Какие возможности открылись бы перед Матерью Церковью. Оде необходимы наши деньги, ружья — новый сёгун вполне мог стать первым христианином. А там бы, глядишь… нет, все это пустые мечты. Даже не мечты, а хуже. Соблазны, которыми меня обольстил Дьявол!..
— Что касается моих обещаний, — продолжил Такахиса, — то не вы ли, Томас, учили меня, что клятва, данная язычникам, ничего не стоит и любой священник легко отпустит мне этот грех?
— Да, разумеется, если вы не божились именем Христовым…
— Идолопоклонникам из совета регентов не нужны христианские клятвы. Пришлось дать письменные гарантии.
На этом наш разговор закончился. После отпущения грехов Такахисе, получения проездных документов я совершил серьезную ошибку. Пришли новости о захвате Ёшихиро Сатоми большого города Эдо в провинции Мусаси. У регентов дела пошли не так гладко, как ожидалось. Генерал Оды Иэясу Токугава разбил в битве при Окадзиме войска Имагавы. По слухам, было отрублено двадцать тысяч голов. Язычники истребляли друг друга к вящей славе Всевышнего, и я решил рискнуть и подождать с отъездом.
Устроил в Киото несколько молебнов, провел диспут с буддийскими бонзами. Ссудил денег некоторым киотским аристократам, распорядился выслать морем ружья, порох дайме Сатоми. Торговля шелком в этом году должна дать огромные прибыли — больше полумиллиона золотых дукатов.
И тут в столице начались волнения. Еще неделю назад вокруг нашей миссии стали появляться подозрительные люди, листовки с обвинениями — дескать, христиане хотят вернуть власть императору, чтобы посадить на место Го-Нары своего католического короля. Нанятые ниндзя сообщили мне дьявольский план регентов свалить вину за гражданскую войну на иезуитов. Но я думал, что власть крупных кланов трещит по швам: на севере удачно воюет лояльный католикам Сатоми, на юге — наш оплот остров Кюсю с Такахисой Симадзу во главе. Моя единственная встреча с Одой Набунагой также оставила обнадеживающее впечатление. Я был уверен, что если он придет к власти в столице, то у нас появится еще один сторонник.
И вдруг все мои планы покатились под откос. Дайме Асаи предает императора и атакует на марше небольшую армию Набунаги. Ода убит, за власть над кланом начинается свара между генералами — Тоётоми Хидэёси и Токугавой Иэясу. В столице погромы — чернь поджигает поместья регентов, те в ответ публикуют указы о введении чрезвычайного положения и вводят войска в город. Го-Нара пускается в бега. Никогда за всю историю Ниппон император не покидал Киото! Народ в панике, на улицах идут бои между самураями Имагавы и жителями. Мы сидим в миссии не высовывая носа.
И новый удар! Покушения на нескольких известных буддийских и синтоистских священников. Убиты трое. Один, настоятель киотского храма Тайсэкидзи Наба Санэнаги (тот самый, с которым я вел диспут) — ранен. Подозревают христиан — якобы видели людей в оранжевых сутанах. На всю столицу только одна оранжевая сутана: у меня! Дом миссии в Киото окружен самураями клана Имагава. Фактически я и мои слуги — заложники дайме Ёсимото. Идут слухи, что со дня на день наша религия на островах будет запрещена, а христианам предписано в недельный срок покинуть Ниппон. Все мои сторонники в Киото, все новообращенные аристократы порывают с нашей миссией. А сегодня толпа проклятых язычников растерзала нашего священника — прелата Доминго Переса, гори они в геенне огненной! У Доминго остались в Испании трое детей и вдова — как ты знаешь, он женился еще до рукоположения. Прошу тебя, Игнатий, позаботься о сиротах!
В первый день августа появляется указ сёгуна. Дайме Симадзу объявлен вне закона. Все его земли конфискованы и переданы кланам Мори и Тёсокабэ. Это война! В столице идут казни. Распяты триста японцев, принявших христианство. И заметь, Игнатий, распяты! Какая жестокая насмешка и глумление над нашей верой и нашим Господом Иисусом Христом, который принял смерть через крест.
Потрясение за потрясением — утром прилетает голубь от Родригеса. Ёшихиро Сатоми похищен, его тесть — убит!
Следующий день — визит посла Китая Чжоу Ли. Как только его пустили в нашу миссию? Господин Ли очень любезен, аристократичен, сочувствует нашему положению и тут же, между делом, втыкает нож в спину. Объявляет о смягчении политики «хайцзин», т. е. запрета на морскую торговлю с иностранцами. В ближайшее время император Китая разрешит заход кораблей некоторых ниппонских торговцев в порты Поднебесной. Эта новость — как ушат холодной воды. Вся наша власть, все влияние базируется на монопольной торговле с Китаем!
Содержание Церкви, священников на Кюсю, подкуп лояльных дайме, закупка ружей — все это оплачивается из доходов от продажи шелка и хлопка в Ниппон. За фунт шелковой ткани, окрашенной в благородные цвета, в Поднебесной дают по весу — фунт золота. Тройскую унцию золота на островах меняют к серебру в соотношении 1:12, а обменный курс в Китае — 1:4. Таким образом, если делаем сделку «платим золотом за шелк в Поднебесной, везем на острова и продаем за золото» — цена утраивается. Если же включать в торговую цепочку дешевое ниппонское серебро (продаем за золото, меняем на серебро, везем серебро в Китай, меняем на золото), то прибыль от торговли ушестеряется! И этих доходов проклятые узкоглазые язычники решили нас лишить!!! Как только появятся сторонние торговцы (Чжоу Ли сообщил, что грамота на заход в порты дана некоторым столичным негоциантам и людям дайме Сатоми — как же без него!) — сразу цена шелка упадет. А если местные коммерсанты догадаются возить серебро… мы обанкротимся!
Ты думаешь, Игнатий, глупо рассуждать о деньгах на пороге Вечности? Хочешь напомнить мне евангельские слова Иисуса о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие»? Я долго размышлял над этой притчей и вот к какому выводу пришел. Слова Господа надо трактовать иносказательно. Перед отъездом в Азию я беседовал с лучшими римскими богословами. Так вот, в городских стенах Иерусалима имелось двое ворот: одни большие, главные, через которые проходило все движение и вся торговля, а рядом — небольшие, второстепенные ворота. Они-то и назывались — Игольное ушко. Толстосуму действительно тяжелее обрести Царство Небесное. Но только потому, что он особо отмечен Господом! Богатство — это не порок, а дополнительная ответственность! Кому больше дается, с того — больше спрос. Именно это хотел сказать Спаситель.
Впрочем, я отвлекся. Как ты, Игнатий, уже понял, будущее Католической церкви здесь, на островах, находится под угрозой. Все наши труды могут пойти прахом из-за дьявольских козней регентов. Что можно предпринять и что я… тяжело писать… завещаю сделать, если меня убьют.
Во-первых, я настрого запретил адмиралу Диего Беа перевозить в Ниппон из Малакки, Гоа и других наших баз конкистадоров. Пришлось пригрозить отлучением от Церкви, если этот дуболом решит поиграть в завоевание Нового Света. Ниппонцы — не инки и не ацтеки. Каменных топоров тут днем с огнем не сыщешь, конные самураи — не чета пешим краснокожим «ягуарам». Средний дайме легко выставляет армию в десять-двадцать тысяч человек. Пять тысяч конкистадоров — а это все, что у нас есть в Азии, — только разозлят регентов и объединят вокруг их власти простых ниппонцев.
Второе. Ниппонцы — культурный народ с длительной историей. Ты можешь только представить, Игнатий, что в Киото есть пять (sic!) университетов, где учатся больше трех тысяч студентов. Вот названия учебных заведений — Коя, Нэгру, Фиядзон, Хоми. Есть еще один самый большой и главный ниппонский университет — Банду. В нем учат каллиграфии, поэзии, китайской философии (в основном конфуцианству) и еще десятку наук. Из Банду выходят самые лучшие коор-бугё — управляющие в поместья и города дайме. Мне кажется, что если беспорядки будут продолжаться, то движущая сила протеста против власти регентов — студенты университетов. И именно им мы должны адресовать нашу проповедь о Христе.
Главное, что я понял: завоевать сердца ниппонцев можно только через их умы. Я выделил три тысячи коку на организацию печатного дела в десяти крупнейших городах страны. В типографиях, открытых на подставных лиц, будет печататься Евангелие, Псалтырь и другие вероучительные фолианты (пришлось привозить своих печатников из Макао, которые начнут обучать местных переплету и другим премудростям книжного дела). Все, чего мы должны добиться в этих землях, — это донести до ниппонцев знание об их Создателе, Спасителе и Защитнике, нашем Господе Иисусе Христе.
Третье. Торговля — хребет нашей Церкви и залог благополучия католицизма в Азии. Если нас выдавят с коммерческих маршрутов Ниппон-Китай, нужно поступить следующим образом. В Поднебесной особым спросом пользуется опиум. Десятки тысяч китайцев курят наркотик и готовы тратить последние медяки, чтобы попасть в притон. Если мы начнем выращивать цветки мака на Гоа, то сможем менять опиум на чай, кофе, специи и серебро. Золото слишком дорого в Поднебесной, чтобы возить его как из Южной
