— Ты мог запросто посмотреть это в анкете, которую мне пришлось заполнить, чтобы найти эту информацию.
Она была права. Я мог.
— Но я хочу услышать это от тебя. Я не хочу вычитывать это из досье.
Делла наклонила голову на бок и какое-то время изучала меня.
— Мэйкон, штат Джорджия.
Я предполагал или Алабаму или Джорджию. У нее был сильный акцент.
— У тебя есть братья или сестры?
Меланхоличный вид опустился на её лицо, и она покачала головой, отрицая.
— Нет, — это простое «нет» звучало так, будто подразумевало большее.
Она что-то мне не договаривала.
— Ты не выглядишь так, будто ты единственный ребенок. Беззаботное путешествие по миру, не тот выбор, который делает единственный ребенок в семье.
Делла улыбнулась, это было то, что держалось в секрете.
Я задался вопросом, узнаю ли я когда-нибудь эти тайны.
— Я не беззаботная. И даже близко не такая. Но я хочу быть такой. Я надеюсь, что однажды узнаю каково это. Прямо сейчас я пытаюсь найти себя. Ты знаешь, что ты хочешь от жизни. Я не знаю. Даже не имею никаких мыслей.
Что я хотел от жизни?
Знал ли я?
Было ли это тем же, что и раньше?
— Я знаю намного меньше, чем ты думаешь.
Она ухмыльнулась.
— Это так?
Поцеловать эти сексуальные маленькие губки было заманчиво. Уф, так заманчиво.
— Когда твой день рождения? — спросил я вместо того, чтобы ответить на её замечание.
Делла вздохнула и отвела от меня глаза.
— Шестого апреля. А твое?
— Десятого декабря. Какой твой любимый цвет?
Она хихикнула.
— Голубой. Бледно-голубой. А у тебя?
— Месяц назад я бы сказал красный, но я изменил свое мнение. Сейчас мне тоже нравится голубой.
— Почему? — она подняла бровь и уставилась на меня.
Я не собирался говорить ей, что это было из-за того, что её глаза были голубыми.
Она обратила все внимание на меня.
— Парни могут менять свое мнение. Я решил, что теперь мне нравится голубой.
Я не дал ей время обдумать это.
— Кто был твоим первым учителем в школе? — быстро спросил я, чтобы отвлечь её.
Делла перестала танцевать и отшатнулась от меня. Её взгляд стал остекленевшим.
Я сказал что-то не то? Она все еще выясняла, почему я сказал, что моим любимым цветом был голубой?
— Мне нужно выпить, — сказала она с немного нервной улыбкой, затем сорвался с места подальше от меня
Как я мог обидеть её, спросив о ее первом учителе в школе?
Было что-то глубоко в её глазах, что могло бы рассказать историю, которую я боялся никогда не узнать.
Глава 16. Делла
Это был простой вопрос. Так мило, что его это интересовало.
Кого-нибудь раньше заботили такие тривиальные вещи обо мне? Мне раньше не задавали такие личные невинные вопросы.
Но он спросил о моем учителе, и все, что я могла представить, была моя мама.
«Сядь здесь, Делла. Не смотри в окно. Ты должна сделать эту работу. Чтобы быть умной, тебе нужно почитать Шекспира. Он напомнит тебе, каким опасным может быть окружающий мир».
Я потрясла головой, чтобы очистить её от воспоминаний. Я не могла сделать это здесь. Не сейчас.
«Снаружи мрачно, Делла. Плохие вещи происходят в темноте».
«Запри свои окна и двери и оставайся в герметичном укрытии».
«Монстры под твоей кроватью услышат тебя, если ты соберешься выйти».
— Нет мама. Уходи.
«Делла, не выходи опять наружу. Зло снаружи ждет тебя. Останься со мной. Твой брат волнуется о тебе. Он не хочет причинять тебе боль. Будь в безопасности в своей кровати».
— Делла, с тобой все в порядке? — сильные руки потянули меня к выходу.
Я охотно пошла. Мне необходимо было убраться от неё подальше. Я не хотела вспоминать ту ночь. Я знала, что буду вспоминать, если она задержится в моей голове слишком долго.
— Я держу её. Расступитесь. — Голос Вудса послал волну тепла по моему телу.
Я освободилась от воспоминаний. Они не поглотила меня на этот раз.
Холодный ночной воздух коснулся моего лица, и я поняла, что обо мне позаботились. Я сделала глубокий успокаивающий вдох, и скованность в моей груди прошла.
Вудс вырвал меня из этого. Я не смогла бы справиться с воспоминаниями в одиночку.
Я несколько раз моргнула, и мои глаза вернулись в фокус. Темнота отступила.
Вудс сидел на скамейке, которая стояла вдоль набережной пляжа, и крепко держал меня на своих коленях.
— Ты вернулась, — сказал он просто.
Я кивнула. Я не была уверена в том, что надо было сказать. Я не хотела рассказывать ему, что только что случилось.
— Хорошо, — просто сказал он, и откинул свободной рукой волосы с моего лица.
Он все еще удерживал меня другой рукой около своей груди, баюкая.
— Спасибо.
Рот Вудса сжался в жесткую линию. Он был обеспокоен. Я боялась его. Я начала приподниматься, но он прижал меня крепче.
— Ты не встанешь с места, пока кое-что мне не расскажешь.
Мой живот скрутило узлом. Я никому не говорила, кроме Брейден, и она знала почему.
Я не могла рассказать Вудсу. Я не стала говорить об этом.
— Ты не обязана говорить мне, почему это произошло. Но часто ли это происходит?
Это был справедливый вопрос.
Сказать ему правду, не рассказав при этом о моем прошлом, только заставит его думать, что я сумасшедшая.
Может быть, я и была такой. Никто точно не был уверен. Я могла быть… она же была сумасшедшей. Я могла быть тоже.
