тела и обхватили ягодицы, притянув к своей разгоряченной плоти.
Гвинн застонала и потерлась о него бедрами.
Руки Логана были повсюду — гладили, ласкали, изучали. Ее с головой захлестнула страсть, которая продолжала расти, грозя поглотить ее целиком.
Впервые в жизни Гвинн не боялась. Не в объятиях Логана.
Он отстранился от девушки, откинув ее на свою руку, и принялся целовать шею, спускаясь к груди. Каким-то образом ему удалось расстегнуть молнию на ее френче и раздвинуть его полы. Она задохнулась от удовольствия, когда его ладонь обхватила ее грудь под свитером.
Всепоглощающая потребность возрастала до тех пор, пока она не почувствовала влагу меж ног. Ей не хватало его близости, не хватало ощущения его тела.
А затем его палец задел ее сосок.
Гвинн вскрикнула от острого удовольствия. Рот Логана накрыл ее губы в еще одном поцелуе. Более требовательном, более настойчивом. И страждущем.
Он терзал ее губы, а его пальцы продолжали дразнить сосок, пока он не затвердел и не стал чувствительным. Ее груди набухли в предвкушение новых прикосновений.
Звук моторной лодки послужил причиной того, что Логан прервал поцелуй и поднял голову посмотреть, что творится над ними.
Он опустил глаза к ней и медленно поставил ее прямо.
— Полагаю, мы не можем остаться здесь навсегда, — произнесла Гвинн.
Стиснув челюсти, Логан пожал плечами.
— Мы всегда можем попытаться.
Гвинн этого очень хотелось, и это было нехорошо.
Глава 16
Не то чтобы Логан боялся автомобилей, просто он предпочитал путешествовать, как всегда это делал. Однако ему пришлось признать, что автомобиль передвигался быстрее него.
Он глянул на Гвинн, на ее руки — с такой силой вцепившиеся в руль, что побелели костяшки пальцев.
Они вернулись обратно в Маллаиг и купили все то, что могло ей потребоваться. Начался снегопад. Поначалу, снег летел легкими хлопьями, бесконечно танцующими в воздухе. Затем пошел дождь.
Гвинн уложила все свои вещи в довольно небольшую сумку на колесиках.
— Мы не знаем, когда вернемся, и я не люблю оставаться без своих вещей, — заявила она.
Логан понимал, что это не имеет значения. Они всегда смогут вернуться в гостиницу, после того как отыщут книгу.
Потому что он знал, что они обязательно вернутся.
Гвинн захватила даже его скудные пожитки, включая превращенный в лохмотья килт, сорочку и сапоги. Логан, Гвинн и весь ее скарб разместились в невероятно маленькой машине.
Снег валил все сильнее, Гвинн начала сбрасывать скорость машины, пока Логану не стало казаться, что он смог бы пешком уйти быстрее. Гвинн объяснила ему, что никогда не водила в снегопад, а поскольку он не знал, как водить машину, то ему не оставалось ничего иного как положиться на свою спутницу.
— Мы можем остановиться и переждать снегопад, — предложил он.
Гвинн покачала головой, тряхнув черными как смоль волосами.
— Лучше продолжить наш путь. Боюсь, остановившись и переждав, мы добьемся того, что дорога станет еще хуже.
— Ну если таково твое желание.
— Мое желание — оказаться сидящей перед теплым огнем, а не ехать на север, где буря, кажется, еще хуже, чем здесь. Однако дама в гостинице сказала, что у нас не займет много времени добраться до Аллапул.
Логан постукивал пальцами по своей ноге.
— Как зовут того человека, повтори?
— Деклан Уоллес. А что?
— Я не уверен, такое чувство, что я должен знать это имя, но я не знаю.
— Может, ты знавал Уоллесов из твоего времени? — Она глянула на него, на ее лице сияла широкая улыбка.
Нос Гвинн покраснел, и она не сняла френча. Но она улыбалась. После всего, через что ей довелось пройти. Понимание этого вызывало у Логана желание дотянуться до нее и взять за руку.
А это не то, что он привык делать с женщинами. О, он вволю насладился женщинами. И даже чересчур, как кто-нибудь сказал бы. Он очаровывал их, ухаживал за ними. Но никогда ему не хотелось кого-то приласкать, как хотелось это сделать с Гвинн.
— Что? — спросила Гвинн.
Логан пожал плечами:
— Я все еще привыкаю к езде в этой повозке.
— Могу представить, какое это для тебя новшество. Ты скучаешь по своему времени?
— О, да, — признался он. — В моем времени гораздо тише и не столько народа. Такое чувство, что все устремились в твое время.
— Теперь это и твое время тоже, — напомнила ему Гвинн. — Но ты все-таки прав. Все куда-то стремятся. Постоянно спешат. Больше ни у кого нет терпения. Появилась такая вещь, как «агрессивное поведение на дороге». В США в некоторых городах движение настолько плотное, что люди целыми часами сидят в пробках. Это сводит людей с ума.
— Агрессивное поведение на дороге?
Она кивнула:
— Люди готовы убивать за то, что другие едут слишком медленно или не уступают дорогу, или нарушают правила. Все это просто… ужасно.
— Мне кажется тебе бы понравилось мое время. — Логан мог себе вообразить Гвинн во внутреннем дворике замка МакЛеодов рядом с другими женщинами.
— Не берусь утверждать. Я своего рода фанат туалетов и душевых.
Логан запрокинул голову и рассмеялся.
— О, да, девушка. Я понял, что тоже являюсь их поклонником.
Болтовня успокоила нервы Гвинн, что позволило ей вести машину с большей уверенностью. Все, как Логан и задумывал.
— Можешь ли ты рассказать мне, каково это быть Воином? — спросила она.
Логан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Я пробыл Воином всего век, когда мы обнаружили МакЛеодов. Я был самым молодым из Воинов, но всех нас объединяло одно — наше прошлое, которое мы быстро забыли.
— МакЛеоды, это их клан был вырезан, да?
— Да, — кивнул Логан. — Фэллон, Лукан и Куин жили в руинах замка на протяжении трех сотен лет. Они заставили всех поверить, что замок населен приведениями. Так продолжалось до тех пор, пока Лукан не спас Кару.
Гвинн улыбнулась и быстро повернула голову к нему:
— Что произошло?
— Родители Кары были убиты, когда она была еще совсем ребенком. Их убили вирраны, но она об этом не знала. Она сбежала и попала к монахиням в деревушке, что располагалась рядом с замком МакЛеодов. Однажды, она поскользнулась на краю скалы. Лукан наблюдал за девушкой и вовремя помог, тем самым сохранив ей жизнь. Основное правило, которого придерживались братья — никто, кроме них самих, не мог вступить за стены замка. У Куина были трудности с самоконтролем, Фэллон топил себя в вине, чтобы не слышать своего бога.
