неисправна и настолько дряхла, что ее нельзя будет выпустить в море? Представьте себе, как пострадает авторитет Швеции, если сразу после проведения морской инспекции U-137 утонет в море!
После ланча правительство внесло еще один пункт в свое «соломоново решение», а именно: если возникнет вопрос о том, чтобы не выдавать подводной лодке разрешение на выход в море по соображениям безопасности, следует отдельно проинформировать правительство. Иначе говоря, правительство, а не морская инспекция будет решать, выпускать лодку своим ходом в море или нет.
Наконец шведское законодательство было вроде приведено в соответствие практической жизненной ситуации. Но и на этом дело не закончилось. Трудности создал морской инспектор в карлскрунском порту Гуннар Маттсон. Он провел несколько бесплодных часов на борту тральщика в ожидании, когда шведские военные и политики договорятся наконец с русскими о том, чтобы его допустили на борт лодки, но так и не дождался. Тогда он плюнул в воду, сказал командиру тральщика: «Когда понадоблюсь — позвоните», — и отправился к себе домой в Кальмар.
А у военных и у дипломатов возникло впечатление, что Маттсон захотел сыграть в конфликте первую скрипку и войти в историю. Что если этот въедливый инспектор начнет осматривать на лодке каждый винтик и гайку и не выдаст сертификат пригодности к мореплаванию? Русские с этим вряд ли согласятся.
На самом верху началась возня. У. Улльстен попросил министра коммуникаций К. Эльмстедта позвонить в подчиняющийся ему департамент и повлиять на инспектора Матссона. Тот пообещал, но. ничего не сделал, потому что считал, что Матссон правильно понимает и исполняет свои обязанности.
Закон превыше всего. Или его буква. Это одно и тоже.
Между тем шведские военные лихорадочно готовились к встрече отряда советских военных кораблей и по крупицам стягивали в Карлскруну различные подразделения. Кризис застал врасплох шведских военных, хотя они денно и нощно крепили оборону, исправно набирали рекрутов, получали деньги налогоплательщиков и постоянно «возникали» в средствах массовой информации, утверждая свое право на существование.
На случай военных действий разворачивался полевой лазарет. Из Карлсборга в спешном порядке перебросили роту парашютистов. В районе Грэсвика старую казарму оборудовали под лагерь для интернирования экипажа подводной лодки. Специалисты ФАО по подсказке американцев приступили к проработке мероприятия по обнаружению на борту лодки ядерного оружия.
Калле Андерссон нанес еще один визит на советскую подводную лодку, пытаясь уговорить капитана 3 ранга А. Гущина сойти на берег и позволить опросить себя шведским экспертами относительно причин, по которым лодка оказалась в карлскрунских шхерах. Но капитан 3 ранга категорически отказался сделать это, мотивируя свой ответ тем, что на этот счет не имеет никаких указаний из своей базы в Балтийске. Капитан 2 ранга провел на лодке 2 бесплодных часа, но был вынужден уйти ни с чем.
В дальнейшем военные убрали свои корабли подальше от места аварии, а сторожить лодку и контактировать с ней поручили местной береговой охране. Шведы рассказывали, что, в отличие от капитана 3 ранга А. Гущина, находившийся на борту лодки капитан 1 ранга Иосиф Аврукевич несколько раз покидал лодку, чтобы «поболтать» с сотрудниками береговой охраны на их катере ТЬ-253.
Командир последнего Конрад Сёдерхольм вспоминает, что русский произвел на них впечатление динамичного и приятного офицера.
Командующий всеми подразделениями вооруженных сил Швеции в провинции Блекинге полковник Жан-Карлос Данквардт вместе с гражданскими властями начал операцию по перекрытию района аварии. В первую очередь военным мешали журналисты. На близлежащих островах уже расположились солдаты, готовые к боевым действиям, а поскольку шведские граждане продолжали беспрепятственно передвигаться по шхерам, это могло вызвать излишний ажиотаж и неожиданные эффекты. Любопытных шведских туристов регулярно вывозили на катерах в Гусиный пролив, делали с ними «почетные» круги вокруг лодки и давали возможность фотографировать ее со всех ракурсов к вящему неудовольствию экипажа.
Капитан 1 ранга И. Аврукевич в окружении шведских военных
Перед экскурсией военные заставляли всех желающих либо предъявить документы, либо произнести фразу по-шведски, после чего своим разрешалось сесть в экскурсионную лодку, а иностранцам остаться на берегу и завидовать подданным Карла XVI Густава.
…В 14.00 совпосла М. Яковлева вызвал к себе У. Улльстен и зачитал ему 3 требования шведской стороны, после выполнения которых лодку могут отпустить домой: экспертное расследование причин инцидента и опрос командира подлодки, снятие ее с мели шведскими спасательными судами и официальное извинение Москвы за случившееся. Министр обратился к послу с требованием, чтобы начальники А. Гущина снабдили его всеми необходимыми инструкциями, способствующими выполнению предъявленных шведской стороной условий.
М. Яковлев ответил, что час назад он получил от А. Громыко указание, суть которого заключается в том, что СССР просит Швецию оказать помощь аварийной лодке и отбуксировать ее в нейтральные воды к местонахождению отряда советских кораблей. Командиру лодки даны указания продолжить контакты со шведскими военными. Посол просил разрешить сотрудникам посольства посетить лодку.
В ответ он получил решительный отказ.
Насколько я помню, в посольстве в эти дни соблюдался обычный порядок работы.
Каждый продолжал трудиться на вверенном ему участке, не придавая особого значения инциденту с подводной лодкой. Все, кроме посвященных, думали, что это крайне досадное недоразумение в ближайшие часы будет разрешено.
День третий, пятница 30 октября 1981 года
Карл Андерссон продолжал настойчиво добиваться от командира подлодки, чтобы последний начал переговоры с представителями командования ВМС Швеции, но А. Гущин согласился только на проведение опроса на борту лодки в присутствии персонала советского посольства.
Пожелания офицера передали в Стокгольм, и в Карлскруну прибыл военно-морской атташе советского посольства Ю. Просвирнин и 2-й секретарь Б. Григорьев. Вслед за ними в городе появился начальник шведской контрразведки СЭПО комиссар Туре Фошберг.
U-137 вел оживленный радиообмен со своей базой в Балтийске. Шведы запретили ей пользоваться кодом и выделили для связи с домом фиксированную частоту. Подлодка не соблюдала эти требования, чем вызывала раздражение военных властей Швеции.
Министр обороны Т. Густафссон возвратился из Осло и уехал к себе на Готланд. Швеция готовилась праздновать День поминовения всех святых.
Вечером СМИ сообщили сенсационные новости: Советский Союз принес Швеции официальное извинение, а эксперты ФАО утверждают, что на борту подводной лодки № 137 находится ядерное оружие.
…Самолет сделал спринтерскую разбежку и плавно оторвался от взлетной полосы, беря курс на юг. Под нами потянулись фермерские поля, ленты асфальтированных дорог, зеркально-голубые водоемы, густые шапки хвойных лесов. Набрав высоту, самолет развернулся в сторону моря и следующие полтысячи километров бесшумно парил над восточным побережьем Швеции: слева — свинцовые отблески Ботнического залива, справа — изрезанное многочисленными заливчиками и бухтами, сплошь усыпанное островками и скалами побережье. Шхеры.
... Именно в эти места 262 года назад дважды заходила галерная флотилия Петра Первого с казаками на борту в качестве десанта. Несмотря на полное истощение людских и материальных ресурсов Швеция и после смерти Карла XII не хотела садиться за стол переговоров с русским царем, поэтому царь решил «подтолкнуть» упрямого противника к миру, перенеся военные действия на территорию Скандинавского полуострова.
11 июня 1719 г. флотилия в составе 132 галер и сотни малых лодок и баркасов появилась в шхерах Стокгольма. Численность приплывшего войска доходила до 26 ООО человек. На галерах везли лошадей,
