готов дать тебе свободу.
Софи вдруг вспомнила, что Кит сказал сегодня утром:
«Ты — самое удивительное, самое жизнерадостное существо, какое я когда-либо встречал. Я не хочу, чтобы ты наблюдала, как я буду постепенно угасать. Это все равно что заживо похоронить тебя».
— А если мне не нужна эта свобода? — простонала она.
Рейнбоу подалась вперед и взяла ее за руки.
— Если любишь кого-то, — ее глаза были полны нежности, но голос звучал твердо, — то думаешь не о том, чего хочешь ты, а о том, что будет лучше для вас обоих. Кит любит тебя так сильно, что дает тебе свободу, и ты должна сделать то же самое для него. Ты должна доверять ему. Должна уважать решения, которые он принимает.
— Это так трудно. — Софи всхлипнула и закрыла глаза.
И тут же увидела лицо Кита. Ей показалось, что ее сердце разрывается пополам.
Рейнбоу сжала руки дочери:
— Знаю. Но ты верь. Помни, на все есть своя причина. Если чему-то суждено быть, так и будет. Если он любит тебя, ты узнаешь об этом.
Софи открыла глаза:
— Как?
Улыбка Рейнбоу была одновременно и горькой, и сладкой.
— Этого я не могу тебе сказать. Думаю, надо подождать, пока судьба не даст тебе знак.
Кит сидел в приемной госпиталя, раздраженный постоянным миганием и неумолкающим гудением ламп. Он находился там уже долго. Кит успел подробно изучить искусственные цветы в вазочке на столе и обложки дамских журналов, на которых красовались крашеные блондинки с белозубыми улыбками и пустыми глазами.
Он в сотый раз достал телефон, набрал номер и прижал телефон к уху. Сначала Кит звонил в Элнберг. Давал Софи достаточно времени для того, чтобы она успела добежать до телефона из любой комнаты замка. Если она в замке. Но что-то подсказывало ему, что Софи там нет.
Она предупредила, что все будет кончено, если он не передумает. Она дала ему шанс вернуть ее, но Кит не пожелал.
Зато обследование на магнитно-резонансном томографе заставило его думать. Ничего другого ему не оставалось.
Кит нетерпеливо набрал номер мобильного телефона Софи и вознес молчаливую молитву, чтобы на сей раз она ответила.
— Кит! Извини, что заставил тебя ждать так долго. — Ренделл появился из-за угла и вывел его из прострации. Он выглядел страшно усталым. На рубашке темнела кровь. — Это был длинный день. Еще один срочный случай. Мина. Но пойдем ко мне в кабинет. Поговорим.
Ренделл зашагал по коридору. Кит, с трудом встав на онемевшие ноги, последовал за ним.
— Как он, срочный случай?
Ренделл закрыл дверь кабинета.
— Ну, те, кого привозят сюда, никогда не бывают в добром здравии, — заметил он и повалился в кресло у заваленного бумагами стола. — Но он здесь, он жив, и это хорошее начало. Травма — только часть дела. Я могу поставить раненого на ноги и отправить домой, но с психическими последствиями справиться гораздо труднее. Скажи, Кит, что тебе известно о посттравматическом синдроме?
— Я служу в армии достаточно давно и знаю многих солдат, которые им страдали, хотя у меня не было возможности наблюдать лично, потому что болезнь проявляется, только когда человек возвращается домой. — Он помолчал немного, потом добавил: — Извини, Ренделл, но мне надо идти.
Врач грустно улыбнулся и взял со стола какую-то папку:
— Конечно, ты хочешь узнать результаты обследования.
Кит дернулся, как будто его ударило током:
— Они уже известны?
— По большей части. — Ренделл перелистывал лежавшие в папке бумаги. — Анализ крови застрял в лаборатории, зато готов результат магнитно-резонансной томографии, и можно сделать предварительные выводы…
Кит отвернулся и сделал глубокий вдох. Его сердце бешено билось о ребра.
— Итак… — начал Ренделл.
— Я не хочу знать, — прервал его Кит. Он говорил тихо, но спокойно. — Пока.
Ренделл посмотрел на приятеля со смешанным выражением удивления и растерянности.
— Тебе было нелегко решиться на это, но…
— Да, нелегко. Но я чертовски рад, что решился, потому что попутно обдумал кое-что и понял, каким я был дураком. Боже, Ренделл, я все испортил! Ты не представляешь.
— Я мог бы попробовать, если от этого будет польза.
Кит засмеялся, однако в его смехе звучало отчаяние.
— Спасибо, но у меня нет времени. Я должен найти ее и постараться все исправить, пока не поздно.
— А! — Ренделл осторожно закрыл папку и положил ее обратно. — Я знал, что где-то есть женщина.
— Где-то — это подходящее слово. По-моему, она уехала из Элнберга, и я понятия не имею куда.
Я должен найти ее до того, как узнаю результат, и честно скажу ей, что Льюис прав. Лучше я проживу год с ней, чем пятьдесят лет без нее.
Ренделл откинулся на спинку кресла:
— У нее есть мобильный телефон?
— Я пытался звонить. Она не отвечает.
— А телефон включен? — поинтересовался Ренделл. — Тогда советую тебе позвонить ребятам из службы контроля сигналов. — Он лукаво улыбнулся Киту. — Честно говоря, не думаю, что это вопрос жизни и смерти, но…
— Спасибо, Ренделл! — Кит выпрямился, в его глазах блеснул луч надежды. — Это действительно так.
Глава 14
— Дорогая, чай готов.
Софи открыла глаза. Зря мама ее разбудила. Ведь это первый день без Кита. У нее не было никакого желания пить противный травяной чай, который заварила Рейнбоу.
— Спасибо, — произнесла Софи тоном, который ясно давал понять, что она хочет остаться одна.
— Сегодня прекрасное утро, — спокойно заметила Рейнбоу. Она шла по верхнему этажу двухэтажного автобуса и отдергивала занавески. — Как ты сегодня?
— Не очень.
Софи легла на живот и зарылась лицом в подушку. У нее болели глаза от слез, спина — от долгого сидения за рулем, сердце — от сознания того, что она ушла от единственного мужчины, которого любила. Она никогда не полюбит никого другого, даже если проживет сто лет среди обаятельных холостых красавцев.
— Это понятно, — с сочувствием проговорила Рейнбоу. — Но посмотри на прекрасный вид, и тебе сразу станет гораздо лучше.
— Сомневаюсь.
— Нет, серьезно. Ты не сможешь не обрадоваться тому, что увидишь. Такое замечательное осеннее утро. Солнышко светит, роса блестит на траве…
Софи очень хотелось выругаться, но она сдержалась. Неутомимый оптимизм ее матушки порой бывал
