Элегантная шатенка в розовой униформе склонилась над Клариссой, что-то прошептала ей на ухо, и Кларисса побагровела, как будто кто-то неумело намазал ее дешевыми румянами.
— Поло, — смертельно оскорбленная, объявила Кларисса, — Клементина только что дала мне двадцатку.
Клементина раньше была няней Поло, а теперь — горничной и лучшей подругой ее матери. Она носила бриллиантовые серьги и водила старый «мерседес». И то и другое подарила ей мать Поло.
— Ты ей небезразлична, — пояснила Поло.
— А по-моему, у Клариссы очень милая квартирка, — заявила Дженнифер.
— Ты не должна употреблять слово «милая», — отрезала Грэйви. — Ты не знаешь, что это означает. Мы все видели твоих собак.
— Ты не согласна, что мои собаки — милые? — У Дженнифер вытянулось лицо.
— Послушайте, — оборвала их Кларисса, — я благодарна вам за этот сбор средств, девочки. Вы очень, очень добры, но…
— При чем тут доброта? — возразила практичная Грэйви. — Вспомни четвертую поправку к конституции Звездной Палаты.
— «Всегда приходить на помощь друг другу во время физического, эмоционального или финансового кризиса», — процитировала Поло.
— Даже в пограничных случаях, к примеру, если Сыози собьет грузовик, — добавила Грэйви.
— Я занималась цветами, — похвасталась Джен.
— И лучших букетов я в жизни не видела, — согласилась Кларисса. — Но все равно… никакой сбор средств мне не нужен.
— Мы набрали полторы тысячи долларов, — сказала Грэйви.
Кларисса задумчиво посмотрела на нее.
— А этот домик… он с садом?
К концу дня Грэйви вручила Клариссе чек, и они уселись у Поло во дворе, с коктейлями ее любимого красного цвета, — об ингредиентах лучше было не думать. Все это напоминало Клариссе школьные времена, когда они разоряли родительский бар, сочиняли «пунш» из рома, водки и джина, болтали и плавали нагишом до темноты — или пока домой не возвращались взрослые. Впрочем, иной раз такие вечеринки нарушались появлением во дворе «скорой помощи» (отпад!).
Кларисса очень скучала по тем беззаботным летним, осенним, зимним и… о-о-о! весенним денечкам.
— Слава богу, ты хоть не беременна, — заметила Грэйви, переворачиваясь на живот в ослепительно белом шезлонге. Выгнув спину, она покосилась на Клариссу. — Вот это и правда был бы полный кошмар.
Кларисса медленно кивнула. После загадочной красной смеси все ее движения казались замороженными, а мысли — и того хуже. В памяти возникла картинка: первая брачная ночь, шейка индюшки и задранные ноги… Должно быть, у Клариссы сделался такой вид, будто ее вот-вот стошнит.
— Кларисса?
— Нет-нет. Конечно, нет. — Она покачала головой.
— Кларисса. — Грэйви села, что оказалось не просто, учитывая опьянение и позу ничком. Несколько раз она попыталась перевернуться на спину и наконец, свалилась на землю.
Кларисса ничего не заметила.
— И вовсе я не беременна, — сказала она. — В конце концов, один раз… Какие тут шансы?
— В твоем-то возрасте? — поддержала Грэйви. — Не больше одного из пятисот.
— Но я не в моем возрасте, — резонно указала Кларисса.
Грэйви вновь вскарабкалась в шезлонг с грацией и ловкостью одноногого альпиниста, покоряющего Эверест.
— Быть не может, — повторила Кларисса.
Она взглянула на остатки красной жидкости в бокале и отставила его в сторону.
— Такого. Просто. Не Может. Быть.
13. Еще как может!
Две розовые полоски на тесте свидетельствовали об обратном.
Кларисса в ванной смотрела на бумажку, на которую пописала сегодня утром. Смотрела на нее вместо завтрака, вместо телевизора, вместо полуденного кофе. Пропустила все сообщения пейджера, телефонные звонки и ни разу не натравила полицию на соседей.
— Как могло со мной такое случиться? — вопрошала она, не желая вспоминать о том, что сама все это устроила.
— Как могло с тобой такое случиться? — передразнила Грэйви. — Как могло с тобой такое
Девочки обедали в «Мортоне». Грэйви оказалась первой, кому позвонила Кларисса. Грэйви всегда была первой, кому звонила Кларисса.
— Если ты всерьез решила рожать, вечеринка с подарками младенцу за мной, — пообещала Грэйви.
— Никаких вечеринок. И что значит — «если»? Конечно, буду рожать… Я замужем как-никак.
— Ах да. Молчу, молчу. Боже! — Грэйви скривилась. — Ты что же, откажешься от кофе?
— Нет.
— Тогда от сахара?
— Сахар — мой лучший друг.
— А алкоголь?
— Позже поговорим.
— Сигареты?
— Я не курю, — напомнила Кларисса. — Это ты куришь.
— Хорошо. Потому что бросить у тебя бы сил не хватило. И у тебя бы родился такой маленький, сморщенный младенчик…
— Аарону сообщу сегодня вечером, — решила Кларисса. — Вот только не представляю, как это сделать… Мы ведь уже не в школе. Тогда все было просто: «Эй, придурок, я залетела, и тебе лучше раскошелиться, потому что я на мели — прикупила джинсы «Джордаш»…»
— Не вижу разницы.
Грэйви по-прежнему злилась на Аарона за то, что заставил Клариссу вернуть собранные деньги, хотя молодая жена, разумеется, и не подумала. Девочки настояли, чтобы она взяла чек себе и купила что-нибудь полезное, к примеру шубку от Дольче и Габбана для пронизывающих январских холодов Южной Калифорнии.
— Как это? Аарон — не придурок. А если даже и… Все равно, он отец моего ребенка.
— Ну, начинается. — Грэйви закатила глаза. — Комплекс Мадонны.
— Ты про матушку Иисуса или про ту, которая танцует и поет?
— Про обеих.
Они принялись за салат с тунцом, обильно политый соусом.
— Черт, а сырой тунец можно есть во время беременности?
— Ты беременна-то всего тридцать секунд. Не дергайся.
Но Кларисса дергалась.
— Не хочу, чтобы какой-нибудь паразит выел моему малышу глазки.
Она оттолкнула тарелку с салатом. Грэйви лишь посмотрела на нее и покачала головой.
— Ну а что с тем парнем, с которым тебя познакомила Поло? — сменила тему Кларисса.
