салата, режет овощи и чистит отваренные креветки.
— Вкусно, — похвалила она, отправляя в рот первую порцию. — А то, что мне и пальцем не пришлось пошевелить, чтобы это приготовить, делает все еще вкуснее.
— Вы внесли свою лепту, принесли десерт. Как вы догадались, что я обожаю тыквенный пирог?
— Вообще-то он из сладкого картофеля, — засмеялась она.
— Какая разница, от этого он смотрится не менее аппетитно. Нужно будет заказать его в следующий раз, как я приду к вам в ресторан.
— Этого пирога нет в меню. Я готовлю его только для членов семьи.
Он улыбнулся, и от этой улыбки у нее запылали щеки.
— В таком случае я вдвойне рад.
Выпив кофе с пирогом, они вышли на улицу. Было довольно прохладно, но после нескольких недель дождливой, тоскливой погоды солнце, пробивавшееся сквозь тучи, казалось неожиданным подарком. Закутавшись в куртки, они уселись в кресла на крыльце и, закинув головы, наслаждались его благословенными лучами. Шеп дремал, вытянувшись на старом дощатом полу у ног Колина.
Как обычно, разговор зашел о Джереми.
— Кантвелл требует установить дату судебного заседания, — сказал Колин. — Не знаю, сколько я еще смогу это затягивать. Я подал ходатайство о продлении срока, чтобы суметь опросить как можно больше свидетелей, но не уверен, что судья мне его предоставит.
— И что тогда? — взволнованно спросила Эллис.
— Будем надеяться, что наши доказательства окажутся весомее.
Глядя в его обеспокоенное лицо, она спросила:
— Что такое? Вы чего-то не договариваете?
Помедлив секунду, он сказал:
— Я только что получил заключение по составу доказательств изнасилования от нашего специалиста. Это судмедэксперт из Спокана, я вам о нем говорил. Это неплохой специалист, — поспешно заверил он. — Просто я надеялся, что полученное заключение будет более убедительным.
— Но если доказательства изнасилования не совсем убедительны, значит, и доказательства обвинения недостаточно весомы?
— Это зависит от того, кого из экспертов присяжные сочтут более надежным.
— А этот врач из Спокана, что он собой представляет?
— Вообще-то это женщина. Она кажется мне весьма компетентной и, кстати, во многом похожа на вас. Сильная и решительная.
Эллис несколько смущенно рассмеялась.
— Забавно. Хотя зачастую мне кажется, что я даже не знаю, какой ботинок на какую ногу нужно надевать.
— В таком случае, внешность обманчива.
Колин улыбнулся, и в уголках его глаз залегли крошечные лучики-морщинки.
Эллис обдумывала каждое его слово, словно трогала сияющие сокровища, на которые случайно набрела. Неужели у него действительно создалось такое впечатление? Но она не могла предаваться долгим размышлениям и вновь перевела разговор на дело Джереми, спросив:
— Какова вероятность того, что суд будет справедливым?
— Зависит от обстоятельств. — Колин нахмурился, глядя вдаль, на бухту.
— От каких?
— Оправдаются или нет наши подозрения относительно вашего приятеля Оуэна. — Он поглядел на нее. — Вы что-нибудь выяснили?
Эллис вспомнила неприятный разговор, который состоялся у них с Гарри, и покачала головой.
— Пока ничего, но я работаю над этим. — Ей была противна сама мысль о том, что придется идти к Дениз в надежде, что у сестры больше шансов повлиять на мужа. Но другого выхода Эллис не видела. Она вздохнула. — Проблема в том, что пока у нас на руках не будет убедительных доказательств, никто не поверит, что за всем этим стоит Оуэн. Особенно сейчас, когда все активно сочувствуют ему из-за отца.
— Это создает нам дополнительные трудности, — согласился Колин.
— Думаете, они смогут докопаться до правды? — спросила она из чистого любопытства.
— Убийство, произошедшее полвека назад? Нет ни оружия, ни свидетелей, ни даже подозреваемых. — Колин покачал головой. — Они скорее раскроют тайну исчезновения Амелии Эрхарт[27].
— Наверное, вы правы. И все же я не перестаю думать: а вдруг он сейчас на острове? Убийца, я имею в виду. Случайный прохожий на улице, с которым можно столкнуться и пройти мимо, не придав этому никакого значения. Может, даже кто-то знакомый.
Возможно, как и она, этот человек не был закоренелым преступником, а просто сломался под давлением обстоятельств. Странно, но мысль об этом ее почему-то утешила. Это означало, что не она одна способна на безрассудные поступки.
— Даже если он все еще жив, сейчас это уже старик, — заметил Колин. — Мы даже не знаем,
Она задумчиво кивнула.
— Может, какая-то женщина, с которой у него была связь. Он мог пообещать, что бросит ради нее жену, а когда выяснилось, что он лжет, она могла страшно разозлиться и застрелить его. Прямо как Джин Харрис и тот диетолог[28].
Он с улыбкой повернулся к ней:
— Так вы считаете, что это было убийство на почве ревности?
— Я слышала, что он был тем еще ловеласом.
— Если это так, то ваша версия имеет смысл.
Оба умолкли, и долгое время был слышен лишь шум ветра в кронах деревьев, словно шепчущих о чужих секретах, да крики чаек. Спустя некоторое время Колин сказал:
— Это было любимое дедушкино место. Ему нравилось сидеть здесь после дня, проведенного за мольбертом. Особенно в хорошую погоду.
— Ему, наверное, было одиноко без вас, — сказала она, представляя длинные зимние месяцы затворничества в этом отдаленном, пустынном месте.
Колин пожал плечами.
— Возможно. Но он никогда этого не говорил. Он не хотел, чтобы я чувствовал себя виноватым в том, что не навещаю его.
— А ваш отец? Он часто приезжал?
Колин редко говорил о своей семье. И Эллис только сейчас поняла, как мало о нем знает.
— Нет. Никогда. — Из того, как резко это прозвучало, стало ясно, что за этим, по-видимому, стояла застарелая вражда. — Бабушка об этом позаботилась. Она настроила против него моего отца.
Эллис сочувственно вздохнула:
— Наверное, развод был просто безобразен.
И она подумала об их с Рэнди разводе — случившееся больше напоминало медленное угасание чувств.
— Да, но что странно, я так и не знаю, из-за чего они разошлись. Это не та тема, на которую бабушка станет с радостью говорить. Кстати, она до сих пор настаивает на том, чтобы в ее присутствии даже имя деда не произносили. А что до него… Он был слишком джентльменом, чтобы говорить что-то такое, что могло выставить ее в дурном свете.
— Вашему отцу, наверное, пришлось несладко.
— Что да, то да. — Она заметила, как напряглось лицо Колина. — Хуже всего было то, что бабушка переехала в Нью-Йорк. После этого папа не виделся со своим отцом.
— Почему?
— Во-первых, они жили на разных концах материка, а тогда путешествовать было не так-то просто. Для отца это означало многочасовой перелет, а ведь он был еще совсем мальчишкой. — Колин с грустью покачал головой. — Когда он подрос, то было уже поздно. Бабушка сделала свое дело.
