– Это он с удовольствием. Любовь к американцам у нас семейное хобби.
– Техника у вас какая?
– Ясное дело, малогабаритная японская камера. Можно спрятать в мужскую сумочку, положить ее на стол и снимать. Только со звуком будут проблемы, наверняка мало что запишется. Шум, музыка да и далековато наверное будет. Не сядет же Хайнц за соседний столик.
– Вот тебе эта зажигалка. На самом деле это магнитофон с продолжительностью записи в четыре часа. Будем писать изображение и звук отдельно, а затем наложим одно не другое. Отдаю из собственных запасов.
– Слушай, Данила, этот балбес, кажется, не прочь забраться мне под юбку.
– Ты это определила из разговора в дверях фитнесс-центра?
– Ваши шутки неуместны, товарищ. Женщина может такие вещи определять даже из окна проходящего мимо автобуса.
– Согласен, согласен. Сдаюсь. Ваши действия фройлен?
– Оторвать ему яйца.
– Это решение противоречит интересам российской разведки.
– Советуешь зачать с ним еще одно американское чмо?
– Это уж слишком. Но сделать глазки и позволить лишнее движение все же можно. А потом дать ему за это по рогам. Вы женщины применяете этот приемчик сплошь и рядом. Почему бы его не применить во славу русского оружия?
– Ради вас приходится рисковать самым дорогим.
– Я награжу тебя за это специальным Орденом Неразорванной Подвязки. Что ты обещаешь принести на следующий раз?
– Первую серию остросюжетного детектива «Приключение янки под столом у Шредера»
– С Богом. Возьму билет на первый ряд. Желаю тебе успеха. Будь осмотрительна. Привет Хайнцу. Денег хочешь?
– Только путем насильственного вручения.
– Хорошо, потом намекнешь, когда созреешь для насилия. – Есть, мой ведущий офицер.
Началась прерванная десять лет назад работа. Только теперь Данила приезжал в Германию из Чехии и они встречались в городках вокруг Берлина.
Зенон и Порфирий
Озаботившись возрождением в России троцкизма в новой форме, Зенон стал вынашивать мысль встретиться с самим Лейбой, чтобы разобраться в происходящем. Он прочитал об этом деятеле массу документов, изучил множество его работ, но все же никак не мог уразуметь, почему троцкизм уже много лет так популярен по всему миру. Особенно среди западных студентов и молодых интеллектуалов. В чем тут загадка? Ведь авантюризм этой революционной «теории» был очевиден каждому. Ему казалось, что многое в приближении к сути троцкизма мог бы дать разговор с его основоположником.
Поэтому Александр Александрович наметил себе дату незадолго до снятия Троцкого с поста наркома военных и морских дел и решил посетить его под видом одного из делегатов 14 партконференции для доверительной беседы. Однако, когда после преодоления временного пласта он очутился в приемной наркома, то первым делом увидел там Поцелуева.
Порфирий важно вышагивал по красной ковровой дорожке в тускло освещенном кабинете, сцепив руки пониже спины. Его обычно неряшливые волосы были аккуратно подстрижены, фигуру облегал зеленый френч, на ногах блестели мягким светом хромовые сапожки. Появление Порфирия у дверей Троцкого Зенону не понравилось. Поцелуев явно превращался в цербера, препятствующего встрече профессора с ключевыми персонами истории.
– Сейчас Вы объявите, Порфирий Петрович, что Троцкий является гением проницательности и сразу определит во мне гостя из будущего. А посему моя встреча с ним опасна.
– Как удивительно, что такой культурный человек, как товарищ Зенон, не изволит здороваться при появлении в нашем времени. Или я стал вам настолько нелюбезен?
– Здороваются при встрече, товарищ красный командир Поцелуев Порфирий Петрович. А мы с Вами будто бы и не расставались. Я уже подозреваю, что Ваше невидимое присутствие меня вообще не покидает.
– Ну, это Вы преувеличиваете. Разъясняю Вам еще раз, что пока Вас несет в избранную Вами точку времени, я успеваю получить все необходимые сведения о Ваших планах и соответственно подготовиться. Время, как Вы теперь знаете – понятие растяжимое. А что касается проницательности Троцкого – так не смешите меня. Этот петух так увлечен самолюбованием, что не видит вещей очевидных. Идите к нему хоть сейчас. Только пользы от этого будут мало. Все равно он Вам правды не скажет. Врет всем напропалую.
– Тогда зачем Вы перехватили меня в приемной?
– А поболтать охота. Давно не виделись.
– Так я и поверил.
– Ну, ладно, скажу. Признайтесь, чего Вы так к троцкизму привязались? Чего в нем такого особенного? Вот невидаль! Обычный еврейский номер с переодеванием. Любому дураку ясно: увлечь пролетариев под красное знамя и построить их руками царство всех царств для избранного народа. Вы это лучше меня знаете, по глазам вижу.
– Я, собственно, по делам советской перестройки. Представьте, что заподозрил я в этой самой перестройке тот же самый номер с переодеванием, ведь перестройщики опять какую-то международную модель в России построить вознамерились. Я изучаю классический так сказать троцкизм только с этой точки зрения. Но здесь Вам меня понять трудно. Ведь, насколько я понимаю, эпоха, наступившая после Вашей безвременной кончины, то есть после 1937 года, Вам недоступна.
– Теперь я вижу, что Вы от папеньки недалеко упали, такая же язва. Это касательно моей кончины. А касательно эпохи после 1937 года, то она действительно для меня закрыта. Явиться в нее я не могу, но сведения о ней получаю. И хотя аз, грешный, нахожусь в ограниченном состоянии и на земную жизнь влиять не в силах, происходящее вижу. А что касается до Ваших догадок, то давно спросили бы. Дело-то ясное.
– То есть, Вы согласны с моими догадками?
– Какие это догадки? Это чистой воды логические выводы. Просто людям Вашей эпохи так зашпаклевали мозги, что они черное принимают за белое. У нас там сейчас диктатура либерализма. Все как положено. Кто не либерал – тот враг человечества. А либерал – надежа страны. Даже сумасшедшие вроде Новодворской учат всех, как жить. А за всей этой шпаной стоят все те же силы, которые спровоцировали октябрьский переворот. Если Вы хотите назвать их новыми троцкистами – воля Ваша. От истины Вы недалеки, хотя я бы их так называть не стал.
– Почему?
– Потому что цели у них такие же, как у троцкистов – отнять у русских Россию. А способы уже другие. Сами знаете. Ну, да называйте, как знаете. Главное, что Вы до сути докопались: все та же неутомимая рать валит нашу Родину наземь. Все века она ее валит и все никак не свалит. Но что в этом интересного? Вы лучше понаблюдайте, как себя при этом англичане ведут. Вот уж чертово отродье, прости Господи! Умеют же на тайные рычаги истории нажимать. Ни от кого Россия не получала столько подлости, как от этих псов. И всегда они действовали безжалостно.
– Никак Вы, Порфирий Петрович, новый объект для наскоков себе сыскали. Опять ревматизм разыгрался?
– Эх, Алексаша, дорогой – неожиданно перешел на «ты» Порфирий – Блажен, кто не ведает! Не знаешь ты ни черта, историк липовый, а я тебе про англичан по пунктам перечислю, слушай:
Стоило Павлу Первому заключить альянс с Наполеоном, как послишка англицкий Уитворт сплел заговор с русскими масонами. Гвардейцы отправили императора на тот свет, а на трон взошел выкормыш английских масонов Александр Первый, которого они стравили с Наполеоном.
Дальше. Стоило России укрепиться в Персии, как в Тегеране правоверные растерзали весь состав русской миссии во главе с Грибоедовым. А из-за спин правоверных торчали английские уши. Так? Так!
Стоило англичанам узнать, что Григорий Распутин стал склонять Николая Второго к заключению
