— Да ничего особенного. Мне понадобились деньги, за квартиру уплатить. А он говорит — нету. Тебе, говорит, вечно нужны деньги. А я говорю, ты ничтожество. Я десять лет была женой великого артиста, русского Синатры. Ты ему ботинки чистить не достоин. Ты, говорю, паршивый черномазый сифилитик. А он говорит — я тебя люблю. Смотри, как я тебя люблю. И вдруг, ты понимаешь, стаскивает брюки. А я говорю — плевать мне на твое сокровище. И плюнула ему на это дело. А он мне говорит — ты сука. А я беру пластмассовую вешалку… И в результате происходит драка…
— Учтите, — вставил Рафаэль, — я не сопротивлялся. Я только закрывал лицо. Она меня загнала в угол. И я был вынужден ее толкнуть…
Рафаэль производил впечатление скромного и незлобивого человека. Вызывал если не жалость, то сочувствие. Застенчиво присел на край дивана.
Я сказал Марусе:
— Думаю, вам надо помириться.
И еще:
— Предложи ты ему чашку кофе.
— Я бы предпочел стаканчик рома.
— Еще чего?! — сказала Муся.
Тем не менее вытащила из холодильника плоскую бутылку.
Образовалась довольно странная компания. Женщина с подбитым глазом. Изувеченный ею латиноамериканец. И я, неизвестно почему здесь оказавшийся. А в центре — начатая бутылка рома.
Маруся говорила Рафаэлю:
— Ты посмотри на Серджио. Он — выдающийся писатель. Естественно, что у него проблемы в смысле денег… А ты? Ведь ты же — зеро, ноль! Так хоть бы зарабатывал как следует!..
В ответ на это Рафаэль беззлобно повторял:
— о, факен Раша! Крейзи рашен вумен!..
Я твердил Марусе:
— Он мне нравится. Оставь его в покое. К тому же от него есть прок. Смотри, как ты заговорила по- английски.
Маруся отвечала:
— Для того язык и выучила, чтобы ругать его последними словами…
Мы немного выпили. Маруся вскипятила чайник. Рафаэль сиял от удовольствия. Даже когда я спотыкался об его вытянутую ногу.
Забыв про все свои увечья, латиноамериканец явно жаждал благосклонности. Он смотрел на Мусю преданными и блестящими глазами. Все норовил коснуться ее платья.
Тем сильнее я был поражен, узнав, что Рафаэль — марксист. До этого я был уверен, что вожделение и политика — несовместимы.
Но Рафаэль воскликнул:
— Я уважаю русских. Это замечательные люди. Они вроде поляков, только говорят на идиш. Я уважаю их за то, что русские добились справедливости. Экспроприировали деньги у миллионеров и раздали бедным. Теперь миллионеры целый день работают, а бедняки командуют и выпивают. Это справедливо. Октябрьскую революцию возглавил знаменитый партизан — Толстой. Впоследствии он написал «Архипелаг ГУЛАГ»…
— О Господи, — сказала Муся.
Латиноамериканец продолжал:
— В Америке нет справедливости. Миллионерам достаются кинозвезды, а беднякам — фабричные работницы. Так где же справедливость? Все должно быть общее. Автомобили, деньги, женщины…
— Смотри-ка, размечтался! — вставила Маруся.
— Разве это хорошо, когда у одного миллионы, а другой считает жалкие гроши? Все нужно разделить по справедливости.
Я перебил его:
— Мне кажется, что это бесполезно. Одни рождаются миллионерами, другие бедняками. Допустим, можно разделить все поровну, но что изменится? Лет через пять к миллионерам возвратятся деньги. А к беднякам вернутся, соответственно, заботы и печали.
— Возможно, ты прав. Тем более что революция в Америке произойдет не очень скоро. Здесь слишком много богачей и полицейских. Однако в будущем ее, я думаю, не избежать. Врачей и адвокатов мы заставим целый день трудиться. А простые люди будут слушать джаз, курить марихуану и ухаживать за женщинами.
— Видишь, что за тип? — сказала Муся. — Это ж надо!
— Оставь ты, — говорю, — его в покое. Он же в принципе не злой. И рассуждает, в общем-то, на уровне Плеханова, а может, даже Чернышевского…
Мы снова выпили. Я начал замечать, что Рафу тяготит мое присутствие. Хотя он трогал Мусю за руку и говорил:
— Пусть Серджио останется. Куда ему спешить? Давайте посидим еще минуты три. Буквально три минуты.
Но я сказал, что мне пора. Мы попрощались. Рафа излучал блаженство. Ударил меня дружески в живот тяжелой гипсовой рукой.
Маруся вышла следом на площадку.
— Получи, — говорит, — за сигареты.
— Глупости, — сказал я.
— Еще чего! Вот если бы ты жил со мной. Тогда я понимаю!
И тут я вдруг поцеловал ее. И сразу отворились металлические двери лифта.
— Чао! — слышу…
Я шел домой и почему-то чувствовал себя несчастным. Мне хотелось выпить, но уже как следует.
Как только я увидел дочку, все это прошло.
На улице и дома
Слухи у нас распространяются быстро. Если вас интересуют свежие новости, постойте около русского магазина. Лучше всего — около магазина «Днепр».
Это наш клуб. Наш форум. Наша ассамблея. Наше информационное агентство.
Здесь можно навести любую справку. Обсудить последнюю газетную статью. Нанять телохранителя, шофера или, скажем, платного убийцу. Приобрести автомобиль за сотню долларов. Купить валокордин отечественного производства. Познакомиться с веселой и нетребовательной дамой.
Говорят, здесь продают марихуану и оружие. Меняют иностранную валюту. Заключают подозрительные сделки.
О людях нашего района здесь известно все.
Известно, что у Зямы Пивоварова родился внук, которого назвали Бенджи. Что правозащитник Караваев написал статью в защиту дочки Брежнева — Галины, жертвы тоталитаризма. Что владелец «Русской книги» Фима Друкер переиздает альбом «Японская эротика». Что Баранов, Еселевский и Перцович сообща купили ланчонет.
Все знают, что хозяин фотоателье Евсей Рубинчик так и не купил жене мутоновую шубу. Что Григорий Лемкус выдал замуж суку Афродиту. Что счастливчик Лернер оказался миллионным посетителем картинной галереи «Родос» и ему вручили триста долларов. Известно также, что до этого в картинных галереях Лернеру бывать не приходилось.
Известно, между прочим, что Зарецкий тайно ездил к Солженицыну. Был удостоен разговора продолжительностью в две минуты. Поинтересовался, что Исаич думает о сексе? Получил ответ, что «все сие есть блажь заморская, антихристова лжа…».
