Летящие дни

Земля стонала
И когда,
Как написал поэт Твардовский,
Сдавали чохом города.

Ужели так всегда в России,
Ужели недруги правы:
Чтоб разбудить святые силы,
Дойти им надо до Москвы?!

Не верю этому, не верю!
Но вижу скорбные глаза
И помню каждую потерю,
Родных и близких голоса.

Нас разбудили, разбудили,
И мы восстали — как один.
Мы победили, победили.
И впредь, конечно, победим.

И жизнь светла и величава…
Но пусть в любой далекий срок
Нам помнится не только слава,
Но и жестокий тот урок.

И песня пусть продлится в завтра —
Про тот платочек
И вокзал,—
Которую безвестный автор
Веленьем сердца написал.

1976

* * *
                Е. М. Раевской
               В. Ф. Жигулину

Дорогие родители!
Мать и отец!
Не сердитесь, что письма
Пишу вам короче и реже.
Просто все тяжелеет
Судьбы незабытый свинец,
И с годами печали
Больнее, чем прежде…

Но и нынче я помню
О дальнем, родном и святом.
И ночами все вижу
В картинах отчетливо резких:
По рассказам отца —
Деревенский жигулинский дом,
И в старинном Воронеже —
Дом знаменитых Раевских.

Впрочем, нет.
«Знаменитых» — неправильно, нет.
Знаменитыми были
Далекие мамины предки:
В орденах — генерал,
А в цепях — декабрист и поэт,
Раньше прочих познавший
Тюремные камеры-клетки.

…А Жигулины родом
Откуда-то из-под Ельца.
Там и нынче в селе —
Все Жигулины да Жигулевы.
А потом — Богучар
И родная деревня отца —
Монастырщина.
Сколько беды в этом слове!..

И луга за Подгорным —
Моя изначальная жизнь.
И горящий Воронеж —
Мое изначальное горе.
Две могучие крови
Во мне воедино слились,
И пошел я по жизни
В извечном душевном раздоре…

Не печальтесь, родные!
Я буду почаще писать.
И конечно, приеду.
Дела и заботы отрину.