Голубую ленту бантом
Ты зачем завязывал?
Я любила тебя тайно,
А ты всем рассказывал.
Мне сказали, что сердита,
Из каменья сердце сбито.
Совершенно правильно —
Мое сердечко каменно.
Срубил белую березу,
Да в лесу осталася.
Любил девчоночку три года,
Да не мне досталася.
«На горе — колхоз, под горой…»
На горе — колхоз, под горой — совхоз,
А мне миленький задавал вопрос.
Задавал вопрос, сам глядел в глаза:
— Ты колхозница, тебя любить нельзя!
Ай-я-яй-яй-яй, ой-ей-ей-ей-ей, —
Ты колхозница, тебя любить нельзя!
— Что колхозница, не отрицаю я,
И любить тебя не собираюсь я!
Ай-я-яй-яй-яй, ой-ей-ей-ей-ей,
И любить тебя не собираюсь я!
— Я пойду туда, где густая рожь,
И найду себе, кто на меня похож!
Ай-я-яй-яй-яй, ой-ей-ей-ей-ей,
И найду себе, кто на меня похож!
На горе — колхоз, под горой — совхоз,
А мне миленький задавал вопрос.
«Волга-реченька глубока…»
Волга-реченька глубока!
Прихожу к тебе с тоской;
Мой сердечный друг далеко,
Ты беги к нему волной.
Ты беги, волна, стремися,
К другу весть скорей неси,
Как стрела к нему пустися
И словечко донеси.
Ты скажи, как я страдаю,
Как я мучуся по нем!
Говорю, сама рыдаю,
Слезы катятся ручьем.
Вспомню, милый как прощался,
И туда вдруг побегу,
Где со мною расставался;
Плачу там на берегу.
С ветром в шуме Волга стонет,
А я рвуся злой тоской;
Сердце ноет, ноет, ноет
И твердит: «Где милый мой?
Где мой друг, моя отрада?
Где девался дорогой?..»
Жизни я тогда не рада,
Вся в слезах иду домой.
Но к несносному мученью
Страсть должна свою скрывать,
Здесь предавшись слез стремленью,
Дома вид иной казать.
Как ни тошно, как ни больно,
Чтоб не знали страсть мою,
Покажусь на час спокойной;
Ночь зато проплачу всю.
«Поспешай ко мне, любезный!
Ты почувствуй скорбь мою,
Ток очей отри мой слезный,
Облегчи мою судьбу».
Только я уста сомкнула,
Стон пустился вслед за мной;
Мнится, реченька вздохнула,
Понесла слова волной.
