Ливень без туч

океане и никогда не выходит из океана, нет возможности увидеть океан. Чтобы видеть, нужна некоторая дистанция, отделенность, промежуток. Ее глаза были созданы этим океаном, ее окружал океан. Рыба может видеть океан, только если между ней и океаном есть расстояние. Но такого расстояния не было.

Рыба никогда не слышала об этом океане. Рыба-атеист рассмеялась:

- Точно так же, как люди слепо верят в Бога, рыбы верят в океан. Но нет ни Бога, ни океана. Посмотри, открой глаза и посмотри! Ты молода - что заставляет тебя так бояться? Со всех сторон нас окружает великая пустота. Нет ничего реального, кроме смерти.

Молодая рыба оглянулась по сторонам. Конечно, вокруг была пустота. Солнце почти село. Вокруг была только синева океана - она казалась пустым небом. И на расстоянии, сколько хватал глаз, голубой океан был погружен во тьму. Со всех сторон спускалась темная ночь.

И в ее уме возник вопрос:

- Где же океан?

Она посмотрела вниз в бездонную пустоту. Она испугалась, все ее тело задрожало, каждая клетка тела встревожилась. Если она упадет в эту пустоту, кто ее спасет? Она совершенно забыла, что до сих пор плавала в этой пустоте и никогда не падала. Она совершенно забыла, что мгновением раньше была счастлива, радостна, и эта пустота никогда ее не тревожила. Но в тот день, когда она внимательно оглянулась вокруг, она испугалась, и, как парализованный человек, не могла больше плавать, даже если бы захотела. Она потеряла храбрость, ей стало очень страшно. Всюду вокруг царило молчание. Ночь становилась все темнее. Всюду была только пустота; если она упадет, что случится? Ей нужна какая-то поддержка. Она оглянулась по сторонам и сказала:

- Что мне делать? За что держаться? Никого нет.

И она подумала, что поддержит себя, держась за собственный хвост. Она изогнулась и попыталась поймать свой хвост, но не смогла - она не занималась хатха-йогой - и испугалась еще больше.

И история говорит, что океан молча наблюдал все это. Он рассмеялся и сказал:

- Глупая рыба, разве ты не видишь океан? Ты часть этого океана.

Ему было жалко рыбу, которая оказалась в такой беде. Мгновением раньше она была полна радости доверия. А теперь, через мгновение, поднялся дым сомнения, облака сомнения закрыли небо. В конце концов океан не мог больше молчать, и он сказал:

- Слушай, идиотка, ты никогда раньше не падала - кто тебя поддерживал? Почему ты должна внезапно упасть сегодня?

Эта идея падения присуща сомнению. Доверие тебя спасает, невидимые руки поддерживают тебя со всех сторон. Когда возникает сомнение, кажется, что все эти поддерживающие руки исчезают, и открывается бесконечная бездна.

Рыба испугалась. Она сказала:

- Кто ты? Океана нет, это только слепая вера рыб.

Океан рассмеялся. Он сказал:

- Есть только океан. Рыбы приходят и уходят. Верующие, неверующие, слепые верующие - все они приходят и уходят, но океан остается всегда. Мгновенному кажется, что оно существует, и оно сомневается в вечном! Если ты хочешь во всем сомневаться, усомнись в себе! Однажды тебя здесь не было, и однажды снова не будет. Океан был всегда и будет всегда. Сомневайся в мгновенном и верь в вечное.

Быть атеистом значит верить в преходящее и не доверять вечному.

Человек в такой же ситуации, как эта рыба. И больше, чем всегда, - в этом веке, потому что многие питали твое сомнение, и ты никогда не встречал никого, кто питал бы твое доверие. А у тех, кто думает, что питает твое доверие, самих нет доверия. Есть люди, которые дают тебе сомнение прямо, и есть люди, которые дают тебе сомнение косвенно.

Атеисты давали тебе сомнение, но даже так называемые теисты в мечетях, храмах, гурудварах, церквах - когда ты наблюдаешь за ними, твое доверие не растет. Их поведение не создает в тебе музыки доверия. Аромата доверия нельзя найти в том, как они живут, а найти можно только запах сомнения. Ты не чувствуешь, что они испытывают доверие. Ты не находишь в них танца доверия - ни в их жизнях, ни в их существе, ни в походке, ни в сиянии глаз - нигде. Может быть, они умнее тебя и у них более четкая логика, может быть, у них более развитый интеллект и они им поддерживают свое верование в Бога - но, касаясь их, ты не чувствуешь, что они познали Бога.

Атеисты есть атеисты, но ваши храмы и мечети тоже равнозначны атеизму. Голоса скрытых атеистов, кажется, доносятся даже оттуда. Человек окружен атеизмом, материализмом. Что же делать?

Может быть, тебе снова и снова говорили: перестань сомневаться, доверяй больше. Я этого не говорю. Я говорю, что сомнение тоже красиво, только придай ему правильную направленность. Сомневайся в преходящем. Используй сомнение, это очень драгоценная алхимия. Все, что дал тебе Бог, осмысленно. Сомнение тоже осмысленно, у отрицания тоже есть цель; в том, чтобы сказать 'нет', тоже есть определенная ценность.

Но отрицай то, что этого заслуживает. Я не говорю, что ты должен уничтожить сомнение, потому что это тебя покалечит. Ты удалишь половину своей души. Тогда у тебя будет только одно крыло, и ты не сможешь летать. Ты никуда не придешь с одним крылом. Поэтому я говорю тебе: использовать сомнение наравне с доверием. Это твои две ноги - но используй их в правильном направлении. Вопрос только в направлении, только его нужно изменить. Эта небольшая перемена будет иметь большое значение.

В сутрах Сахаджо говорится то же самое:

Сахаджо говорит: во сне за одно мгновение

может пройти пятьдесят лет.

Когда глаза открыты - это иллюзия;

иллюзия - жизнь в теле.

Это правильное использование сомнения. Тебе нужно сомневаться, не поклоняться какому-то Богу. И ты не найдешь лучшего объекта для сомнения, чем окружающий тебя мир. Сначала усомнись в нем.

... во сне за одно мгновение

может пройти пятьдесят лет.

Ты никогда не замечал? - ты на мгновение задремал, работая в офисе или читая газету, глаза закрылись лишь на мгновение, и ты задремал, но, прежде чем заснуть, посмотрел на часы на стене. Проснувшись, ты увидел, что не прошло и минуты, но за это мгновение тебе приснился длинный сон. Сон был такой длинный, что если бы он произошел на самом деле, прошло бы пятьдесят лет. Во сне ты был маленький... состарился... женился, появились дети, играла музыка, свадьба... ты проснулся под звуки музыки. Ты видишь на часах, что не прошло и минуты. Такой долгий сон приснился тебе за такое короткое мгновение.

Ученые соглашаются, что время относительно, и твой опыт времени меняется каждый день. Когда ты счастлив, время проходит быстро. Когда ты печален, время идет медленно. Когда ты счастлив, ты не осознаешь, что прошли часы - они кажутся секундами. Когда ты несчастен, когда жизнь кажется бременем и ты печален - мгновения идут как часы. Время вообще не движется... ночь кажется бесконечной.

Время зависит от твоего ума. Чем более ты бессознателен, тем больше снов у тебя в уме - в той же пропорции. Чем более ты сознателен, в той же пропорции, тем меньше тобой владеет снов. Если бессознательное глубоко, за мгновение тебе могут присниться многие годы. Если осознанность глубока, тотальна, время исчезает. Нет никаких лет; время исчезает! Спроси Махавиру, Будду, Иисуса - все они говорят, что в опыте самадхи время исчезает. В состоянии тотальной удовлетворенности времени нет. Время есть в состоянии глубокой бессознательности - бесконечное время. И ты где-то в промежутке - иногда бессознательный, иногда осознанный; иногда счастливый, иногда несчастный. Время кажется бесконечным, когда ты печален.

Христиане говорят, что ад вечен; как только ты в него падаешь, ты уже никогда не выбираешься. Бертран Расселл привел очень научный аргумент. Он написал книгу против христианства, 'Почему я не христианин', и привел в ней много аргументов. Один из них - и этот аргумент кажется очень важным - 'Если сосчитать все грехи, которые я совершил в своей жизни, и даже те, о которых думал, самый строгий судья не дал бы мне наказания больше пяти лет'. Христиане верят только в одну жизнь, поэтому это нетрудно. Но христианство кажется абсурдным. 'За эти небольшие грехи меня бросят в вечный ад? Не могу этого понять. Это наказание кажется гораздо больше необходимого. Кажется, христианство только и ждет, чтобы тебя схватить! Какие грехи ты уже совершил?'

Если обдумать аргументы Расселла, они кажутся правильными. Может быть, ты украл у кого-то деньги, может быть, забрался в чей-то карман, может быть, никому не сказал, когда нашел деньги на земле, и оставил их себе, может быть, посмотрел с похотью на чью-то жену, может быть, с завистью посмотрел на чей-то дом, может быть, кого-то оскорбил, может быть, с кем-то поссорился - вот и все твои грехи. Они очень незначительны и не стоят ни гроша, и за эти грехи ты должен вечно страдать в аду! Ни один христианин не может ответить Расселлу, потому что этот аргумент очень ясен. Расселл говорит, что сколько бы грехов ты ни совершил, наказанию должен быть предел. Неограниченное наказание за ограниченные грехи?

Но у меня есть и другие причины. Расселл уже умер. Если бы он был жив, я сказал бы ему, что он ничего не понял. Он упустил то, что имел в виду Иисус. Когда Иисус сказал, 'ад вечен', он имел в виду, что страдания так много, что мгновение может показаться вечностью. Время растягивается интенсивностью страдания. 'Вечность' не означает буквально вечность, это просто символ. Боль так интенсивна, что ночь кажется нескончаемой, вечной. Слово 'вечность' используется, чтобы подчеркнуть глубину страдания. Это слово ничего не говорит о длительности времени. Слово 'вечность' относится к глубине страдания во времени. Если ты в аду даже мгновение, это мгновение покажется нескончаемым. Вот и весь смысл. Мгновения боли становятся вечными. Мгновения счастья проходят мгновенно. В мгновение блаженства времени нет. Именно поэтому те, кто познал блаженство, говорят, что оно безвременно, вне времени; там время кончается.

Кто-то попросил Иисуса рассказать что-нибудь о царстве Бога - которое полностью отличается от царства мира, - и вот что сказал Иисус: 'Там не будет времени'... В царстве Божием не будет времени, это одно из фундаментальных отличий царства Бога от царства Земли. Время длится пропорционально твоей боли. Время растягивается вместе с твоей болью и сжимается с радостью. В абсолютной боли время становится вечным. В абсолютной радости время становится несуществующим.

Сахаджо говорит: во сне за одно мгновение