Стольников качнулся, словно его подтолкнул сзади автомобиль. Он понял, что стоит на тротуаре и смотрит на третий этаж Нефтяного института.
— Нам бы побыстрее, командир, — напомнил Лоскутов. — Ты чего остановился?
— Да так, вспомнил кое-что… Двигаем!
Через пять минут группа исчезла в темноте дворов и появилась только возле железнодорожного вокзала.
— Ты думаешь, он поедет в Москву? — спросил Жулин.
— Я думаю, в Москву он обязательно поедет. Но сначала заскочит в Минеральные Воды.
— Что ему там делать?
— До шестьдесят девятого года в Минводах жили мои родители. За три месяца до моего рождения они переехали в Москву.
Мимо промчался товарный, оглушив и обдав ветром…
— Мы закончим это, когда возьмем Ждана. Если ему удастся затеряться и мы потеряем след, то мы будем умирать в той последовательности, с какой Ждан будет посещать наших близких.
— Нужны деньги, одежда, еда, — подвел черту Жулин.
— У нас один час, чтобы достать это.
Едва затих шум товарного, из громкоговорителя полилась песня:
От людей на деревне не спрятаться,
нет секретов в деревне у нас…
Ни сойтись, разойтись, ни сосвататься
в стороне от придирчивых глаз…
— Ничего, — пробормотал Стольников, — сосватаемся. В стороне от придирчивых глаз. Придется все- таки пойти на кражу с криком. Думаю, потомки нас простят.
— Потомки — это мы, — смеясь, заметил Ключников.
— Тогда тем более все в порядке. Я уже простил себя в пятьдесят девятом. А вы?
Через минуту группа спустилась с перрона и растворилась в темноте привокзальных строений Грозного.
