совершения побега. За несколько дней пленники привыкли к такому «обычаю».
Очередное появление большого количества громил в помещении сразу же было воспринято как новый «шмон». Однако бандиты стали напротив друг друга двумя шеренгами, образуя своеобразный коридор от двери. Несколькими секундами позже в распахнутую дверь вошел Хуан Антонио Сальваторе. Не хватало только прожекторов рампы, чтобы подчеркнуть надменность его походки и жестикуляции. Он демонстрировал свою уверенность в том, что именно он и никто другой в данный момент является хозяином ситуации.
Дойдя до краев обеих шеренг, индеец остановился и обвел взглядом пленников. Едва ли не на целую минуту повисло молчание. Было настолько тихо, что можно было услышать, как жужжит муха, бившаяся в оконное стекло. Главарь тоже услышал этот звук и наконец промолвил:
– Вы сейчас все до одного подобны этой мухе. Вы можете сколько угодно биться о стекло. Но каким бы прозрачным оно вам ни казалось, оно есть. И сквозь него вам не пробиться. Вы, наверное, с самых первых минут своего пленения задаетесь вопросом, зачем вы нам нужны. Поверьте, что не для выкупа. Мы хотим, чтобы вы работали на нас.
– В каком смысле работали? – не без удивления переспросил Беспалый. – Лечить ваших… хмм… бойцов?
– Бойцов – только если понадобится вдруг, – отвечал главарь банды. – Главное, что вы должны делать – операции людям, которых мы к вам будем приводить.
– И что же это за операции, позвольте узнать? – уточнил хирург, переглядываясь с коллегами.
– Кому печень вырезать, кому почки. Ну, сами понимаете. Для трансплантации, – без лишних слов объяснил Сальваторе.
По помещению прокатилась волна возмущенного шепота.
– Это что же? Вы нам предлагаете стать частью вашей… хмм… группировки? – разделяя всеобщее возмущение, спросил Беспалый, едва преодолевший искушение назвать банду бандой.
– Да. Именно так. И вам лучше согласиться, – прозвучал резкий ответ.
– А почему вы уверены, что мы согласимся? – вмешался анестезиолог Дмитрий Соболев. – Думаете, что российские медики готовы взять и, плюя на все, нарушить врачебную клятву? Вы заблуждаетесь.
– Ты не распускай здесь хвост, – поспешил осечь его индеец. – И все вы не торопитесь щетиниться в ответ на мои предложения. Вы тысячу раз можете строить из себя непоруганную девственность, но репутация каждого из вас уже подмочена.
– Вы блефуете, – заметил ему на это Сергей Сергеевич.
– Не блефую, – с ухмылкой отреагировал Хуан Антонио. – Вы кое-чего не знаете либо не совсем понимаете, в какую игру втянуты. Игра очень серьезная. Игра, которая стоит свеч. Даже более того. Слышали такое выражение: «Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть»?
Врачи с нарастающей тревогой смотрели на бандита, пытаясь понять, что тот имеет в виду.
– Вот. Полистайте и прочтите, что о вас пишут, – уловив вопросительные недоуменные взгляды, промолвил кечуа и передал хирургу и анестезиологу несколько колумбийских и венесуэльских газет с убойными статьями о «реальном лице» российской миссии Красного Креста. – Читайте, читайте. Внимательно читайте. Вас давно уже записали в преступники.
Беспалый и Соболев быстро пробегали глазами по передовым статьям, где фигурировали в том числе и их фамилии, причем в очень неприглядном контексте. Газетные материалы кишели разнообразными унизительными словами, фразами и оборотами. Российских врачей называли «подлыми преступниками», «гнусными оборотнями в белых халатах», «мерзавцами, продавшимися мафии». Глаза лезли на лоб от всего этого. Возмущению не было предела. Главарь с немалой радостью наблюдал за всем этим. Он заметил, что русские оказались настолько подавленными прочтенной информацией, что потеряли дар речи. По крайней мере не могли найти подходящих слов, чтобы высказать свое возмущение.
– Ну, что? Уяснили? Никто вас порядочными врачами уже не считает, – так и перла надменность из уст Сальваторе. – Так что вам следует хорошо подумать, прежде чем делать какие-то серьезные заявления мне. Как мне видится, вам лучше не рыпаться, а сразу согласиться на сотрудничество с нами.
– А газеты точно настоящие? Может, их специально напечатали, чтобы шантажировать нас? – предположила медсестра Маша.
– Да вроде настоящие. Слишком затратным был бы такой ход для них, – промолвил Сергей Сергеевич.
– Что? Вы еще сомневаетесь в том, что вас все считают врачами-убийцами?! – кечуа раскалился от злости и готов был ударить девушку. Однако анестезиолог как бы невзначай прикрыл ее собою. Бить профессионального врача главарь не стал. Но выбранный злобный тон он уже оставить не мог. Его несло и несло в сторону нагнетания угроз в отношении участников миссии.
– Если вы откажетесь, то мы пойдем на крайние меры! – хрипел он, брызгая слюной.
– Вы нас убьете? – немного равнодушно уточнил Дмитрий.
– Да! – резко вскрикнул Хуан Антонио. – Мы вас убьем! Но не так, как вы себе это представляете! Не расстреляем, не повесим и даже не отдадим на растерзание голодным собакам. Хотя последнее я бы с удовольствием проделал с особо сильными упрямцами и умниками. Если вы не захотите с нами сотрудничать, мы сами начнем разбирать на органы кого-то из вас. Выберем самых здоровых и разберем!
– Позвольте, но чтобы вырезать у кого-нибудь почку, одного намерения недостаточно. Нужно знать, как правильно это сделать. Не думаю, что у вас есть кто-то, кто сумел бы проделать любую из подобных операций на профессиональном уровне, – заметил Беспалый. Он хотел добавить, что ни сам, ни его коллеги не согласятся резать своих же даже под дулами автоматов. Однако решил не гневить главаря еще больше. Индеец между тем ехидно захохотал, указывая пальцем на хирурга.
– А вот тут вы ошибаетесь, – сквозь хохот процедил бандит. – Как раз такой человек у нас есть. И вы его знаете. Его зовут Виктор. Это ваш коллега. Вот он не стал сопротивляться и искать предлог для отказа, а сразу дал согласие на сотрудничество с нами. Кстати, за эти дни он уже неплохо заработал. Думаю, если мы хоть немножко увеличим ему оплату, он без колебания разделает каждого из вас. Он ведь помог нам проникнуть в ваш лагерь без лишних хлопот. Хороший малый. Вот. Так что у вас в любом случае нет выбора. Или соглашайтесь на нас работать, или пойдете под скальпель.
Участники миссии до конца не хотели верить, что Виктор Слепцов оказался предателем, приведшим в лагерь миссии бандитов. Искали какие-то оправдания тому, что он оказался тогда рядом с мерзавцами. Что его не повезли вместе со всеми. Что его в конце концов не было среди них в этом помещении. Беспалый и Соболев тихо перекинулись несколькими фразами. Главарь не возражал и не стал делать замечание по поводу этого. Догадывался, о чем идет речь. И действительно, через пару-тройку секунд анестезиолог задал вполне предсказуемый для индейца вопрос:
– Мы можем подумат, или нам нужно ответить прямо сейчас?
– Ну, мы ведь не такие звери, какими вы нас малюете, – усмехнулся Хуан Антонио. – Мы, может, тоже понимаем, что человек сложно устроен. Что иногда ему нужно время, чтобы поразмыслить и принять правильное решение. А поэтому я даю вам на размышление три дня. Вы слышите? Целых три дня. Только учтите, это время вы должны потратить именно на раздумье, а не на бессмысленные разговоры о попытке бежать. Знайте, что отсюда вы точно убежать не сумеете. Здесь все очень надежно охраняется. Любой намек на попытку к бегству будет пресечен немедленно и очень жестоко. Поэтому лучше не рискуйте. Взвешивайте плюсы и минусы сотрудничества с нами. Убедитесь, что плюсов больше, и дайте нам об этом знать.
Главарь посмотрел на часы и объявил: «Время пошло. У вас три дня». Затем он развернулся и спешно покинул помещение. За ним последовали и его громилы. Пленники остались одни, пребывая в полнейшем ступоре от всего услышанного.
12
Амаранта согласилась помочь в поисках подпольной клиники, где ее пытались разобрать на органы. Спасители особо не вдавались в подробности предстоящей операции. Однако девушка высказала догадку, что болгарские врачи не совсем те, за кого себя выдают. Ее высказывание было встречено загадочной улыбкой Батяни, который отказался от комментариев.
– Можете ничего не говорить, – молвила Амаранта. – Судя по тому, как вы дрались с бандитами, вы
