– Нет…
– Раз нет, значит, ты не можешь быть уверен на сто процентов, что они погибли! Поэтому не зевайте там. И задницы свои поберегите!
В родных стенах Хосе позволил себе еще большее проявление гнева и ярости. Он откупорил бутылку с дорогим виски и, похлебывая содержимое прямо из горла, расхаживал по одному из залов и орал:
– Столько денег было угроблено на этих идиотов чиновников и политиков. Чтобы в случае чего помогли, предупредили об опасности, а еще лучше – отвели опасность от меня и моего клана. И что же получается?! Никто! Никто даже полунамеком не сообщил о готовящихся против меня военных операциях! Это с каких пор у нас такое практикуется?! Тебе отваливают денег периодически, и ты должен служить верой и правдой тому, кто их тебе дает. А тут трындец полнейший! И деньги взяли, и палец о палец не ударили. Словно взяли и захотели «спрыгнуть» с этого дела. Разбомбили клинику. На меня настоящую охоту объявили. Гребаные говнюки! Думают, что власть – это они?! Черта с два! Власть – это я! И они в этом очень скоро убедятся! Я не пожалею никаких средств на то, чтобы правительство поняло, что целая провинция может выйти из-под контроля.
Он замолк, в очередной раз прикладываясь к бутылке. Затем взглянул на начальника охраны и отдал приказ:
– Распорядись, чтобы заправили вертолет. Через полчаса мы отправляемся в рейд по ближайшим деревням.
– Карательная операция? – спросил подручный.
– Да ты с ума сошел! – возмутился босс. – Крестьяне боготворят меня. Я им работу даю как-никак. Да и вообще у меня ведь харизма есть. Ты знаешь, что такое харизма? – Хосе усмехнулся, решив блеснуть умным словом.
– Наркота какая-то? – с недоумением предположил начальник охраны.
– Аха-ха, – громко засмеялся хозяин, а когда немного успокоился, произнес: – Можно сказать, что и наркота. Харизма – это божий дар или божья искра. Это способность лидера заводить толпу и доводить ее до оргазма своими речами. Разве это не я?
Главному охраннику пришлось лишь тихо согласиться.
Через полчаса вертолет был готов к рейду. Ботеро к этому времени немного освежился. Принял душ. Переоделся в простую походную одежду. Хотелось предстать перед крестьянами своим в доску парнем не только на словах, но и внешним видом. Прихватив с собой с десяток громил, наконец он отправился в народ.
«Хождение» наркобарона в народ происходило следующим образом. Под возгласы зевак разных возрастов вертолет приземлялся где-то в центральной части деревни. Там, где имелось удобное для посадки место. Сначала наружу выбирались громилы, а затем появлялся сам сеньор Хосе. Шел он с видом по меньшей мере президента какой-нибудь «маленькой, но гордой банановой республики». К нему подъезжал открытый автомобиль с кем-нибудь из его местных приспешников. Автомобиль превращался в импровизированную трибуну. Барон взбирался на него и начинал «беседовать с народом». Как правило, к этому моменту центральная часть конкретной деревни была полностью заполнена местными жителями. Они стояли, ожидая, что им скажет Ботеро. И тот говорил…
Наркобарону не нужны были никакие заранее подготовленные тексты выступлений. Даже если таковые и имелись бы в наличии, он все равно почти не стал бы ими пользоваться. Ему вполне хватало нескольких начальных идей для того, чтобы постепенно превратить их в захватывающее выступление. Во всех посещенных во время рейда деревнях он говорил практически одно и то же. Лишь с малыми вариациями, которые могли зависеть от настроения или положения вещей в конкретном населенном пункте. Где-то пословицу местную вставлял. Где-то крепкое словцо на индейском диалекте емко вкручивал. Где-то вспоминал имя почитаемого в той местности старца. Однако все это, как и многое другое, служило лишь своеобразным соусом, под которым подавалось основное блюдо. А главной целью рейда было стремление настроить крестьян против властей. Для достижения этой цели мафиозный босс не жалел ни красноречия, ни самой отъявленной лжи. Еще в молодости Ботеро где-то услышал фразу: чем нелепее ложь, тем охотней в нее верят люди. Последующий жизненный опыт не раз заставлял его убедиться в справедливости этого утверждения.
Забравшись на открытый джип, как вождь на броневик, сеньор Хосе принимался очень умело нагнетать страх. «Братья и сестры, – говорил он, обращаясь к крестьянству. – Отрадно видеть всех вас здесь сегодня. Видя такое большое скопление народа, я радуюсь. Ведь ваш интерес к моему слову дорогого стоит. В такие моменты я ощущаю, что все мы – одна семья. И думаю, что никто из вас меня не упрекнет в том, что я не забочусь о вас, как о членах своей семьи. Большинство из вас имеет работу благодаря этим нашим семейным чувствам. Вспомните, что здесь было до моего прихода. Разруха. Голод. Хаос. Заботилось ли тогда правительство о вас? Создало ли оно для вас хотя бы одно рабочее место? Нет! Нет! И еще раз – нет! Власти предержащие думали только о том, как набить себе карманы, грабя вас непосильными налогами. Вспомните тот год, когда я к вам пришел. Что тогда говорили мне вы или же ваши отцы? Вы просили помощи. Каждый житель, от мала и до велика, изнемогал под ярмом бездействия официальных властей. И что сделал я? Вы помните? Да! Я протянул вам руку помощи. Руку, в которой вы все так нуждались. Все, кто хотел работать, получили работу. Получили возможность пусть и скромно, но регулярно зарабатывать. Зарабатывать, чтобы прокормить себя и своих детей. Вы тогда вздохнули с облегчением и сказали: «Спасибо тебе, сеньор Хосе». А я сам был рад вам помочь. И в те годы, и сейчас. Однако нынче положение дел изменилось. Нет, не с моей стороны. И не с вашей. В наши с вами семейные отношения решило вмешаться правительство. Этим зажравшимся продажным тварям, называющим себя демократической властью, оказалось не по нутру то, по каким правилам мы живем. Эти проклятые капиталисты, эти куклы в руках американских империалистов решили лишить вас работы и средств к существованию. Они всеми силами пытаются уничтожить меня и все то, что я создал отнюдь не для себя, а для простого колумбийского народа. Они хотят вернуть сюда старые времена. С разрухой, голодом, хаосом. Но у этих американских прихвостней ничего не выйдет! Если мы все вместе встанем, как один, против их хищнических планов, они отступят! Они спасуют, так как трусливы по своей сути. Вы, наверное, спросите, что нужно делать для победы над этим отродьем. Скажу, что выход есть. Он суров, но действенен. Часть моей личной гвардии уже полегла в боях с подонками, решившими уничтожить вашу стабильность. Мои бойцы спасли меня ради того, чтобы я смог спасти вас. Среди погибших есть уроженцы и вашей провинции. Я чту их память. Я преклоняюсь перед их подвигом. Ведь это непросто – противостоять цепным псам коррумпированного прогнившего режима. А мои бойцы сражались до последнего патрона! Теперь настало самое время сказать режиму: «Нет!» Сказать не только словом, но и делом. Вы должны взяться за оружие! Появится в вашей деревне полицейский – убейте его! Неважно, как вы это сделаете – при помощи винтовки или топора. Главное, чтобы полицейский был убит. То же касается и военных. Если вы не уничтожите их, то они уничтожат вас или ваше будущее».
На этом моменте толпа крестьян, как правило, начинала шуметь. И по настроению не всегда можно было понять, как они относятся к сказанному. Поэтому Ботеро выдерживал здесь небольшую паузу, давая толпе слегка побурлить, а затем озвучивал сногсшибательное предложение: «Ваша помощь будет щедро вознаграждена. За каждого убитого офицера вы получите пять тысяч долларов. За рядового мы заплатим вам тысячу долларов. Вы понимаете, насколько все серьезно? Так что вперед! И да поможет нам Бог!»
Названные суммы для большинства крестьян были сумасшедшими деньгами! Даже за год тысячу долларов зарабатывали считаные единицы. Если не считать тех, кто был особо приближен к наркобарону. Все, о чем ранее говорил Хосе, было колоссальным переплетением правды и лжи. Он откровенно играл на страхах и соблазнах простых людей. Не забыл мафиозный босс упомянуть в своих речах и Батяню. Да не просто упомянуть, а назначить за его голову премию в десять тысяч долларов! В речи мафиози русский десантник фигурировал как американский наемник продажных властей. Многие из местных жителей клюнули на призывы Ботеро и едва ли не сразу бросились по домам, чтобы прихватить допотопные ружья и разбрестись по горам.
Несмотря на то что босс перед вылетом в рейд убеждал начальника охраны, что это не карательная операция, на самом деле ее элементы присутствовали. В одной деревне высекли плетью парня, который роптал на старосту – ставленника сеньора Ботеро. В другой показательно был расстрелян крестьянин, который подбивал народ пойти против наркобарона и помогать военным. Крестьяне, хоть и купились на обещания немыслимых для них денежных вознаграждений, на самом деле в основной своей массе сеньора
