сотрудников кнутом, а про пряник чаще всего забывал.
В конце концов, Роланд сумел попасть в бешеный ритм работы, и существование его стало вполне сносным. Пробегая по коридору по какому-нибудь важному дела, он всякий раз изумлялся, что посреди рабочего дня так много народу попросту прохлаждается! Ну не рабочие же вопросы они обсуждают, право слово! Не над проектом же новой электростанции так заразительно смеются!
Порой Роланд им завидовал, особенно когда Стайн являлся на службу в дурном настроении с самого утра (или же оно становилось таким после совещания у Вольта) и задавал сотрудникам жару. О нет, Стайн всегда был подчеркнуто корректен, но и этак мог довести подчиненного до белого каления. И ведь не возразишь, потому что Стайн всегда оказывался кругом прав!
С коллегами у Роланда сблизиться не получалось. На службе — невозможно, слишком много работы, после… после все расходились по своим делам, у всех были свои компании, куда Роланда никто звать не собирался. В принципе, его это не слишком угнетало: он не был слишком общителен от природы, но вот невозможность спросить совета у старших и более опытных коллег иногда приводила в уныние.
Особенно остро Роланд осознал это, когда Стайн, поняв, очевидно, что с простыми заданиями сотрудник уже справляется неплохо, вручил ему сложное. Еще и заявил во всеуслышанье, мол, рассчитывает на Роланда… Остальные покосились скептически, кое-кто даже усмехнулся, и Роланд быстро понял, отчего так: когда он ознакомился с материалами проекта, у него опустились руки. Ни с чем подобным он никогда не сталкивался и даже не представлял, с какого бока взяться за решение этой проблемы. Перераспределение нагрузки между промышленными объектами Танагуры и окрестностей с условием введения в строй еще двух электростанций и, самое интересное — частичного использования ресурсов резервной станции космопорта. Вроде бы ничего сложного, вся техническая информация присутствовала (и было ее немыслимое количество), но вот беда: помимо технических сведений, следовало еще учесть некоторые иные нюансы. А именно: приоритетность того или иного производства, да не теоретическая, а самая что ни на есть практическая, кое-какие политические тонкости… Все это отлично читалось между строк, да и в Латоне Роланд сталкивался с подобным, вот только там ему все было знакомо, он точно мог сказать, какой объект должен быть подключен к сети всегда, даже если случится землетрясение, наводнение и ураган одновременно, а с неба рухнет астероид, а на какой можно в случае чего махнуть рукой. И не имело это никакого отношения к истинной стратегической ценности предприятий (если не считать стопроцентно государственных структур, впрочем, там тоже имелись свои тонкости), а в основном к отношениям владельцев с властями…
Так вот, понимать-то он это понимал. Вот только представления не имел, каковы эти самые отношения, на которых строится решительно всё, в Танагуре. Неоткуда ему было об этом узнать, а рассказывать никто не собирался, ясное дело. На такое времени нужно немало, а его никогда не хватало, да и по проекту сроки поджимали…
Роланд уже готов был сдаться и сделать хотя бы то, что может, и пускай окажется, что он упустил массу важных деталей и спрогнозировал все с точностью до наоборот, пускай Стайн чуть скривит губы, выражая неудовольствие, и скажет, что поспешил с выводами… Это все же лучше, чем не сделать вообще ничего и расписаться в полной своей беспомощности.
Наверно, так бы он и поступил, если бы не один из его коллег, Кейн. Он был немного приветливее остальных (возможно, из-за того, что оказался помоложе других), и иногда перебрасывался с Роландом парой слов на отвлеченные темы. В тот вечер Кейн засиделся допоздна (Роланд — тот вторую неделю задерживался чуть не до ночи), видимо, торопился что-то доделать, а уходя, заглянул Роланду через плечо. Вчитался в то, что успел сочинить Роланд, и скептически хмыкнул.
— Что-то не так? — обернулся тот.
— Всё не так, — ответил Кейн. Начальства на месте уже не было, и они чувствовали себя немного свободнее. — Думаю, вы и сами это понимаете. Даже я понимаю, хотя не занимался этим вопросом вплотную.
— Конечно, понимаю, — усмехнулся Роланд. — К сожалению, это все, что я могу сделать. Не так-то много, не правда ли?
— Пожалуй, — кивнул Кейн, взметнулась пепельная челка. У него были очень легкие волосы, поэтому голову Кейна всегда окружало облако пушистых кудрей. Правда, несмотря на несерьезную внешность, Кейн обладал весьма суровым нравом, насколько мог судить Роланд. — Стайн будет недоволен.
— Я знаю, — нахмурился Роланд. — Но я не могу отказаться от проекта. Это…
— Это поставит вас в еще более невыгодное положение, чем то, в котором вы находитесь сейчас, — закончил Кейн.
— Именно.
— Сочувствую, — довольно равнодушно произнес Кейн, но Роланд был благодарен ему и за это. Неожиданно Кейн оживился: — Знаете, Роланд…
— Что?
— Вообще-то, такое не принято, — в задумчивости протянул тот, — в особенности в нашем подразделении, но принимая во внимание вашу бедственную ситуацию…
Роланд молча ждал продолжения. Может, Кейн хочет предложить помощь? Это было бы… по меньшей мере, странно! Но за такое предложение Роланд схватился бы обеими руками, это точно… даже подозревая, что это может быть сделано не из самых благих побуждений.
— Могу порекомендовать вам, к кому обратиться, — сказал, наконец, Кейн. Он заметно колебался, будто не знал, стоит ли говорить такое.
— К кому же? — не выдержал Роланд.
— В соседнем отделе есть один сотрудник… — Кейн прикусил губу и пристально посмотрел на Роланда. — Раньше он работал у нас, хотя я его уже не застал: его сочли более подходящим для другой службы и перевели. Так вот, Роланд, он занимался примерно тем же, что и вы сейчас.
— Даже если так, его перевели давно, — сопоставил Роланд сроки: Кейн служил тут уже лет восемь, а того, другого, выходит, перевели еще раньше. — Разве он владеет текущей ситуацией?
— Думаю, да, — довольно уверенно сказал Кейн. — Они занимаются связями с общественностью. По идее, обратиться можно к любому, полагаю, информацией они поделятся, но вам ведь нужны сведения, применимые именно к вашей задаче, не так ли?
— Да, — кивнул Роланд. — Вы правы. Я… попытаюсь. Очень благодарен вам, Кейн, я…
— Не стоит благодарности, — Кейн направился к двери, легкие волосы серебристым пухом стлались по воздуху. — Вы неплохой работник, но Стайн любит проверять на излом.
— Вон оно как…
Роланд даже опешил от таких откровений. И… честно ли пользоваться посторонней помощью, если Стайн хочет проверить именно его? Да, решил он тут же. Тут все средства хороши, и разве то, что сотрудник сумеет выкрутиться в любой ситуации, не будет свидетельствовать в его пользу?
— Кейн! — спохватился Роланд. — А как его имя, того сотрудника?
— Ричард, — ответил Кейн от дверей. — Фамилию не помню, какая-то простая, вечно из головы вылетает…
— Спасибо, — снова поблагодарил Роланд и остался в одиночестве.
Что ж… Придется искать этого Ричарда. И как знать, согласился ли он помочь? И если да, что потребует взамен? (В бескорыстие коллег Роланд никогда не верил.) И, кстати, чего захочет Кейн в обмен на эту маленькую услугу?…
Наутро Роланд явился в Эос как можно раньше. Он рассудил, что намного проще (и безопаснее) отловить кого-нибудь из отдела по связям с общественностью в одиночку, чем заглядывать в рабочее помещение в разгар рабочего дня и объяснять, что ему потребовалось от этого Ричарда… как его фамилия, Роланд так и не узнал. Смотрел списки департамента, но Ричардов там оказалось штук восемь, не меньше, а разбивки по отделам Роланд не нашел, хотя они наверняка имелись.
Вот так и вышло, что в восемь утра (хотя рабочий день гуманно начинался в девять) Роланд маялся под дверью соседнего отдела, поджидая хоть кого-нибудь.
Этот кто-нибудь не замедлил появиться. Им оказался уже не раз виденный Роландом Сильвер, частенько проносившийся по коридору с видом крайне целеустремленной ракеты с системой
