— Поговорите с руководителем испытаний, можно ли отлучиться.
— Мне ненадолго. Думаю, на день разрешат.
Владимира Петровича позвали. Споряну остался один. Мысли бежали одна за другой. В душе он был доволен тем, что погода испортилась, что испытания отодвинутся. «Побываю в Балаклаве, — думал он, — посмотрю, что за двигатель у иностранца. Познакомлюсь пока в общих чертах. Может, потребуется разобрать, перевезти его…»
— Антон Савельевич! — донёсся голос. — Зайдите-ка сюда.
Споряну пошёл в помещение, продолжая думать о двигателе и о том, когда же поехать в Ялту к Зине, и решил, что сначала познакомится с машиной, а Зине позвонит по дороге в Балаклаву или пошлёт телеграмму. Когда он поднимался на террасу, налетела полоса дождя. Из помещения донёсся разговор:
— Обратите внимание, дождь усиливается, а грома не слышно. Нет, это не кратковременная гроза. Такой дождь может длиться сутки.
— Возможно, вполне возможно, Владимир Петрович. Облачность сплошная и очень низкая — не грозового характера.
— А главное — ветер с моря.
— Да, направление ветра нежелательное.
Споряну вошёл в комнату, поздоровался. Зазвонил телефон. Владимир Петрович взял трубку:
— Затяжная облачность, говорите?.. Конечно, конечно, целесообразнее отложить… Профессор Хрусталёв здесь. Да, да, он такого же мнения… Передаю трубку.
Профессор машинально одел роговые очки, будто готовился читать что-нибудь, придвинул листок бумаги, открыл авторучку и взял трубку:
— Здравствуйте… Не совсем доброе, Михаил Михайлович… затянуло весь горизонт… Да, да — похоже, надолго… Дождь от Новороссийска до Каховки?.. Да и перемещение облачности для нас невыгодное. Вряд ли скоро прояснится. Хорошо, если погода определится к исходу суток. А как над морем?..
Положив трубку, профессор снял очки и озадаченно покачал головой:
— Непредвиденные обстоятельства. Из-за погоды испытания рекомендуют отложить на сутки…
Споряну встретился взглядом с Владимиром Петровичем, улыбнулся. Профессор заметил это и сказал неодобрительно:
— А кое-кому это нравится…
— Споряну улыбается по другому поводу, профессор. У него есть ещё одно срочное задание.
— Догадываюсь, — кивнул профессор. — Уж очень пристально он искал это «срочное задание» среди встречающих, когда проезжали Симферопольский аэровокзал…
Споряну бросил на профессора недовольный взгляд, но сдержал себя и сказал как можно спокойнее:
— Можно ли, профессор, отлучиться и на какое время? Я должен побывать в штабе гидроавиации, в Балаклаве.
— Значит, действительно есть задание?..
— И очень важное, профессор. Специальное задание начальника ЦАВИ…
— Прошу простить неуместный намёк, Антон Савельевич. Вы вольный казак и мне не подвластны. Испытания откладываются на сутки. Если успеете обернуться — вам виднее.
— Вполне успею, профессор. Эта поездка необходима, чтобы условиться о времени и месте. Детальное знакомство с объектом предстоит позднее, после ваших испытаний.
— Ну что ж… Только оставьте Владимиру Петровичу свои координаты, чтобы можно было вас найти в случае изменения обстановки.
— С Владимиром Петровичем мы условимся.
Через полчаса профессор уехал в Симферополь. Следом за ним выехал Споряну. А ещё через полчаса квартирант Пал Саныча в Ялте одел свой серый плащ, кепи и пошёл к директору санатория «сражаться» в преферанс. Он расположился так, чтобы через дверь балкона второго этажа было видно всё, что происходит в корпусе напротив, в комнате Зины Кремлёвой.
ГЛАВА XII
ПОСЛЕ БАЛАКЛАВЫ
— Инженер Споряну, — доложил дежурный.
Майор Медведев отодвинул бумаги, прищурился, перебирая в памяти, кому принадлежит эта фамилия: «Что-то знакомое… А-а-а, конструктор ЦАВИ по поводу подбитого самолёта». — Майор встал, вышел из-за стола, поправил пояс и сказал дежурному:
— Просите… И вызовите инженера отряда.
Майор обвёл беглым взглядом появившегося в дверях Споряну, шагнул навстречу и подал руку:
— Медведев.
— Споряну.
— Прошу садиться.
Споряну опустился на стул. Вошёл инженер отряда. Майор Медведев указал взглядом на свободный стул:
— Садитесь, Михаил Андреевич, знакомьтесь — инженер Споряну. Приехал посмотреть, как выглядит иностранец после вынужденной морской ванны.
— Очень приятно, инженер отряда Столяров.
— Споряну — из ЦАВИ.
— Эту штуку стоит посмотреть, — заметил майор, возвращая Споряну разрешение на право посещения базы. — Для вас особенно важно познакомиться с конструкцией двигателя.
— Интересен именно двигатель, — подтвердил инженер Столяров. — Он многим отличается от известных реактивных.
— Когда вы могли бы показать мне эту новинку? — осведомился Споряну. — Я приехал ненадолго, пока только познакомиться, договориться о времени демонтажа двигателя. Но любопытно посмотреть его конструкцию.
— Инженер Столяров познакомит вас, С ним договоритесь и о времени последующих встреч.
Споряну посмотрел на часы.
— Сейчас без четверти двенадцать. Я располагаю временем до шести.
— Михаил Андреевич, прошу заняться с товарищем Споряну, — сказал майор Медведев и поднялся. — В восемь ноль-ноль явитесь к командиру отряда. Надеюсь, до восьми освободитесь?
— Что вы, товарищ майор, — возразил Споряну. — Самое большее через три часа инженер Столяров будет свободен.
— Ну, желаю успехов.
Споряну и Столяров вышли на улицу.
— Прошу сюда, направо.
Они свернули на посыпанную жёлтым песком дорожку и направились к видневшемуся в полукилометре ангару.
— Если не секрет, товарищ Столяров, при каких обстоятельствах попал к вам иностранец?
— Особого секрета в этом нет. Однажды под утро звено патрульных истребителей обнаружило его на высоте пятнадцати километров. Скользил в пологом пике со стороны морской границы. Истребители радировали на базу, пристроились в хвост непрошенному гостю, предупредили, что он над чужой территорией и потребовали следовать за ними.
— А он открыл огонь…
— Нет, не сразу. Выкинул три струи белого тумана и под прикрытием этой завесы начал резко набирать высоту, продолжая полёт вглубь нашей территории. Открыл огонь. Повредил один из наших истребителей. Пришлось взяться за гашетки… Налётчик пытался уйти в сторону моря, резко спикировал, а
