«Вальтер» и трижды выстрелил в упор. Выбежал на улицу, стреляя в дверь и окна гостиницы. Потом почувствовал, как что-то тяжёлое упало на голову, и… потерял сознание.
Подбежал полицейский. Собралась толпа.
— В кого он стрелял?
— Ничего не понимаю. Никто за ним не гнался.
Подъехал врач. Осмотрел Ярусова. Когда его перевернули лицом кверху, он истерически забился, выкрикивая бессвязные фразы. Врач скорчил гримасу и, показывая пальцем на свою голову, пояснил:
— Сошёл с ума. Отправьте в психиатрическую.
Так закончилась карьера Николая Русселя — майора Ярусова.
А события шли своим чередом.
ГЛАВА XVI
ЗАГОВОР ПРОВОКАТОРОВ
Редактор «Воскресного журнала» Генри Митчелл сидел в раздумье перед раскрытой папкой, перечитывая сообщения телеграфного агентства Афганистана о «солнечной буре» над Россией. Напротив в кресле полулежал с полузакрытыми глазами, дымя папиросой, Джон Гросс.
— «Солнечная буря», — произнёс редактор, постукивая карандашом о сукно стола. Затем поднялся, обошёл вокруг стола и остановился перед компаньоном. — Джон, хотел бы я слышать твоё мнение об этой «солнечной буре».
— Мнение?.. Моё мнение?.. Оно ещё не сложилось, — ответил рассеянно Джон, не переставая дымить сигарой и не оборачиваясь к собеседнику.
— А что сообщает «профессор», заменивший Таберидзе и Кинга в Самгуни?
— Он связан с Уолл-стритом больше, чем с фирмой «Пенициллин». Фирма не получала ещё его ответа.
Редактор снова сел в своё кресло. После паузы, он резко отодвинул папку и сказал громче обычного:
— Кто есть из наших людей среди научных сотрудников сейсмической службы?
— Не понимаю, — удивился Джон, повернувшись в кресле, — при чём тут сейсмическая служба?
— При чём? — повторил редактор, широко улыбаясь. — А притом, что это не «солнечная буря», а испытание атомных пушек. Большевики готовятся к атомному нападению.
— Ну и что? — резко обернулся Джон.
— Надо кричать об этом и как можно громче. Убедить как можно больше людей. Создать общественное мнение не на Бродвее и Уолл-стрите, а в народных массах ряда стран, везде, где удастся, заражать народ атомным психозом.
— С помощью печати, насколько я понимаю? — уточнил Джон.
— Да! Сейсмическая служба будет периодически «регистрировать» испытания атомного оружия, определять их точки, а мы будем комментировать.
— И под завесой газетной шумихи — вооружать наших союзников, строить военные базы, засылать диверсантов, шпионов, так я понимаю?
— Приблизительно да. Но это уже вопросы большой политики и компетенции дипломатов. Наше дело разжечь страсти и подогревать их.
Редактор посмотрел на ручные часы и поднялся:
— Пойдём в ложу, Джон. Послушаем «Альпийские новости». Вчера вернулся свой человек из Мюнхена. Минут через пять будет в кафе.
Когда они скрылись за дверью, в грот вошла секретарша. Прислушиваясь к стуку передвигаемых стульев в ложе, она села на край стола, нетерпеливо разорвала полученный пакет:
— Посмотрим, что ему пишет братец.
Поставив поудобнее ноги на подлокотник бархатного кресла редактора, она повернулась к падающему от верхнего плафона свету и заскользила взглядом по мелкому почерку письма.
Спешу предупредить тебя о крупном бизнесе. Мы помогли скрыться дочери учёного, за изобретением которого охотятся наши шефы. Эта женщина решила порвать со своим отцом, потому что он готовит преступное оружие для массового уничтожения людей. Она поклялась в том, что, как только переправится за «железный занавес» и будет в безопасности, раскроет страшные дела, подготовляемые её отцом по заданию Москвы.
Эта необыкновенная красавица с голубыми глазами, темнокаштановыми волосами спрятана нами пока на одном из Кавказских курортов под именем Натальи Ивановны Петуховой. Скоро она будет в Штатах — ждём удобного случая, чтобы переправить её.
Она работала ассистенткой в лаборатории отца и знает многие нужные нам детали. А в какой публицистической оправе всё это можно подать, тебя учить не следует. Это будет не просто свидетельство очевидца, а разоблачение дочери, очень ценное для нас…
По прилагаемому фотоснимку ты можешь судить, какой успех ждёт эту красавицу в мужском обществе. День, когда её ноги должны будут коснуться земли Штатов, я тебе сообщу краткой телеграммой, примерно, так: «Двадцатого, «Куин Мэри», Гамбург — Нью-Йорк».
Пробежав ещё раз текст письма, секретарша неслышно соскользнула со стола и исчезла в потайном ходе, ведущем в ложу, чтобы порадовать редактора захватывающей новостью.
ГЛАВА XVII
ПОСЛЕДНЕЕ ЗАДАНИЕ
В тот момент, когда секретарша редактора «Воскресного журнала» читала интимное письмо брата Генри — Пауля Митчелла, «профессор», сидевший в кабинете второго этажа дачи Эмиля Фирсун, получил шифрованное задание своих хозяев. Прочитав его, «профессор» нажал кнопку сигнализации. Открылась створка двери потайного хода. «Профессор» кивнул головой вошедшему и молча протянул ему шифровку. Потом закурил сигару и стал наблюдать за выражением лица читающего. Когда тот поднял глаза, спросил:
— Тебе всё ясно, Пауль?
— Безусловно, господин профессор. Но на кого, если не секрет, пал ваш выбор?
— А ты как думаешь?
— Жду приказаний, господин профессор, — щёлкнул каблуками Пауль.
— Именно тебе, Пауль, по плечу такое задание. — «Профессор» взял шифровку и прочитал вслух подчёркнутые строки: «Если удастся вывести лайнер за границу территориальных вод, просигнализировать знаками Морзе красным светом слова «море синее» и для отвлечения внимания поднять панику на судне…» Понятна идея?
— Вполне. Тем более, что патрульные миноносцы, как ориентирует шифровка, будут наготове.
— Та-а-а-к. А детали?
— Нужно связаться с нашими людьми, узнать точный адрес маникюрши Лалы и с её помощью попасть в состав команды лайнера. Положение облегчается тем, что я с ней лично знаком.
— Прекрасно. Но есть ли у неё связи с персоналом порта?
— По-моему, она всё ещё состоит в браке с тем моряком-дизелистом. Наша фирма ей недурно платит за эту моральную жертву.
