то, что подгулявшая компания оккупирует экипаж и будет кататься в лучшем случае пару часов, а то и до утра завеются. Разумеется, ни о какой плате при таком раскладе и речи быть не может. Кучеру останется только все время поддакивать нежелательным пассажирам и вообще быть рубахой-парнем, чтобы, не дай Господь, не осерчали, проклятые. Ну и кому это нужно?
Без труда удалось отыскать и нотариуса, который споро оформил доверенность на получение груза. Извозчик не подвел. Хм. До поры до времени: Заглавова завезли в гостиницу без вопросов, а вот Сергею пришлось с ним расплачиваться кварталах в трех от порта. Ближе возница ехать не хотел ни за какие посулы. Ладно, где наша не пропадала.
По мере того как Сергей продвигался в сторону порта, становились понятными опасения мужичка, наотрез отказавшегося ехать дальше. Все чаще попадались кабаки, в которых нельзя было поесть, зато получится от души выпить. Из еды здесь подавались только закуски: различные соленья, копченое мясо, сало. Даже если тебе захочется заказать яичницу, то вряд ли ты ее получишь. А вот выпивку, причем самую разнообразную и недорого, разумеется, из-под полы — это пожалуйста.
За акцизы в Рустинии спрос строгий, как и здесь, в колонии, но, опять-таки, все вопросы вполне решаемы, да и не станут городовые чересчур уж усердствовать, может выйти себе дороже. Поэтому когда этот бардак надоедает очередному градоначальнику или главе полицейского департамента Новой Рустинии, организовываются рейды с привлечением по большей части иногородних полицейских и городовых. Вот тогда дым стоит коромыслом, а вся припортовая нечисть старается залечь поглубже.
С другой стороны, далеко не все владельцы забегаловок оказываются пойманными и осужденными. Да и на место посаженных очень быстро находится замена, и все начинается по новой. Пока опять чье- нибудь терпение не лопнет.
Все эти кабаки соседствовали с самыми различными борделями. Разумеется, с ценами тут было попроще. В этом районе работали те жрицы любви, чьи золотые денечки безвозвратно канули в Лету, и они просто доживали свой век. Безмозглые, одним словом, которые, пока были молоды, не задумывались о том, что старость непременно придет, а их привлекательность испарится. Чем дряблее тело, тем ближе его обладательница переселялась к самому порту, словно к клоаке. Тут даже поговаривали, что темная вода ночного порта притягивает всех этих шлюх. Впрочем, не без основания — в порту нередко находили тела утопленниц.
Вот так и выстроились здания в ряд: кабак, бордель и дальше по очереди. На улицах довольно людно, всюду гуляки, среди которых хватает и бандюков самого разного пошиба, и просто любителей выпить, чтобы подешевле и побольше. Видны солдатские мундиры, мелькает и форма военных моряков. У этих с деньгами всегда негусто, а потому и гульнуть во время увольнительной они могут только здесь. Если где в другом месте, чтобы попристойнее, так только одну увольнительную в месяц и погуляешь, а потом пустые карманы до следующего жалованья.
Ну сколько того жалованья у солдата — три кроны. Моряки, те да, позажиточнее будут, целых пять. Оно если подумать, то вроде и не так чтобы мало, при казенном-то содержании. Но достаточно вспомнить, что бутылка казенной зобрятки стоит целую крону, а за более или менее приличную девку нужно отвалить не меньше трех крон. Не больно-то и разгуляешься. Так что если где и развлекаться служивым, то вот в этих дешевых забегаловках.
— Здравствуй, дорогой человек.
Сергей уже шагов за двадцать приметил троих мужчин, выбивавшихся свой внешностью и поведением из остальной толпы. Улица неплохо освещена фонарями и светильниками над различными заведениями. Поэтому хорошо видна как сама мостовая и строения, так и подвыпившие люди, снующие из одного заведения в другое.
Эта троица отличалась тем, что без видимой причины стояла на одном месте, озираясь по сторонам и не вписываясь в общую картину никаким боком. Мужчины тихо переговаривались, время от времени кивая в сторону проходящих мимо них людей. Обратив внимание на то, как один из пьянчуг вдруг переломился и выблевал прямо на мостовую, они брезгливо сплюнули, но все же чувствовалась в поведении и доля некоего сочувствия. Вот такая коллизия.
Нет, Сергею, конечно, встречались группы гуляк, стоящих на одном месте, таких он обходил, стараясь не попасть в поле их зрения. Пьяный мужик непредсказуем. То он замучает тебя самыми искренними извинениями за нечаянно оброненное слово, а то взорвется только по той причине, что ему не понравился твой взгляд. Сергей вовсе не боялся драки, просто считал ее ненужной. Да и то, какая ему от этого польза. Так вот, подобные компании всегда были шумными, и в основном спорили они по поводу того, куда направиться дальше. Эта же троица стояла на месте, словно высматривая кого-то, скорее, все же жертву.
Едва обратив внимание на нетипичность поведения мужчин, Сергей заранее расстегнул свой длиннополый сюртук. Вообще-то ношение этого одеяния летом, в солнечную погоду, да еще и в застегнутом виде, — то еще удовольствие, хотя его сюртук и сшит из легкой ткани. Пропотеешь так, что ни в какой парной не получится. Но Варакин предпочитал потерпеть.
Едва только замаячил берег Нового Света, он водрузил свой оружейный пояс на законное место. Все же настоящее оружие, а не мелкокалиберная пукалка, которую он приобрел, как и Алексей, внушает куда большую уверенность. Наличие же этого сюртука обусловливалось тем, что на востоке не разрешалось открытое ношение оружия, если ты не принадлежал к армии или полиции. А так вроде все пристойно, револьверы не отсвечивают и не смущают граждан.
— И вам не хворать, уважаемый, — остановившись, произнес Сергей, уверенно глядя в глаза мужчины.
Если тот и пил, то самую малость, для храбрости. В глазах виден только азарт, ни капли помутненного сознания. Держится самоуверенно, отсюда вывод, что здесь он у себя дома и сейчас занят вполне привычным делом. Кстати, они тоже в сюртуках, а значит, под одеждой может оказаться все, что угодно. Ну-ну, поглядим.
— Парни, стойте, где стоите, — осадил Варакин спутников заговорившего, которые начали как бы невзначай расходиться в стороны.
Говоря это, Сергей развел полы сюртука и забросил их за рукояти револьверов, покоящихся в настоящий момент в кобуре. Вообще-то он предпочитал один из револьверов держать в косой кобуре спереди, но так носить скрытно оружие не получится, поэтому он использовал две боковые кобуры. И потом, за прошедшее время он много тренировался, оттачивая движения.
Проделал он все весьма уверенно и где-то даже картинно, всем своим видом показывая, что обращаться с оружием он умеет. Не сказать, что он уподобился какому-нибудь Дикому Биллу, но результаты были, а уж когда вот так, с пары-тройки метров, так точно не промажет и с обеих рук.
Троица без труда прочла в его взгляде, что он ни на мгновение не усомнится в применении пары шестизарядных аргументов. Более того, в глазах этого странного и решительного мужика они уже трупы.
У налетчиков, скорее всего, тоже есть револьверы, вот только доставать их они будут куда дольше, а чтобы воспользоваться дубинкой или ножом, упрятанными в рукавах (Сергей прекрасно это рассмотрел), нужно приблизиться вплотную. Конечно, они могли их и просто метнуть, но револьверы и явные признаки того, что мужчина умеет ими пользоваться, — это более чем серьезно. Поэтому парни предпочли выполнить требование незнакомца, оставшись на месте.
— С Запада будешь? — вдруг поинтересовался главарь.
— Жил на границе и год на пинкской территории, — подтвердил Сергей, и не думая расслабляться.
— То-то я гляжу, нервный. Я просто хотел спросить у тебя, который час.
— Ну так глянь на своих. — Сергей легким кивком указал на цепочку, какие обычно крепились к часам.
— Забыл завести, — тут же нашелся главарь.
— Прискорбно.
— Значит, не подскажешь?
— Парни, я вас не знаю и не имею ничего против вас лично, но я не люблю, когда меня останавливают на улице с идиотскими вопросами. Неприятностей я тоже не ищу. Это понятно?
