никогда не смогу отблагодарить вас, я напишу вам и расскажу обо всем, обещаю.
— Дорогая, позаботьтесь о себе. Я буду думать о вас, молиться, но знаю, вам будет хорошо с мисс Марией. И, пожалуйста, передайте ей мое почтение.
— Конечно, — пообещала Гретна и помахала ей, когда экипаж отъехал, а миссис Мерривезер смотрела ей вслед с озабоченным лицом.
Гретна устроилась в углу экипажа, открыла кошелек, чтобы убедиться, что у нее достаточно денег на поездку. Теперь она осталась одна, и все вопросы и проблемы, волновавшие ее прошлой ночью, опять вернулись и уже не оставляли ее.
Может ли то, что она услышала, быть правдой? То, что принц Уэльский любит тетю Марию? Госпожа Фитцгерберт на самом деле не тетя, но с тех пор как Мария Смит приняла ее как «свою малышку», как часто повторяла миссис Мерривезер, присматривала за ней, любила ее, их отношения стали по-настоящему отношениями племянницы и тети.
Гретне было только пять лет, когда Мария впервые вышла замуж. Неприлично было называть замужнюю даму просто по имени, поэтому Мария стала тетей Марией. Позже, став госпожой Фитцгерберт, она поклялась, что ни с кем у нее не будет более нежных отношений.
— Ты ведь моя маленькая девочка, Гретна? — спросила она однажды, обняв ее после того, как Гретна подарила ей лютики, собранные специально для нее.
— Конечно, — ответила девочка. — Но почему у вас нет собственной дочки, такой, как я?
Госпожа Фитцгерберт и мать Гретны рассмеялись, но малышка увидела боль в глазах тети Марии и интуитивно поняла, что у нее не может быть детей.
Что имел в виду лорд Роксхолл, когда говорил, что многие люди верят в то, что принц Уэльский женился на ней? Гретна могла быть невинной, жить вдалеке от шумного мира, но она была протестанткой и всегда хорошо понимала благодаря общению с родителями госпожи Фитцгерберт, миссис и мистером Уолтер Смит, что для католиков сейчас трудные времена. Лишенные гражданских прав, согнанные со своих земель, они были вынуждены скрывать свою веру. Их священники жили в страхе, церкви были закрыты, чтобы туда не проникли шпионы.
Двум братьям Марии, Джону и Фредерику, не позволили вступить в армию или в британский флот. В действительности они были лишены возможности в какой-либо форме поддерживать Корону. Гретна часто слышала, как они говорили ее отцу и матери, как несправедливо их положение. Только спустя много лет Гретна осознала, как сильно они обязаны тихой католической семье. Но будучи ребенком, она хорошо понимала, что огромные корзины с фруктами и овощами, которые привозили в деревенский домик раз в неделю, это подарок из Брэмбридж-Холла. Это была своего рода игра, так как в корзине всегда лежало что- то, характерное для данного времени года: фазаны, куропатки и иногда даже куски оленины.
Но когда Гретна стала достаточно взрослой, чтобы понимать, то узнала о многих других вещах, которые связывали семью Смитов с ее собственной. Однажды она спросила маму, почему ее назвали Гретной.
— Люди всегда говорят, какое забавное имя.
— Это странное имя для ребенка, — согласилась мама. — Но тебя назвали Гретной, потому что твой отец и я поженились в Гретна-Грин. Это место, куда едут влюбленные, сбежавшие, чтобы пожениться.
— Расскажи мне об этом, — попросила Гретна.
И ее мать поведала ей целую романтическую историю о диком камыше на границе, об обручальном кольце, надетом на дрожащий палец, пока жених торопливо оглядывался через плечо, чтобы проверить, не догнали ли их.
— Значит, вы так поженились! — воскликнула Гретна. — Как чудесно! Но почему? Почему вы не поженились дома?
Внезапно лицо ее матери потемнело. Мгновение она колебалась, потом сказала:
— Думаю, ты достаточно взрослая, чтобы знать правду, верно, Гретна?
— Я достаточно взрослая, правда, мама, — заверила Гретна.
— Очень хорошо, — ответила мать и, глубоко вздохнув, начала говорить: — Твой дедушка — граф Ледбурский. Он был очень строгим и не особенно добрым отцом, и моя мать всегда делала то, что он велел. Я была их единственным ребенком, а так как твой дед был очень богатым человеком, он потратил огромное количество денег, когда я впервые предстала перед обществом, и дал мне то, что называлось
— О, расскажи мне, — попросила Гретна.
— Я расскажу о приемах позже, — пообещала мама. — Сейчас я хочу продолжить рассказ, почему мы с твоим отцом поженились в Гретна-Грин.
— Да-да, конечно, — согласилась Гретна, с трудом сдерживая от волнения дыхание.
— У меня было все, что я могла пожелать, и без всякого тщеславия могу сказать, что имела успех в Лондоне, — продолжала ее мать. — И нет никаких сомнений, что мой отец гордился мной. Когда герцог Эйвонский сделал мне предложение, он был рад и согласился на брак, даже не спросив меня.
— Даже не спросив, хочешь ли ты выйти за него замуж? — возмутилась Гретна.
— Мне только сказали, что я выхожу замуж, — подтвердила леди Розмари, внезапно ее голос немного похолодел, как будто она заново пережила то мгновение. — Герцог был не только намного старше меня, но развратная, порочная жизнь, которую он вел, сделала его внешность такой же отвратительной, как и его характер. Он плохой человек, Гретна. Я поняла это с самого первого момента, когда увидела его, и сделала все возможное, чтобы он отказался от меня. Он также был очень могущественным человеком, и мой отец считал эту партию самой лучшей для меня.
— И что ты сделала, мама? — спросила Гретна.
— Я ничего не могла, — ответила леди Розмари. — Мой отец объявил, что свадьба состоится через шесть месяцев, и моя мать начала готовить приданое.
— Твои платья были красивые? — не утерпела Гретна.
— О, замечательные, — ответила мама. — Но я ненавидела каждое из них — не только за те долгие часы примерок, но потому что я знала, что буду надевать их для мужчины, который мне отвратителен.
— А ты не могла отказаться от свадьбы? — спросила Гретна.
Ее мать покачала головой.
— В нашем доме никто не мог возразить отцу.
— И что ты сделала? — торопила ее Гретна.
— В это время, пока мне готовили приданое, я встретила твоего отца. В тот самый миг, когда я увидела его, я поняла, что он — единственный мужчина, кого я люблю и всегда буду любить, и он почувствовал то же самое.
— Он так тебе сказал? — спросила девочка.
— И не один раз. Нет, он пытался вести себя благородно, отказаться от встреч со мной, но сама судьба свела нас.
Леди Розмари вздохнула, потом улыбка словно солнышко осветила ее лицо.
— Я никогда не забуду, как мы впервые признались, что любим друг друга. Я была в отчаянии, когда твой отец сказал мне, что единственное, что он может сделать, — уехать и никогда не видеть меня. Но слава Богу, для этого у него не хватило сил.
— И что вы сделали? — не унималась Гретна.
— Я совершила непростительную, ужасную вещь, которую никогда не должна была делать, — ответила леди Розмари. — Я металась туда-сюда и была так испугана, что не могла собраться с мыслями до самой ночи перед свадьбой. Все было приготовлено для шикарной церемонии в Сент-Джордж на Ганновер- сквер. Там обещали присутствовать король с королевой. Жених состоял в родственных связях с членами королевской семьи. Я получила очень дорогие подарки.
— И тогда ты сбежала? — поторопила Гретна, не в силах дождаться конца истории.
— Да, я сбежала, — подтвердила леди Розмари. — Я спустилась через окно своей спальни под покровом ночи. Твой отец ждал меня в почтовой карете у ворот, и мы помчались в Гретна-Грин.
— И дед преследовал вас?
— Да, — ответила мать. — Он почти нагнал нас. У него были лошади получше и больше денег. К счастью, у нас в запасе оказалась целая ночь. Они не знали, что я сбежала, пока не пришли утром за
