— Он уже сделал. — Нимрод показал доктору пепельницу, где лежали семь усиков, которые он выдрал у бедного Бутби. — Поделился своими усами. — Доктор продолжал глядеть на него озадаченно, но Нимрод принял это за неодобрение и добавил: — Не волнуйтесь. Новые вырастут. — Он кивнул на дверь: — Что ж, теперь прямиком туда. Время действовать, не правда ли?
Нимрод медленно вошел в спальню. Премьер-министр Великобритании и Северной Ирландии мистер Кеннет Уидмерпул лежал на спине, голова его покоилась на подушке. Рядом, скрестив руки на груди, стояла высокая блондинка, в которой Нимрод фазу узнал Шейлу, жену премьера. Она выглядела напряженной и утомленной. И полноватой, подумал Нимрод. В углу комнаты, на стуле, сидела девочка лет примерно одиннадцати-двенадцати; Нимрод предположил, что это Лусинда, младшая дочь премьер-министра. На лице стоявшего позади нее пресс-секретаря при появлении доктора Варнакуласурии и Нимрода отразилось разом и облегчение и раздражение.
— Наконец-то, — сказал он, посмотрев на часы. А затем, недоверчиво смерив взглядом красный костюм Нимрода, добавил: — А вы кто? Санта-Клаус?
Но жена премьер-министра встретила вошедших куда теплее. Со слезами на глазах она схватила и благодарно сжала руку Нимрода.
— Благослови вас Господь, — пролепетала она. — Благослови вас Господь.
— Успокойтесь, дорогая леди. Премьер-министр попал в небольшую неприятность, но мы это скоро исправим, уверяю вас. — Он отвел ее подальше от кровати.
— О-о! И кто же это к нам пожаловал? — заговорил премьер-министр, вернее, вселившаяся в его тело джинниорка. У Нимрода не было никаких сомнений, что это джинн, поскольку изо рта премьер-министра отчетливо пахло серой.
— Я мог бы задать тот же самый вопрос тебе, — сказал Нимрод. Он присел на край кровати и продолжал: — Но мне интереснее другое: зачем ты все это затеяла? Ну не наглость ли? Обращаться с премьер-министром столь бесцеремонно! Я вижу, ты — крайне наглая девица.
— Ха! В том-то и дело, что ты меня не видишь! И не увидишь! Если, конечно, я сама не захочу тебе показаться.
— Да глаза б мои на тебя не глядели! Уходи отсюда. Пока прошу по-хорошему.
— А если я не хочу? — сказала девочка внутри премьер-министра и захихикала.
— Тогда я заставлю тебя убраться восвояси.
— Да ну? И как же у тебя это получится?
— Это уж мое дело.
Продолжая хихикать, девочка заставила премьер-министра сесть прямо.
— Не хочу никуда убираться! — продолжала она. — Туг так весело! Сам посмотри!
Не успела она договорить, как голова премьер-министра начала медленно, с ужасным скрипом и писком поворачиваться на плечах. Звук был премерзкий, точно кто-то царапал вилкой по тарелке.
Жена премьер-министра сдавленно ойкнула, заглушила свой крик ладонью и уткнулась лицом в плечо пресс-секретаря. Когда голова премьер-министра повернулась на триста шестьдесят градусов, джинниорка, сидевшая у него внутри, снова захихикала и сказала:
— Это я могу сделать с его головой. Теперь вообрази, что я могу сделать с его партией и с его политикой.
Отмахнувшись от нее, как от назойливой мухи, Нимрод спокойно произнес свое слово-фокус:
— ФЫВАПРОЛДЖЭ!
Вредная джинниорка мгновенно почувствовала неладное.
— Что случилось? Что ты сделал? Я не могу двигаться.
— Ничего особенного, — ответил Нимроя — Я просто ограничил твои возможности, вот и все.
— Зачем? Что ты будешь делать дальше?
— Вот и меня волнует то же самое, — пробормотал доктор Варнакуласурия.
— Вызовите полицию! — вопил премьер-министр девичьим голосом. — Немедленно арестуйте этого человека!
— Это был твой последний приказ, — произнес Нимрод и вынул из пепельницы один кошачий усик. — Закатай меня в бутылку, если это не так.
Премьер-министр опасливо всмотрелся.
— Что там у тебя?
Нимрод вынул зажигалку из кармана красного пиджака.
— Думаю, ты слышала, что ничто не пахнет хуже паленой кошачьей шерсти. Во всяком случае, джинн ненавидят этот запах больше всего на свете. — Нимрод усмехнулся. — В древности для
Тут стоявший рядом доктор Варнакуласурия чуть не ахнул от изумления, потому что Нимрод щелкнул пальцами, и в них тут же появилась прищепка, какой пловцы зажимают нос во время соревнований. И Нимрод зажал себе нос, чтобы ненароком не вдохнуть вонь паленой кошачьей шерсти.
— Подозреваю, — сказал он, — что ты своим, поступком намеревалась устроить не меньшую вонь, только политическую.
— Вовсе нет, — сказала девица изнутри премьер-министра. — По крайней мере, в начале все было не так. Я хотела арестовать Иблиса, для этого все и сделала. Арестовать, казнить, пытать, в любом порядке. Думаю, ты слышал об Иблисе? Он разрушил мою семью.
Слушая девицу, Нимрод понимающе кивал. Он и в самом деле прекрасно знал Иблиса. Предводитель ифритцев, одного из трех кланов злых джинн, Иблис считался злейшим из злейших джинн в мире.
— С чего ты взяла, что премьер-министр может тебе помочь? — спросил Нимрод.
— Никакой другой джинн, включая моего собственного отца, похоже, не отваживается вступить в схватку с Иблисом, — сказал голос. — Поэтому я решила искать помощи у мундусян. У премьер-министра. Но теперь-то я вижу, что он — совсем не тот человек, каким представляется издали. Моя мама будет очень разочарована, когда я ей все расскажу. Она-то вечно им восхищается. А восхищаться тут нечем. У него вообще нет никакой власти.
— У тебя осталась последняя возможность, — сказал Нимрод. — Уходи.
— Запали мою лампу! — Девица глумливо хихикнула. — Что это за глава страны, если он никого не может посадить под стражу? Вот пусть и расплачивается теперь за свое слюнтяйство! Вонючий политический скандальчик ему обеспечен. — Она расхохоталась. — Я об этом позабочусь. Вот увидите!
— Ты сама сейчас получишь столько вони, что нанюхаешься на всю оставшуюся жизнь, — рассердился Нимрод.
— Пугать меня вздумал?
— Сама увидишь.
Нимрод поджег первый усик. Поскольку джинн внутри премьер-министра был полностью обездвижен заклятием и мистер Уидмерпул не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, резкий запах и частицы паленой шерсти беспрепятственно проникли через ноздри в носовые пазухи, оттуда — в легкие и, наконец, в кровь премьер-министра.
— А-а-ай! Прекрати! Ужасный запах! Убери это!
— Ты сама просила повонять. — Нимрод положил испепелившийся усик обратно в пепельницу, поджег следующий и снова поднес к ноздрям премьер-министра. Потом еще один… и еще… Кровь мистера Уидмерпула быстро несла микроскопические частицы паленой шерсти к шейным лимфоузлам, а затем и в мозг. Вонь паленой шерсти была уже нестерпима, так что Лусинда Уидмерпул инстинктивно закрыла руками и нос и рот. Но то, что произошло в следующий миг, заставило ее забыть о запахе.
Кровать оторвалась от пола и начала подниматься вверх!
Дочка премьера ошалело уставилась на кровать. Тридцать сантиметров. Еще тридцать. Целый метр! На кровати лежал ее отец и сидел мужчина в красном костюме, но их вес ничуть не мешал кровати парить в воздухе. Мужчина продолжал совать в нос отцу горящий кошачий ус, а кровать поднялась еще чуть выше и зависла — как на представлении фокусника в цирке или кабаре.
— Господибожемой! — выдохнула миссис Уидмерпул, а пресс-секретарь несколько раз громко
