добрых джинн, а заодно и для всего человечества, и крайне удачным для самого Иблиса. Во-первых, будь он в это мгновение в какой-нибудь физической оболочке, например — в человеческом теле, он мог вовсе не почувствовать присутствия мальчика. Физическая оболочка делает джинн менее чувствительным к космическим колебаниям. Но в это мгновение Иблис существовал только как дух, и ему было намного легче обнаружить, что его сын прибыл в Лас-Вегас. Вот уж на что никак не рассчитывала Дженни Сахерторт!
Со скоростью света взмыл Иблис над раскаленной пустыней Невада и, точно невидимая ракета, устремился к ничего не подозревавшей мишени. Он нашел мальчика и его мать возле багажной ленты. Дженни Сахерторт он узнал сразу — уж очень примечательно выглядела она в алом брючном костюме со стразами. Сын оказался высок, пригож и, похоже, даже обаятелен. Весь в отца. Иблис тщеславно усмехнулся. Через несколько мгновений он уже знал все тайные мысли Дыббакса, все порывы его юного сердца. И понял, что дьявольский план, который он замыслил почти тринадцать лет назад, уже можно привести в действие. Пора.
Иблис пробыл в теле Дыббакса лишь несколько секунд и покинул его прежде, чем Дженни Сахерторт или сам Дыббакс успели заподозрить, что рядом витает дух злого джинн.
— Что с тобой? — спросила Дыббакса мать. — Ты вдруг побледнел.
— Разве?
— Да. А еще я попросила тебя взять этот чемодан, но ты словно и не услышал.
— Я и сейчас тебя плохо слышу. Уши заложены после самолета. Ненавижу самолеты. Они ничем не лучше автобусов.
— Скоро пройдет. Прими еще одну угольную таблеточку, она ведь не только от клаустрофобии помогает.
— Почему мы вообще полетели на самолете, а не на смерче?
— Но мы же здесь! Хватит ныть. Ты же знаешь, что любое использование джинн-силы привлекает внимание. Бакс, слушай меня внимательно. В этом городе полным-полно ифритцев, и они нас учуют, если мы вздумаем применять джинн-силу. Тогда неприятностей не оберешься. Поэтому воздержись. Договорились?
— Ладно, ладно.
Они взяли такси и поехали в отель сети «Марриот» под названием «Зимний дворец», который был точной копией знаменитого дворца русских царей в Санкт-Петербурге. Поселились в номере люкс на верхнем этаже. Из обеих спален открывался захватывающий вид на весь Лас-Вегас. Поужинав, они пошли на представление Адама Аполлониуса и заняли лучшие места в зале. Аполлониус, высокий, тощий человек с бородкой клинышком и серьгой в ухе, был с головы до ног разукрашен татуировками. Дженни Сахерторт подумала, что так обычно выгладят звезды британского футбола.
Шоу состояло из двух отделений. В первое Аполлониус показывал медведей. Белые медведи и гризли то появлялись, то исчезали в разных концах зала. Сам он в какой-то момент превратился в самца гориллы — огромного, с серебристой полосой на спине, затем снова в человека, а под занавес мужик с гигантским топором попросту отрубил фокуснику голову и долго расхаживал по сцене с этой головой, которая продолжала разговаривать со зрителями. (Те, кому Адам Аполлониус не очень-то нравился, больше всего любили именно этот момент представления.)
Доктор Сахерторт пыталась не показывать, что ей скучно. Но ее сын, похоже, был искренне увлечен. В антракте они купили воды, и мама деликатно спросила Дыббакса, не будет ли он возражать, если она не пойдет на второе отделение.
— Да на здоровье, — ответил Дыббакс.
После антракта Аполлониус заставил исчезнуть слона. Это впечатлило даже Дыббакса. Тут Аполлониус сказал, что ему нужен доброволец из публики — в качестве ассистента для трюка «ловля пули». И из всех желающих он выбрал Дыббакса! Вот здорово! Стрельбу мальчик любил почти так же сильно, как волшебство.
Фокус, когда иллюзионист ловит зубами летящую в него пулю, считается самым опасным в этой профессии. Запросто можно погибнуть. Больше десятка исполнителей именно так и расстались с жизнью. Аполлониус сразу пошел на неимоверный риск, предложив Дыббаксу стрелять прямо ему в голову. Прежде чем Дыббакс успел сообразить, как именно намерен работать фокусник, тот велел оркестрантам бить в барабаны, а ему, Дыббаксу, приказал спустить курок.
Секундой, даже долей секунды позже фокусник крикнул Дыббаксу: «Стоп!» Но было слишком поздно. Ружье выстрелило, и Адам Аполлониус, который, наверно, решил, что его убили, громко вскрикнул и покатился по полу. Зрители повскакивали с мест. Крик, ор, неразбериха. Кто-то ринулся на сцену. Перепуганный Дыббакс отбросил оружие и бросился к фокуснику. Неужели он застрелил его собственными руками?
Но тут Аполлониус поднялся на ноги и, торжествующе усмехаясь, продемонстрировал всем зажатую меж зубов пулю. Он вручил ее Дыббаксу, чтобы тот удостоверился, что это именно та пуля, на которой он перед исполнением трюка у всех на глазах поставил метку. А уж затем Аполлониус стал раскланиваться — под гром сотрясавших зал аплодисментов. Взяв Дыббакса за руку, Аполлониус велел ему тоже поклониться, а затем увел мальчика за кулисы.
Дыббакс был вне себя от счастья: он встретился со своим героем!
— Я и правда подумал, что застрелил вас, — признался Дыббакс, когда они остались одни в гримерной фокусника.
— Так и задумано, дружище. Так и задумано, — сказал Аполлониус. — Трагедия неимоверно возбуждает публику. Ей нравится думать, что я погиб.
— Вы прямо как великий Гудини!
— Дружочек, ты никак образованный? Что-то смыслишь в фокусах, да?
— Гудини был самым великим фокусником, — ответил Дыббакс. — Но вы тоже здорово выступаете.
Аполлониус попытался скромно отвести глаза, но скромностью он явно не отличался.
— Ну а сам ты? Небось тоже пробуешь фокусы показывать?
— Конечно!
Завороженный яркими огнями Лас-Вегаса, возбужденный великолепием представления, Дыббакс ужасно хотел понравиться иллюзионисту, который уделил лично ему, Дыббаксу, столько внимания. Позабыв о наказе матери не пользоваться джинн-силой, мальчик решил продемонстрировать Аполлониусу какую- нибудь незатейливую штуковину. Чтобы фокусник принял настоящее волшебство джинн за безыскусный трюк новичка, Дыббакс засучил рукав — так всегда делают фокусники в телешоу — и продемонстрировал Аполлониусу пустую ладонь и вообще руку со всех сторон, чтобы было понятно, что там ничегошеньки нет. А потом прошептал свое слово-фокус. Когда он снова разжал ладонь, на ней лежала плитка шоколада.
— Неплохо, — кивнул Аполлониус.
— Могу я позаимствовать ваш носовой платок, сэр? — вежливо спросил Дыббакс.
Аполлониус вытащил из нагрудного кармана носовой платок и, как положено, накрыл шоколадку на ладони Дыббакса. Мальчик снова прошептал слово-фокус и, сдернув платок, показал, что шоколада уже нет. Аполлониус захлопал в ладоши.
— Сколько тебе лет, сынок? — спросил он.
— Скоро тринадцать, сэр.
— Я перевидал в жизни немало фокусов такого рода, — произнес Аполлониус. — Так вот, поверь, твой — лучше всех. Покажи-ка еще что-нибудь.
— Сейчас подумаем… — пробормотал Дыббакс. — Я могу… ну, например, полетать. Невысоко. Хотите?
По телевизору однажды показывали, как уличные фокусники поднимались на несколько дюймов над землей. Этот трюк был основан на использовании мощных магнитов, искусно вставленных в подошвы: стоило сбросить один ботинок, как он прилипал к другому, фокусник же приподнимал колено — а камера при этом была установлена так, чтобы зрители видели его только с одного боку. Вот зрителям и казалось будто он парит в воздухе. Это всех очень впечатляло.
