на плечи (в буквальном смысле этого слова). Так они и прилетят на аэродром, сержант и сидящий у него на шее лейтенант, согнувшийся в три погибели и вцепившийся перчатками в дуги и стекло переднего обтекателя.
Всего этого генерал-полковник Хайнц Гудериан не знал, и видеть не мог. Но когда в 4.40 по берлинскому времени, немного южнее от них, с востока на запад пролетело не меньше сотни советских бомбардировщиков, он подумал, что для полутора часов войны неожиданностей слишком много. Что многим, да и ему в том числе, начало этой кампании виделось совсем другим…
Полувзвод легкой пехоты, усиленный расчетом 60-мм миномета в составе двадцати шести человек (лейтенант, два сержанта, двадцать бойцов полувзвода, плюс сержант и два бойца минометного расчета) подготовили засаду в пшеничном поле возле проселочной дороги, в пяти километрах от границы и в восемнадцати километрах на северо-запад от Бреста. Засада готовилась на передовые или боковые дозоры батальона передового охранения. Где будет паромная переправа танковых дивизий, гадать нужды не было. Туда еще в субботу днем начали завозить и сгружать все необходимые конструктивные элементы. Трудно было угадать по какой дороге пройдут основные силы батальона, но то, что будут прощупываться и все соседние дороги, проходящие севернее укрепленного пункта в селе Мотыкалы и ведущие на восток, было очевидно.
Второй полувзвод разместился в полутора километрах перед ними. Его задача была уничтожить выживших и отступающих обратно (если таковые будут), уничтожить или задержать появившуюся не вовремя подмогу и действовать дальше согласно полученным приказам.
Полувзвод давно уже стал основной действующей единицей подразделений легкой пехоты. Состоял из двадцати двух-двадцати трех бойцов, был оснащен легкой переносной рацией (до двадцати километров, только голосовой режим связи). Вооружение: два ручных пулемета Токарева-6,5мм, восемь СКС-6,5мм, девять-десять ППС-7,62мм, винтовка крупнокалиберная 12,7мм, снайперский СКС-6,5мм, винтовка для бездымной и малошумной стрельбы под патрон нагана.
Этого хватало, чтоб организовывать разнообразные засады, ведь по данным разведки, передний или боковой дозор механизированной колоны, как правило, состоял из восьми — десяти мотоциклистов в сопровождении бронетранспортера с отделением мотопехоты внутри. Также было известно, что 2-я танковая группа включала в себя, в том числе, и единственную немецкую кавалерийскую дивизию, поэтому, могли быть варианты конных дозоров, усиленных бронетранспортером и отделением мотопехоты.
Взвод вышел на запланированные позиции в 5.30 по московскому времени. К этому часу, два взвода их роты вместе с пограничниками уже дали первый бой на переправе, и сразу же отошли, чтоб не попасть под ураганный огонь артиллерии и минометов. Но наблюдатели остались. Их задача заключалась в том, чтоб своевременно сообщать обо всех передвижениях противника.
В 7.08 на связь вышел командир роты и сообщил, что немцы наладили переправу, и направили по разным направлениям несколько дозорных групп. Состав группы — до десяти кавалеристов и бронетранспортер с отделением мотопехоты. Одна из них движется в направлении полевой дороги, которую они оседлали. Противник, повредив несколько машин и бронетранспортеров, осознал, что все дороги заминированы, и начал двигаться прямо по полям, рядом с дорогой.
Минут через сорок, сержант Степанов, назначенный командиром второго полувзвода, сообщил, что они уже видят приближающийся дозор. Десять всадников и «Хономаг». Вскоре увидел противника и лейтенант. Приближался момент начала операции.
Засада была задумана незамысловато. Когда дозор приблизится к контрольной точке, по нему начнет стрелять миномет, расположенный в километре от этого места, посреди пшеничного поля, в небольшом окопчике. По звуку и дымку от выстрела его расположение сразу определяется противником.
Дальнейший расчет строился на том, что противник не станет выгружаться из бронетранспортера и соскакивать с коней под обстрелом. Наиболее вероятно, сразу повернет на миномет и пойдет на сближение, рассредоточиваясь по полю. Проехав метров двести-триста и выйдя из-под обстрела, противник спешится, оставит коней, высадит пехотинцев, и по всем правилам начнет наступать, пытаясь выяснить, сопровождает ли кто-то расчет миномета или они просто сумасшедшие русские.
Именно поэтому, в двухстах метрах от контрольной точки, в пшеничном поле, рассредоточившись перпендикулярно воображаемой линии соединяющей контрольную точку и миномет, под маскхалатами лежали бойцы полувзвода.
Менее возможный вариант, при очень осторожном командире заключался в том, что после выстрелов миномета последует команда развернуться, отступить, запрашивая подмогу. В этом случае, бойцы начинали стрелять сразу, с двухсот метров, а второй полувзвод добивал тех, кому удалось отойти.
Но враг был уверен в своей силе и немецкий унтер-офицер, стоящий во весь рост в боевом отделении с биноклем в руках, сразу же отдал команду поворачивать на миномет и дать газу. Пулеметчик начал азартно поливать очередями что-то, ему одному заметное. С перелетом рванула мина. Миномет пальнул еще раз.
Лейтенант Копытов слегка расслабился, противник выбрал самое очевидное решение, бронетранспортер двигался практически на Салимханова, коренастого татарина с крупнокалиберной винтовкой. Учитывая что бронебойный патрон 12,7 мм пробивал 15-ти миллиметровую броню «Хономага» с пятисот метров, а Ильяс будет стрелять с пятидесяти, сложностей у него быть не должно. Сам Андрей, лежащий справа от Салимханова, метрах в семи, был нацелен на пулеметчика, пытающегося выкосить зеленую пшеницу рядом с минометом. Боец, вооруженный ППС-ом, и один из пулеметов, должны были открыть огонь по пехотинцам, высовывающим свою голову над броней и заставить их спрятаться. Они прикрывали рывок двух бойцов с гранатами, которые должны были поставить точку, как в этом бою, так и в жизни всех находящихся в бронетранспортере.
Остальные семнадцать бойцов должны были, в первую очередь, снять с коней десятерых кавалеристов, по возможности сохранив скотину живой и невредимой, а затем действовать по команде своего командира отделения.
На весь взвод у Копытова было в наличии только полтора десятка вьючных коней, а местность, где должен был действовать взвод, была практически безлесной. Поля, села, хутора, там-сям небольшие березовые и хвойные лесочки. Лейтенант доказывал начальству, что без коней пропадет или будет вынужден уйти севернее, в лесистую местность. Начальство соглашалось, но коней не было. В некоторых подразделениях и по пять вьючных коней на взвод приходилось. Поэтому, Андрей пообещал навьючить по лошадиным нормам (до одного центнера груза в переметных сумках) каждого косорукого, ранившего или (не дай бог, подумать страшно) убившего безвинное животное.
«А как бы я поступил на месте немца?», — думал лейтенант, внимательно наблюдая за противником. Последние секунды самые тяжелые, а коннице, да и бронетранспортеру, чтоб преодолеть ста пятьдесят метров, отмерянных Копытовым, как последний рубеж, нужно было не меньше двадцати секунд.
«До финской, точно так же. А теперь, пожалуй, нет… сразу бы заподозрил неладное, и дал команду увеличить скорость, двигаясь в прежнем направлении. Пулеметчику приказал бы по полю пару очередей влепить…»
До унтер-офицера, стоящего в кузове, оставалось метров семьдесят, когда Копытов понял, — сейчас тот подаст команду выгружаться.
— Огонь, — закричал он, поймав в прицел пулеметчика и сразу за ним унтера, не дотянувшего, — «козлина рыжая», — метров двадцать-тридцать до условной черты и заставившего лейтенанта начать огонь раньше намеченного.
Лейтенант очень не любил, когда нарушают его планы, не выполняют команды и всегда за это наказывал.
«На короткой дистанции, новый карабин — это сила. Отдача мягкая, затвор не дергаешь, прицел не сбиваешь», — лейтенант высматривал, кого бы еще подстрелить, но кроме лошадей и замершего бронетранспортера ничего найти не мог.
Крупнокалиберная, стальная, бронебойно-зажигательная пуля Б-32, вместе с осколками бронированного стекла попала в лицо водителю «Ханомага» и, снеся ему полчерепа, полетела дальше, разыскивая следующую жертву в тесно набитом кузове. Нога водителя соскользнула с педали газа, а мощный низкооборотистый 4-х литровый мотор, не получая питания, резко притормозил движение машины,
