заключенного пакта. Да и с военной точки зрения конфликт развивается для японцев весьма неблагоприятно. По официальным данным советской стороны ВВС Японии уже потеряли свыше трехсот самолетов, а Советский Союз всего сорок. Японская сторона утверждает, что потеряла сто двадцать самолетов и уничтожила не менее ста советских. По данным наших агентов из Квантумской армии, реальное соотношение потерь сторон — двести десять к восьмидесяти. Это весьма настораживающие данные. В китайском конфликте советские истребители ничем не превосходили японские, а в Испании начисто проигрывали единоборства последней модели германских истребителей. Это значит, что у русских появились новые модели самолетов, о которых нам ничего не известно. Конфликт практически затух. Японцы ничего сделать не могут, а русские потихоньку накапливают силы. В любом случае, сэр, на ситуацию в Европе он уже никак не влияет. Если мы хотим предотвратить подписание советско- германского договора, то единственной возможностью, с моей точки зрения, является подписание предложенного Советским Союзом договора о совместном противодействии агрессии в Европе.
— Неужели вы верите в дружбу между Германией и Россией? Какие вы видите предположительные последствия для Великобритании от такого развития ситуации и возможного подписания договора между этими странами?
— Это очевидно, сэр. Сразу же после подписания договора начнется военный конфликт между Германией и Польшей. Со стороны Германии все приготовления закончены. Единственное чего опасается Гитлер, это совместных военных действий Франции, СССР и нашей страны. Как только он выведет из игры кого-нибудь из этой тройки, так сразу и начнет войну. Великобритания и Франция в силу существующих договоров вынуждены будут объявить войну Германии. Этим самым, существующий кабинет министров подпишется в полной несостоятельности проводимой им в последние годы политики умиротворения в отношении Германии, и будет вынужден уйти в отставку. Это самые очевидные и ближайшие последствия, но с моей точки зрения и этого достаточно, чтоб со всей серьезностью отнестись к любой возможности недопущения подобного развития событий. Если бы премьер-министр спросил меня, я бы настойчиво советовал заключить с русскими договор о взаимопомощи.
— Вы уверенны? Вы ведь знаете о ведущихся переговорах между Польшей и Германией о совместном нападении на СССР? Со своей стороны мы неофициально уведомили германскую сторону о полной поддержке этого плана с нашей стороны и со стороны Франции. Дипломаты, занятые в этом вопросе, уверяют премьер-министра в том, что позиции сторон близки, а компромисс может быть достигнут в ближайшее время.
— Если бы Германия была серьезно заинтересована в этом предложении, переговоры закончились бы еще в мае, и сейчас обе стороны уже воевали бы с Советским Союзом. Однако у нас середина июня, сколько еще продлятся переговоры, никто сказать не может. Сухопутный коридор к Восточной Пруссии поляки немцам предоставлять отказываются, несмотря на все усилия наших дипломатов. Когда же они начнут воевать с русскими? Осенью?
— Но с русскими у них тоже никакого договора пока нет…
— Сэр, вы не хуже меня знаете, что разработанный германским Генштабом план военной операции против Польши предполагает нанесение одновременных ударов со стороны Западной и Восточной Пруссии, Чехии и Словакии. Окончательный разгром и капитуляция Польши предполагается через восемнадцать- двадцать дней после начала операции. В отличие от войны с Россией, для конфликта с Польшей времени еще достаточно. Я думаю, что ультимативное требование Молотова до конца июня завершить трехсторонние переговоры с Францией и Великобританией, связаны как раз с условиями, выдвинутыми немецкой стороной. К сожалению, детали ведущихся переговоров между СССР и Германией нам неизвестны, но известно требование Гитлера к своим дипломатам завершить их в кратчайшие сроки.
— Хорошо, Арчибальд, ваша точка зрения мне понятна. Я доложу премьер-министру выводы вашей группы при нашей следующей встрече. Что еще новенького тебе удалось узнать о происходящем в стране народных комиссаров?
— К сожалению, сэр, новости не радуют. Вопреки прогнозам наших аналитиков, что репрессии и внутрипартийная борьба 37-го года негативно скажется на состоянии экономики и темпах развития СССР, имеющиеся в нашем распоряжении статистические данные демонстрируют обратное. Если в 1937 году рост промышленного производства СССР составил 9,5 %, а рост ВВП — 7 %, то уже в 1938 году рост ВВП составил 9 % при росте промышленного производства 12 %.
В первом полугодии 1939 года наблюдается дальнейшее ускорение роста и вполне возможно, что по итогам года мы будем наблюдать рост ВВП превышающий 10 %. При этом рост производства военной продукции должен увеличится по сравнению с 1938 годом на 40 %.
— Что же вас так беспокоит, Арчибальд? На лицо явный перекос. Ни одна экономика не выдержит такого груза военных расходов. А то, что большевики любят приукрашивать свою статистику, это известно всем. Кроме этого, вы же знаете о планах Японии начать в 1940 году крупномасштабный конфликт против СССР с целью захвата всего Дальнего Востока до Енисея. Даже если Германия захватит Польшу в этом году, Гитлер наверняка согласует свои планы относительно России с Японией. А войну на два фронта СССР не выдержит. Особенно после столь грандиозной чистки высшего генералитета Красной Армии.
— Боюсь, сэр, и в этом вопросе имеющиеся у нас данные вас не порадуют. Во-первых, есть надежная информация о том, что дела многих сосланных командиров будут пересмотрены в течение ближайшего времени и большей части из них вернут прежние звания. Во-вторых, наш источник в комиссариате иностранных дел передал нам информацию, что Сталин дал задание Молотову начать консультации с Японией на предмет заключения всеобъемлющего политического и торгового договора. Ради этого русские готовы пойти на существенные уступки в своей прежней позиции. Это признание и заключение мирного договора с Маньчжоу-го, решение в кратчайший срок всех спорных вопросов касающихся прохождения границы, как с СССР, так и с Монголией. Прекращение военного, политического и торгового сотрудничества с Чан Кайши. Подписание торгового соглашения учитывающего все потребности Японии в сырье, обмен технологиями и товарами, в том числе медицинского и военного предназначения. Русские, очень кстати, объявили на прошлой неделе, что нашли лекарство от чумы, гнойного перитонита и еще десятка смертельных болезней. Как вы, скорее всего, знаете, сэр, гнойным перитонитом называется болезнь, от которой умирают 99 % бойцов, раненых в живот. Все специалисты, сэр, в один голос говорят, что в случае подписания советско-германского договора, мы ничем не сможем помешать заключению аналогичного договора и с Японией. Не мне вам говорить, что подобное развитие событий приведет к тому, что целью японской экспансии станут наши юго-восточные колонии, не говоря о том, что всю тяжесть военной помощи Китаю придется нести Великобритании и САСШ. Ведь позволить Японии овладеть Китаем означает предоставить ей сухопутные пути для дальнейшей агрессии в южном направлении, где находятся самые ценные колонии нашей страны.
— Я доложу премьер-министру о попытках русских начать переговоры с Японией и намерениях заключить всеобъемлющий мирный договор… мы должны приложить все усилия, чтоб сорвать эти планы…
Сентябрьское солнце щедро делилось своим теплом с гуляющими парами, деревьями и прудами, но в воздухе уже чувствовались неуловимые признаки осени, гениально подмеченные Елизаветой Белогорской, автором стихов к новой песне Вадима Козина «Осень». Песня буквально за две недели покорила страну. Она звучала по радио, ее играли оркестры в парках и на танцплощадках, за пластинками, появившимися в продаже, выстраивались бесконечные очереди.
Ольга сидела за столиком кафе в парке имени Горького, ела ложечкой пломбир из блюдечка с золотой каемочкой, и мурлыкала под нос запоминающийся мотив:
