возглавляемой легендарным Артузовым. Тот был одним из немногих работников НКВД, не только сохранившим свою должность, но и сумевшим отпочковаться от всесильного наркомата внутренних дел в отдельное управление. К тому же он хорошо понимал, что значит предписание подписанное самим наркомом ВВС.
Опечатанное оружие в брезентовом чехле и запломбированный цинк с патронами, зданные на хранение в местную оружейку сразу вызвали оживленную дискусию у местных любителей стрелкового оружия. Опытный народ, прощупыванием брезента почти правильно определил, что в брезенте новый автоматический снайперский карабин. Оптический прицел, тактический глушитель и газоотводная трубка прощупывались легко, а сложить два плюс два здесь могли многие. Особенно если речь шла не о математике, а о стрелковом оружии.
История этого карабина была непростой. Военные требовали у конструкторов и руководства страны обеспечить армию, как они выражались, полноценным автоматическим стрелковым оружием, а не этим дешевым барахлом, плюющимся пистолетными пулями на двести метров. Понимая, что если пустить это дело на самотек, то может произойти то, что было в Одессе, Ольга воспользовалась правом НКВД заказывать разработку оружия для своих нужд.
Первым делом она составила подробное техническое задание на новый патрон 6,5х39, где указала приблизительный вес пули — 7 грамм, ориентировочную скорость — не меньше 770 м/сек и кинетическую энергию пули — около 2000 Дж. Весной 1939 года, собрав все необходимые подписи, техзадание пришло к оружейникам разрабатывающим боеприпасы. Чтоб не терять времени и не показывать военным полдела, сразу же отправила и заказ на оружие. Как известно, есть такие люди, которым полдела не показывают. Во избежание. Именно поэтому, Ольга сразу направила Симонову техзадание на самозарядный карабин под будущий патрон, а Токареву, техзадание на ручной пулемет с ленточной подачей патронов.
Конструкторам сообщались ориентировочные параметры будущего патрона, и рекомендовался, как заменитель, патрон к Арисаке с уменьшенной насыпкой пороха, имеющий маркировку гильзы с латинской буквой «G» (от японского слова «гендзю» — уменьшенный). Его кинетическая энергия лишь незначительно превышала таковую у разрабатываемого патрона, геометрия гильзы аналогична, поэтому, можно было смело чертить и изготавливать опытный экземпляр оружия, а под новый патрон лишь изменить размеры камеры затвора.
Токарев сразу же взялся за работу, тем более, что в последние годы он поднаторел в разработке пулеметов с ленточным питанием, а новый заказ, это и премии, и надбавки к зарплате. А если оружие пойдет в серию, то это еще, и правительственные награды, и многие прочие блага.
Товарищ Симонов сперва поинтересовался, что это за странный заказ и откуда у него ноги растут, (товарищ Симонов был человек известный и вхож во многие кабинеты). Узнав, что к заказу причастна внешняя разведка, сразу же написал замечания к полученному техзаданию, так, чтоб всем было понятно, что он думает о специалистах составляющих такое ТЗ.
Симонов недолюбливал внешнюю разведку. Ему было хорошо известно, что именно эта организация приложила руку, чтоб зарубить серийное производство АВС. После этого, как будто в насмешку, из этой конторы приходят рукописные наброски схемы примитивнейшего пистолета-пулемета со срочным заданием разработать по этой схеме конструкцию и опытный образец ПП под патрон 7,62х25. На все его предложения что-то улучшить или изменить, отвечали категорическим отказом. На удивление автомат получился очень удачным и послушным в руках. ТТХ были не хуже, а в чем-то и лучше чем у автомата Дегтярева, а по цене — в десять раз дешевле.
Эту свою самую известную разработку, уже насчитывающую два миллиона выпущенных экземпляров, за которую он получил весьма неплохие деньги, Симонов тихо ненавидел. Во-первых, это была не его конструкция, а какого-то неизвестного чилийца, у которого вездесущая внешняя разведка украла принципиальную схему. Во-вторых, все его коллеги по цеху уже просто задолбали его своими усовершенствованиями, которые они ему постоянно предлагали, упорно настаивая на модификации изделия. А потом обижались, что он их, якобы, игнорирует.
В частности, в замечаниях к полученному ТЗ по самозарядному карабину, он отмечал, что кроме кинетической энергии, большое значение для правильного проектирования автоматики имеет вес пули, импульс отдачи и точное значение скорости пули в различных участках ствола. Поэтому, проделанную работу под патрон к Арисаке, придется повторить, когда будет готова пробная партия новых патронов. Если заказчик готов оплатить двойной тариф, то КБ уже готово взяться за работу, а если нет, то на нет и суда нет.
Ольга раздраженно отписала, что если это так важно, то наверняка в таком известном КБ найдется специалист умеющий держать в руках ножовку и способный отпилить два грамма от стандартной девятиграммовой арисаковской пули. После такой переделки, все указанные в письме замечания снимаются автоматически, и у весьма уважаемого конструктора есть ровно неделя времени, чтоб либо согласиться на стандартную оплату такой разработки, либо сосать лапу. Заказ будет передан другому КБ.
Отписав ответ на замечания, Ольга еще долго думала, какие пакости можно устроить известному конструктору, чтоб у него не было ни времени, ни желания писать такие письма. Тут ее богатая фантазия разворачивалась от простеньких фокусов типа смеси железных опилок с эпоксидной смолой в замочную скважину, до отстрела из снайперской винтовки разных выступающих частей тела не имеющих существенного влияния на творческий процесс.
«Жизнь простого советского конструктора в большом мегаполисе полна опасностей и неприятных сюрпризов», — удовлетворенно резюмировала она, чувствуя, что настроение резко приходит в норму. Вдруг ее голову озарила светлая мысль, и ей захотелось закричать известную из классической литературы фразу: — «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!».
Она тут же изменила ТЗ на новый патрон, требуя стальной сердечник пули сделать тупоконечным, а внешнюю оболочку оставить остроконечной.
«Надо Симонова поблагодарить за его письмо. Если б не написала ему про ножовку, никогда до такой конструкции не додумалась бы», — радостно думала Ольга, чертя эскиз будущей пули.
Немало ей еще пришлось потрудиться, доказывая очевидное — придуманная ею пуля никак не противоречит Гаагским соглашениям, ибо они разрешают применение тупоконечных пуль. Все пистолетные пули являются тому ярким подтверждением. И винтовочные тупоконечные пули всем хорошо известны. А запрещает соглашение наконечники, которые, сминаясь в теле, становятся по диаметру больше чем начальный калибр, что к данной пуле не имеет никакого отношения.
Да, ее пуля имеет тенденцию к опрокидыванию и кувырканию в теле, как и всякая продолговатая пуля конической формы, что должно быть известно всем изучавшим физику в объеме восьми классов. Почему у ее пули это происходит намного чаще чем у винтовочной? Это тоже понятно всем изучавшим физику. Если вы бросаете копье с острым наконечником, то оно втыкается, а если бросаете копье с тупым наконечником, то оно ударяется о мишень и начинает проворачиваться. Центр тяжести стремится вперед и возникает вращательный момент, переворачивающий копье. То же самое происходит и с пулей, а смещенный назад, вследствие конической формы, центр тяжести, только усиливает этот эффект. А почему никто не выпускает пуль с тупоконечным сердечником и остроконечной оболочкой, так это именно потому, что советская научная мысль самая передовая в мире, или в этом сомневаются те, кто задает настолько глупые вопросы?
В конце концов, новинку утвердили, очень понравились военным результаты тестирования, а Симонов достаточно быстро разработал самозарядный карабин к новому патрону. Пуля весом в 6,7 грамма вылетала со ствола со скоростью 780 м/сек, показывала очень неплохую баллистику, а по останавливающему действию превосходила девятиграммовую пулю от Арисаки и не уступала винтовочной пуле 7,62 мм. Пробивное действие было похуже, но с четырехсот метров стальную пятимиллиметровую каску пробивала навылет.
И Ольга не могла отказать себе в удовольствии заиметь, как заказчик, один из первых опытных образцов СКС в снайперском исполнении и собиралась в свободное время хорошенько протестировать новинку и определить ее нишу именно как самозарядной снайперской винтовки. Как оружие пехоты, самозарядный карабин Симонова уже прошел военную приемку, показав себя, как надежное, простое в обслуживании и эксплуатации оружие, был рекомендован к массовому производству. Причем военные
