или по каким-то иным причинам не могли перейти на предоплату услуг, обеспечившую вам новый красный «порш» и любовное гнездышко на Бикон-Хилл?
— Протестую! — выкрикнул Рэндольф. — Необоснованное и бросающее тень на моего клиента заявление.
— Протест принимается, — сказал судья Дейвидсон. — Советник, прошу свести ваши вопросы к получению фактической информации и требую, чтобы вы перестали выступать с необоснованными версиями и заявлениями общего типа. Это мое последнее предупреждение!
— Прошу прощения, ваша честь, — ответил Тони, прежде чем снова обратиться к Крэгу. — Итак, что случилось с обожаемыми пациентами, о которых вы так заботились в течение нескольких лет?
— Им пришлось искать новых врачей.
— Что, как мне кажется, легче сказать, чем сделать. Вы помогали им в этом?
— Да, мы назвали им имена врачей и номера их телефонов.
— Взятые из справочника «Желтые страницы». Не так ли?
— Нет, это были местные врачи, с которыми я и мои сотрудники были лично знакомы.
— И вы им звонили?
— В некоторых случаях звонил.
— Из чего следует, что в некоторых случаях вы этого не делали. Доктор Бауман, не испытывали ли вы угрызений совести из-за того, что бросаете своих обожаемых пациентов, которые так отчаянно нуждались в вашей помощи?
— Я их не бросал, — негодующе возразил Крэг. — Я оставил за ними право выбора.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Тони и посмотрел на стол истца.
Судья Дейвидсон взглянул поверх очков на Рэндольфа.
— Вы желаете вернуться к допросу, советник?
— Нет, ваша честь, — ответил Рэндольф, чуть приподнявшись со стула.
— Свидетель может идти, — сказал судья.
Крэг оставил свидетельское место и неторопливо пошел к столу.
— Мистер Фазано? — обратился судья к Тони.
— Истцу нечего сказать, ваша честь, — уверенно произнес Тони, прежде чем занять свое место.
Судья перевел взгляд на Рэндольфа. Тот выпрямился и решительно заявил:
— Вследствие того, что истец не смог доказать обвинение, и ввиду недостаточности полученных показаний защита просит прекратить дело.
— Отклоняется, — жестко произнес судья Дейвидсон. — Полученных нами свидетельских показаний достаточно, чтобы продолжить слушание. Когда слушание возобновится после перерыва на ленч, вы, мистер Бингем, можете пригласить вашего первого свидетеля. — Он опустил судейский молоток с такой силой, что звук удара был похож на выстрел. — Объявляю перерыв. Еще раз предупреждаю — вы не должны обсуждать ход дела между собой и воздержаться от высказывания своего мнения до тех пор, пока не завершатся свидетельские показания.
— Прошу всех встать, — распорядился судебный пристав.
Алексис, Джек и остальные присутствующие стояли до тех пор, пока судья не скрылся за боковой дверью.
— Ну и что ты на это скажешь? — спросил Джек, наблюдая, как присяжные выходят из зала.
— Я не перестаю изумляться Крэгу. Все происходящее выводит его из себя. Он абсолютно не способен себя контролировать.
— А меня удивляет твое удивление. Как врач, ты должна понимать, что такое поведение полностью отвечает его характеру.
— Да. Но я надеялась, что после той исповеди он сможет подавлять эмоции. Как только Тони начал допрос, настроение Крэга резко изменилось. Этого нельзя было не заметить.
— Ты не забыла — я интересовался, как Рэндольф провел перекрестный допрос?
— К сожалению, он мне показался менее эффективным, чем я надеялась. Крэг был слишком нравоучительным. Создавалось впечатление, что он читает присяжным лекцию. Я предпочла бы видеть перекрестный допрос более наступательным.
— А мне тактика Рэндольфа понравилась, — сказал Джек. — Я понятия не имел, что Крэг всего добивался самостоятельно и с таким трудом. Его рассказ, как ему пришлось вкалывать, чтобы выучиться, произвел сильное впечатление.
— Но ты врач, а не присяжный. И ты не слышал, как провел прямой допрос Тони. Да, Крэг, будучи студентом, боролся за выживание, но, с точки зрения присяжного, трудно симпатизировать человеку, который живет в доме ценой почти три миллиона долларов. Тони очень ловко ввернул и красный автомобиль, и подружку, и то, что он ради денег принес в жертву старых пациентов.
Джек неохотно кивнул. Ради Алексис он старался найти в деле светлую сторону, но ничего не получалось, и он решил сменить тему.
— Подожди, рассвет наступит. Защита еще продемонстрирует себя в лучшем свете.
— Думаю, что много света мы не увидим. Рэндольф намерен представить двух или трех экспертов, но все они не местные. Завтра с утра начнутся заключительные выступления сторон. — Алексис печально покачала головой. — Не представляю, как в подобных обстоятельствах все может повернуться к лучшему.
— Рэндольф — очень опытный адвокат, — сказал Джек, пытаясь подбодрить сестру. — Зачастую именно опыт играет огромную роль и часто одерживает победу. Кто знает: может быть, он прячет в рукаве какой-нибудь сюрприз.
Джек еще не знал, что наполовину прав. Сюрприз действительно существовал, но появиться он должен был вовсе не из рукава Рэндольфа.
Глава 18
— Журналы? — переспросила похожая на бродяжку тощая девица. Весила она не более сорока килограммов, но тем не менее вела за собой свору собак разного калибра — от здоровенного датского дога до крошечной болонки. Из заднего кармана ее джинсов торчала пачка пластиковых пакетов.
Джек хотел купить разного чтива на случай, если ожидание кладбищенских работников затянется.
— На Чарлз-стрит есть парочка таких мест, — сказала девица задумчиво.
— Мне хватит и одного, — заметил Джек.
— На углу, чуть дальше, — «Аптека Гэри», где можно купить и журналы.
— Я иду в правильном направлении? — спросил Джек.
В данный момент он находился на Чарлз-стрит, неподалеку от парка и подземного гаража.
— Да. Аптека — в квартале отсюда на этой же стороне улицы.
Аптека оказалась небольшим семейным заведением — несколько старомодным на вид, но очень милым и с большим ассортиментом. Высокие — от пола до потолка — полки были заполнены самыми разнообразными товарами, начиная от витаминов и средств от простуды и кончая ноутбуками. В глубине аптеки, рядом с прилавком, за которым торговали лекарствами, находился большой стенд с широким выбором газет и журналов.
Джек сделал глупость, согласившись на ленч в компании Алексис и Крэга. Этот ленч был очень похож на ирландские поминки, где собеседником может быть только покойник. Крэг злился на систему, на Тони Фазано, на Джордана Стэнхоупа и, главным образом, на самого себя. Он понимал, что, несмотря на многочасовую репетицию, держался отвратительно. Когда Алексис попыталась сделать ему замечание по поводу отсутствия у него самоконтроля, Крэг сорвался и между ними началась бурная перепалка. Но Крэг быстро сник и погрузился в мрачную задумчивость. Алексис и Джек пытались разговаривать, но
