мыслям, и на его губах проступила торжествующая улыбка.
... Вторая неделя уже подходила к концу с тех пор, как Ворон узрел столицу Скальдорна. В лагере было шумно, людно, и никто не обращал друг на друга внимания. Почти с первого же дня начались учения, на которых всех, невзирая на их силы и возможности, муштровали до полного изнеможения. Рекрутов разбили на десятки, каждый из которых возглавлял десятник. Ворон попал под начало старосты Барика, что порадовало шамана, потому что ему не хотелось заводить никаких новых знакомств.
Дни проходили в постоянной муштре, строевой подготовке и обучении владению оружием. По характеру своих ощущений, появляющихся в такие моменты, Ворон понял, что в прошлом вряд ли был хорошим мечником, хоть и имел некоторое представление об этом роде оружия. Сейчас же шаман честно старался извлечь из этих грубых уроков семена нового умения, которые можно было бы прорастить в дальнейшем. Во всяком случае, лишним оно уж точно не будет. Тренировки отнимали много сил, и Ворон возвращался к своему костру порядочно измотанным, но, вместо того, чтобы завалиться спать, как поступали другие, он погружался в глубокую медитацию, полностью восстанавливая свои физические силы за несколько часов. Остальную часть ночи шаман лежал на спине, смотря на звезды и вновь и вновь пытаясь открыть для себя больше воспоминаний прошлого.
- Почему они называют нас варварами, учитель? - молодой шаман посмотрел на морщинистое лицо старика, на котором сейчас лежали отблески заходящего северного солнца.
- Потому что ничего о нас не знают и боятся, - медленно ответил Намурату. - Они думают, что мы дикари, закостеневшие в своем невежестве, нелюдимые звери. Ну и пусть думают, так даже проще, потому что эта репутация позволяет нам жить вдали от их мира.
- Но мы ведь не такие, - снова подал голос молодой. - Мы просто другие, отличающиеся от этих людей на равнинах.
- Верно, - согласился старик. - А, кстати, чем?
- Тем, что у нас есть цель существования, а еще тем, что мы помним то, что они уже давно забыли.
- Именно, мой мальчик. Мы - стражи, и лучше бы им так никогда и не узнать, что мы стережем.
Нетерпеливый король дал войску только один месяц для подготовки. Он был в твердой уверенности, что все, что не было доработано, может быть наверстано в дороге, ибо переход предстоял немаленький. И вот настал день, когда большой военный лагерь стал готовиться к походу. Началась неизбежная в таких случаях суета и спешка. В последний момент выяснилось, что сам король проведет смотр войскам, так что десятникам было строго наказано проверить, чтобы каждый солдат был правильно одет и экипирован, тогда как офицеры-сотники из числа мелкого рыцарства строго наблюдали за самими десятниками.
Войско Скальдорна состояло из пехоты, лучников и конницы. Лучники были специально обучены и не набирались из рекрутов, а конница представляла собой цвет знатных семейств, ибо в кавалерию допускалась лишь аристократия. У Скальдорна была и регулярная армия, но в случаях чрезвычайного положения, как, например, сейчас, добирались рекруты, составляя главную ударную силу. В обыкновенных условиях им должно было быть дано достаточно времени, чтобы новички могли получить нормальную боевую подготовку, но Траугил посчитал, что месяца будет вполне достаточно, и никто не смел ему перечить.
Первой точкой маршрута были предгорья, в которых располагался форт Юсгансен - главная преграда на пути вглубь Кальтиры. Это укрепление планировалось взять штурмом за максимально короткие сроки, чтобы не дать врагу времени опомниться. Военный совет долго и упорно спорил на тему правильности такого решения, ибо горный форт был хорошо защищен самой природой, но другого удобного для целой армии пути в земли Кальтиры не существовало, и потому всем недовольным рано или поздно пришлось умолкнуть. Удовлетворившись, таким образом, единогласием мнений, король отдал приказ к выступлению, и все разношерстное войско Скальдорна двинулось на север.
... Вульфред был еще достаточно молод, но, невзирая на это обстоятельство, уже занимал ответственную должность советника Магерса, короля Кальтиры. Круг приближенных к королю знатных людей знал еще кое-что, про этого худощавого нескладного человека. Поговаривали, что он чародей, а сам король в это твердо верил, лишь по этой причине доверив такому подозрительному типу важный пост советника. Если говорить откровенно, слава чародея была Вульфредом несколько не заслужена, ибо ни одного серьезного магического приема он не знал. Но зато малый был весьма любознателен и, что важнее, был хорошим актером, а кроме того, действительно неплохим советником. Именно поэтому до сих пор никто из посвященных, включая самого короля, не догадывался о прискорбном отсутствии у него каких-либо магических способностей. Вульфред хорошо знал, как сыграть на суеверии людей, чтобы добиться своего, и, помимо прочего, был все же неплохим знатоком медицины и алхимии. Так что его можно было скорее назвать алхимиком, чем чародеем, но такого кощунственного пренебрежения он бы не потерпел. Вульфред уже так привык притворяться, что, пожалуй, сам поверил в свои способности, которых, к сожалению, не было.
Как-то раз в замок Мальстроу, бывший летней резиденцией короля, прикатил свою тележку необычный старик. На нем был надет теплый плащ с капюшоном, несмотря на довольно теплую погоду, а в его тележке были сложены книги. Королевские придворные мало интересовались этими пачками пергамента, считая ученость делом лысых стариков и жрецов и с большим энтузиазмом предаваясь различным плотским удовольствиям. Один лишь Вульфред откровенно интересовался книгами, и этот факт добавлял мистики в его загадочный образ, сложившийся при дворе.
Узнав о приезде книготорговца, алхимик степенно отложил в сторону свой последний неудачный эксперимент и, тяжко вздохнув, спустился из своей башни. Лоток старика, как и следовало, не пользовался особой популярностью, так что торговец сразу оживился, увидев заинтересованного человека. Вульфред напустил на себя свой обычный важный вид и стал разглядывать привезенный товар. Книги тут были самые разные - о науках, записки путешественников, размышления различных философов. Однако алхимик сразу же обратил внимание на одну, лежащую чуть в стороне от остальных. Это была книга простом черном переплете без всяких опознавательных знаков.
- Что это за книга? - спросил Вульфред у торговца.
Тот немного помолчал, а затем поднял на Вульфреда свое лицо, на котором, как оказалось, не хватало одного глаза.
- А ты, как я вижу, хорошо разбираешься в книгах, - ответил он. - Весь местный сброд только хихикает, глядя на мой товар, но ты человек другого сорта. Не зря, уважаемый, ты обратил внимание на это произведение. Этих книг было всего две, написаны одним... философом очень давно. Одна из них была уничтожена, а вот эту посчастливилось найти мне. Странные вещи отображены на этих страницах, странные и таинственные. Поговаривают, что это секреты какой-то древней магии...
При последнем слове глаза и так уже заинтересованного Вульфреда разгорелись еще ярче. Он взял черный томик и раскрыл его где-то ближе к середине. На одной из страниц красовалась гравюра, порядком выцветшая от времени. На ней был весьма умело изображен человек, рисующий на земле какую-то странного вида геометрическую фигуру. Подписи к гравюре не было, а на другой странице причудливой вязью струился текст. Язык показался Вульфреду незнакомым, но немного поднапрягшись, он все же вспомнил, что уже видел нечто подобное раньше.
- Сколько ты возьмешь за эту книгу, старик? - нетерпеливо обратился он к продавцу.
- Столько, сколько ты сам за нее дашь, уважаемый, - ответил старик, опуская глаза.
Вульфред запустил руку в карман, вытащил свой кошель и щедро отмерял горсть золотых монет.
- Вот, держи, я беру ее у тебя, - сказал он, заворачивая книгу в тряпицу и, не удостоив больше торговца ни единым словом, поспешил назад в свою башню.
- Спасибо, молодой человек. Пусть она оправдает твои ожидания, - ответил вдогонку алхимику старик, уже не скрывая улыбки, и его единственный глаз зажегся недобрым огнем.
