единого отзвука эха. Никаких стен или преград. Ровный пол и непроглядная тьма. Вскоре Ричард потерял ориентацию в пространстве и чувство времени, он словно шел, не двигаясь с места. Так продолжалось довольно долгое время, пока Ричард не решил передохнуть и не присел на гладкий пол. И тут же он ощутил чье-то присутствие. Не увидел, не услышал, а именно почувствовал, всем своим существом осознал, что где-то рядом есть еще кто-то, и этот кто-то, кажется, невероятно огромен. Страх снова обвился вокруг него тугими кольцами, мешая сосредоточиться, перемешивая все мысли в голове. Тут, наконец, восприятие присутствия перешло на новый уровень. Теперь еще и слышался легкий шелест, словно по гладкому полу что-то скользило. Звук не приближался и не удалялся, он просто был везде, приходя одинаково отовсюду, так что невозможно было определить направление его источника.
Ричард очнулся от оцепенения и, хоть страх никуда не ушел, но теперь он хотя бы мог передвигаться. Музыкант со всей доступной ему быстротой пополз в сторону, противоположную той, где, по его мнению, находился источник ужасного шелеста. Но, вскоре, он опять потерял все свои представления о пространстве, потому что звук не отдалялся, он оставался постоянно на одинаковом расстоянии от Ричарда. Впав в отчаяние, мужчина прекратил свое движение, и застыл на месте, обреченно вслушиваясь в темноту. Сначала ничего не менялось, но вот он смог различить новые звуки. Он были почти не слышимы, и воспринимались скорее вместе с каким-то неясным общим ощущением, создававшим образ массивной змеевидной туши, приближающейся к Ричарду. Теперь он явственно различал этот тяжелый звук, ощущал, как скатываются по огромным клыкам и падают на плиты едкие капли слюны. Предательский страх снова парализовал Ричарда, только где-то на грани сознания он продолжал объективно воспринимать происходящее, как вдруг все эти шумы резко приблизились на максимально близкое расстояние, и, к своему великому ужасу, музыкант почувствовал, как жуткие челюсти смыкаются на его теле и закричал.
Глава двадцатая
Холодное око луны скрылось за тучами, погрузив ночной мир во мрак, предоставив его самому себе. Ветер завывал, порывами набрасываясь на невысокие деревца, покрывавшие пологий склон горы, на вершине которой мрачной громадой возвышался монастырь. Почему стражи Огня выбрали именно это место для своего клана, трудно было сказать. События, приведшие к текущему положению вещей, произошли невообразимо давно, и поэтому трудно было утверждать что-то со всей уверенностью.
Безмолвный пейзаж казался абсолютно безжизненным, словно памятник ушедшим эпохам, затерянный во времени осколок древности. Но вот осторожная человеческая фигурка высунула голову из-за высокого камня, напряженно всматриваясь в заснеженный склон горы. Постояв немного в таком положении, человек стал медленно пробираться наверх, хватаясь за стволы деревьев и то и дело проваливаясь в свежий снег по колено. Подъем происходил довольно долго, но склон был достаточно пологий, чтобы, в конечном итоге, это предприятие увенчалось успехом. Неизвестный, в котором теперь можно было различить молодого крепко сложенного мужчину с собранными в конский хвост удивительными белоснежными волосами, подтянул свое тело к стене монастыря и прижался к ней спиной. Теперь его путь пролегал вдоль стены, и, не дойдя несколько десятков шагов до ее поворота, мужчина подпрыгнул и ухватился за край вырезанной в ней бойницы. Все это он проделал с известной сноровкой, явно показывавшей, что такие действия производятся им далеко не в первый раз.
Снова подтянувшись на руках, мужчина протиснулся в бойницу и исчез внутри здания. Здесь было на удивление тепло, что, впрочем, не могло быть иначе во владениях клана Огня. Беловолосый оказался в конце длинного сводчатого каменного коридора, по обеим сторонам которого в стенах высились массивные двери. Это были спальни жрецов, в одну из которых и направлялся ночной пришелец. Окинув быстрым взглядом ряд дверей, и прислушавшись к окружающей тишине, мужчина крадучись двинулся вперед. Он остановился лишь, когда дошел почти до самого конца коридора, и осторожно потянул на себя дверь, которая легко подалась, не издав ни звука.
В комнате было еще темнее, чем в коридоре, потому что единственное имевшееся здесь окно, выходившее на внутренний двор, было крепко закрыто ставнями. Но гостю не нужен был свет факела, он прекрасно видел в темноте. Мужчина так же аккуратно затворил за собой дверь, задвинув засов изнутри, и оглядел комнату. Она была пустой, или казалась таковой, что вызвало на его лице недоуменное выражение. Но не успел он еще сделать и шагу, как две тонкие горячие руки обвили сзади его шею, и он почувствовал хрупкое трепетное тело, прижавшееся к его спине. На лице беловолосого изумление сразу же сменилось довольной улыбкой, и он, развернувшись, подхватил на руки невысокую девушку, по плечам которой сбегали волны огненно-рыжих волос.
- Ты меня очень озадачила, - сказал он, нежно всматриваясь в знакомые черты.
Девушка тихо рассмеялась, снова обхватив его шею. Мужчина подошел к кровати и, аккуратно усадив на нее свою ношу, устроился рядом.
- Я знала, что ты придешь именно сегодня, веришь? - спросила девушка, придвинувшись к нему и положив голову ему на плечо.
- Ну, ты же жрица, - полусерьезно ответил мужчина.
- Ну и что? А ты шаман! - заявила обладательница огненных волос и снова тихо рассмеялась.
Однако это замечание словно вернуло пришедшего к каким-то тяжелым раздумьям, и его лицо омрачилось. Эта перемена была тотчас же замечена, и отразилась в сразу ставших тревожными глазах девушки.
- Ты снова об этом думаешь, милый? - тихо спросила она. - Почему?
- Потому что это неизбежно, - так же тихо ответил шаман. - Нам нужно на что-то решиться, или произойдет нечто ужасное. Ты понимаешь? Я больше не могу скрывать наши отношения, за прошедшие годы это и так удавалось мне с трудом, но теперь, когда я пройду последнее посвящение, мне больше не удастся видеться с тобой даже вот так.
- Но ведь до него еще несколько месяцев! - воскликнула девушка. - Неужели мы просто не можем насладиться этим временем?
- А потом? Что будет потом? - с горечью в голосе спросил мужчина, опуская на нее взгляд своих темных глаз. - Мы и так уже давно перешли черту, если наставник узнает... особенно после моего
