Глава 1
«Сила некроманта зависит не от времени суток, а исключительно от сообразительности».
Открывать глаза я не хотел. Элементарное, в общем-то, движение, не требующее особых усилий, но почему-то каждое утро оно вызывало во мне несказанное раздражение.
Отвык я, наверное, от простой человеческой жизни, в которой надо регулярно есть, спать, чистить зубы по утрам и совершать огромную кучу непродуктивных, бесполезных и отнимающих кучу времени повседневных ритуалов… хотя, может, это новое тело виновато?
Впрочем, просыпаться все равно пришлось, потому что, как только просачивающийся сквозь шторы слабый солнечный свет стал откровенно навязчивым, двери в мою спальню бесшумно открылись, к постели кто-то осторожно подкрался на цыпочках. А мгновением спустя тихий, едва различимый голос ласково прошептал:
— Господи-ин… уже утро, господин. Пора встава-ать…
Я глухо заворчал и неохотно приоткрыл левый глаз.
— С добрым утром, — лучезарно улыбнулась Лишия, ставя на низкий столик у кровати кувшин с теплой водой и пустой таз. После чего снова едва слышно прошелестела: — Вам помочь умыться?
— Не надо, — буркнул я, откидывая одеяло и неохотно спуская на ледяной пол… вернее, постеленную на него циновку (ковров, увы, у нас не было, как и многих других вещей, обеспечивающих комфортное существование) свои худые ступни. — Уже вспомнил, как это делается в приличных домах. А ты, выходит, наконец-то научилась говорить?
Лишия смущенно покраснела.
— Пока могу только шепотом — голоса еще нет. Но надеюсь, что со временем он все-таки вернется. Так же, как вернулось все остальное.
Я только вздохнул и окинул стройную девичью фигурку скептическим взглядом.
Что и говорить: за последний месяц моя служанка разительно изменилась. У нее совершенно пропал громадный горб на спине, заметно расправились плечи. Исчезла уродливая восковая маска, которая раньше красовалась на месте вполне даже симпатичного, как оказалось, личика. В какие-то считанные дни очистилась кожа, из-под толстой шелушащейся корки проступили аккуратные губки, милые ямочки на щеках, два выразительных серо-зеленых глаза. Правда, один из них до сих пор заметно косил, да и хромота никуда не делась, но все равно — девка явно пошла на поправку. А сегодня, как выясняется, у нее еще и голос прорезался…
Но у меня, как ни парадоксально, до сих пор нет внятного объяснения происходящему. Кажется, что- то непонятное творилось с ее личным проклятием. Вернее, с каждым днем, несмотря ни на что, девчонка все больше избавлялась от него. Причем прямо у меня на глазах! И с такой поразительной скоростью, как если бы над ней кто-то специально поработал! Вот только… демон ее раздери… я совершенно не понимаю, почему и, главное, КАК это могло случиться! И у меня нет никаких догадок касательно причин этих удивительных сдвигов!
Правда, я сейчас ОЧЕНЬ многого не понимаю, и это весьма редкое явление в моей практике. Но умерев во второй раз, а потом очнувшись в разрушенном до основания склепе и обнаружив себя в теле четырнадцатилетнего, истощенного до предела мальчишки, даже мне было нелегко сохранить самообладание. И не поддаться тихой панике при виде грязной, замызганной, обгоревшей по краям книги под названием «Пособие для начинающего некроманта» — единственной… теперь уже неодушевленной… вещи, которая осталась от моего последнего и, пожалуй, самого лучшего учителя.
Признаться, я и теперь с трудом верю, что мастер Твишоп вдруг рискнул повторить тот грешный ритуал. Не могу представить, какой ценой он получил достаточное количество энергии, чтобы переместить мой дух из умирающей трансформы в находящееся на грани жизни и смерти тело незнакомого мальчишки. Я прекрасно знаю, сколько требуется на это усилий — сам рассчитывал и многократно проверял те трехэтажные формулы. Знаю, какая воля нужна, чтобы провести ритуал от начала и до конца, ни разу не ошибившись в сложнейшем заклинании. Какая боль волнами прокатывается по телу заклинателя и какие муки он испытывает, когда чужеродная материя высасывает из него жизнь…
А ведь мастер был «светлым» магом. Ему ритуал должен был принести еще больше неприятных ощущений, чем в свое время мне. Ни один «светлый» не в силах понять всей глубины нашего искусства, даже если по какой-то прихоти вдруг захотел бы посвятить ему немалую часть своей жизни. Но, несмотря ни на что, сварливый, бесконечно жадный, вечно всем недовольный старик, по моей милости занявший тело громадного таракана, вдруг решил обменять свою жизнь на мое новое существование.
Поднявшись с постели, я шагнул к столу и, отодвинув в сторону таз, бережно взял в руки старую книжку, на испорченном корешке которой расплывалось знакомое до боли название.
Эх, Нич…
Разумеется, я ни в чем тебя не виню — ритуал
Я, собственно, ничего и не ждал. И даже не особенно удивился, обнаружив себя в унизительном положении простого смертного. Просто грустно было… и до отвращения обидно потерять старого друга и свои невеликие силы таким нелепым образом.
— Господин? — беззвучным шепотом напомнила о себе служанка.
Я вяло кивнул и, осторожно положив книгу на постель, вытянул над тазом руки, позволив Лишии полить на них водой из кувшина. Затем терпеливо снес обязательную для аристократа процедуру одевания, в которой почти пятьдесят лет совершенно не нуждался. В очередной раз за последний месяц напомнил себе, что это — уже навсегда. Внутренне скривился, когда сияющая непонятно от чего девчонка сделала неуклюжий реверанс, но нашел в себе силы благожелательно кивнуть. И лишь когда она вышла, прикрыв за собой двери, раздраженно дернул щекой и рывком сдернул толстое покрывало с приютившегося в углу громадного зеркала.
Да, забыл сказать: с некоторых пор все мое имущество переместилось в замок барона Невзуна, включая обширную библиотеку, личные вещи, мебель, запасы зелий, чучела… и даже Лишию. Которая, кстати, быстро узнала в тощем нескладном подростке своего бывшего хозяина. Но при этом не выдала меня ни единым жестом и, понимая намеки с полуслова, в один миг разыграла такой великолепный спектакль, что я, честно говоря, был готов расцеловать ее за великий актерский талант.
Собственно, наш переезд был пока что самым большим плюсом в моем нынешнем положении. Если не считать честно заработанных денег, конечно, которые были переданы мне его сиятельством в счет сделанной «мэтром Гирашем» работы.
Правда, поначалу граф никак не собирался расставаться с десятью тысячами золотых и тем более не планировал заниматься перевозкой моих вещей на новое место жительства. Он, если говорить начистоту, вообще не думал о возвращении баронства его законному наследнику. Но у меня было достаточно времени, чтобы сформулировать достойные аргументы в пользу этого бескорыстного деяния. И достаточно упрямства, чтобы в ожидании важного разговора вырезать на своем предплечье безоговорочное подтверждение своих прав — Печать мага-некроманта, в точности соответствующую той, что красовалась на магическом контракте графа и наглядно подтверждала, что именно я являюсь непрямым наследником погибшего «мэтра Гираша».
Надо сказать, что передача личной Печати — старый обычай, родившийся еще в те времена, когда у магов было почетно передавать свои силы и знания не родным детям, а ученикам. Потом, правда, от него отошли, потому что эффективность данного метода оказалась откровенно невысокой. И в последние лет сто — сто пятьдесят этот ритуал использовался лишь теми, у кого не было своих детей, но кто желал чисто символически облагодетельствовать, скажем, любимого ученика или ученицу. И всего лишь означал, что
