Убедившись, что мне не почудилось, я мягко улыбнулся.
Ну, здравствуй, мой хороший… здравствуй, мой драгоценный… как ты там поживаешь? Открылся? Уже посматриваешь на мир своими любопытными глазенками? Молодец… такой славный… и такой смелый… но готов ли ты развиваться дальше? Послужишь ли мне так же, как служил твой «темный» предшественник? Ну-ка, иди сюда поближе… дай на тебя посмотреть…
Я приблизил свое внимание к крохотной теплой искорке с такой осторожностью, словно она могла в мгновение ока погаснуть. Аккуратно, бережно, постепенно. С трудом сдерживая свое нетерпение и неистовое желание разрешить все сомнения одним махом.
Юный, не используемый дар невероятно хрупок: в ответ на грубое обращение может резко вспыхнуть и просто перегореть, а может, наоборот, в отместку впасть в глубокую спячку. И тогда никакие силы не заставят его проснуться до того мига, когда он решит, что его время пришло. А может, он вообще потом не проснется — такие случаи тоже бывали. По этой причине «уснувшие» маги издавна заносились в Реестр отдельной графой, а по прошествии десяти-двенадцати лет — максимального срока, через который становилось возможным повторное открытие дара — решительно вычеркивались оттуда, как бесперспективные и бесполезные для общества.
Дар — он как капризная невеста: вроде и твой, но поди, возьми его до поры до времени. То ему не так, это не этак… неправильно воспользуешься в первый раз и все — готовься на ближайшие несколько лет драить полы в академическом общежитии. Перегрузишь его — уснет. Недогрузишь — прекратит развиваться… при этом чем именно он станет после открытия, никому неведомо. Какой уровень силы в нем проснется — можно лишь гадать. Пожалуй, это — самая большая тайна в нашем сложном мире. И самая трудная загадка, которую еще никто не смог решить до конца.
Но зато доподлинно известно, что если успеть повлиять на дар в точно в момент открытия… именно в тот самый короткий миг великой неопределенности, когда он еще неактивен, но уже не спит… задать ему нужное направление… придать необходимый вектор… то можно подтолкнуть его развитие и даже повлиять на уровень силы.
Беда в том, что процесс это довольно опасный. В первую очередь, для самого мага, потому что одно неверное движение и все — нет ни дара, ни мага, ни ближайшей округи. Собственно, именно по этой причине эксперименты по столь перспективной теме закрылись, едва успев начаться: слишком уж велик риск потерять все. Девять из десяти адептов во время таких опытов навсегда теряли свой дар, поэтому Совет решил, что оно того не стоит и полностью прикрыл исследования по данному вопросу. А на адептов с тех пор стали накладывать ограничительные заклятия, которые снимались только после поступления в Академию и лишь после того, как преподаватели лично убедятся в том, что дар стал, наконец, стабильным.
Но я, хвала мне, давно прошел этот путь и прекрасно знаю, как обращаться со такой необычной собственностью. Поэтому мне не составило особого труда осмотреть взирающий на меня с легкой настороженностью дар и, поняв, что по крайней мере внешних дефектов на нем нет, так же бережно его подхватить на руки.
Чувство, охватившее меня в тот момент, было воистину неописуемо. Детский восторг? Пожалуй. Нетерпение? А то ж! Неуловимый трепет, ощущение слияния с чем-то волшебным, чувство сопричастности к древнему таинству… и плевать, что я уже проходил это раньше. Плевать на то, что все это мне было знакомо. Обретение дара — это как первая брачная ночь: вроде и знаешь, что будет, но все равно интригует. А меня к тому же переполняло и невероятное внутреннее напряжение. Ведь одно неверное движение, и все могло закончиться так же внезапно, как и началось. Но — обошлось. Старые навыки не пропали за давностью лет. Да и знания мастера Твишопа пригодились. И когда все закончилось, а я, наконец, ощутил свой дар сполна… когда почувствовал внутри легкую дрожь, похожую на биение второго сердца… честное слово, испытал такое облегчение, словно действительно принимал дар впервые в жизни. После чего позволил себе расслабиться, обессиленно сполз на холодный пол и, мысленно возблагодарив учителей за науку, блаженно зажмурился.
— Барон, с вами все в порядке? — совершенно некстати осведомился граф Экхимос, вернувшийся вместе с магом из своего непродолжительного исследовательского похода. — Что-то вы побледнели…
— Да, скверно выглядите, юноша, — не преминул поддакнуть остановившийся поодаль мастер Лиурой в изрядно подмоченном балахоне. — Что-то не то съели?
Я мотнул головой.
— Нет. Просто не люблю подземелья.
— Неужели? — ухмыльнулся маг, демонстративно встряхнув полы своего длинного одеяния. — И поэтому так раскисли? Кажется, ваш покойный батюшка слишком сильно повлиял на вас своими экспериментами. И, наверное, здорово бы огорчился, узнав о том, что мы только что благополучно избежали одной из его подлых ловушек?
Это он о том водопаде, который я «случайно» на них обрушил, открыв наполовину пустой водосток? Наивный мальчик… интересно, что бы он сказал, если бы знал, какие травки я туда бросил? И если бы понял, что канализационный сток будет подключен к нему всего через несколько дней? Кстати, «светлому» досталось больше — я намеренно совершил свое черное дело, когда ближе к водостоку стоял именно он. Надо же было его отвлечь? По этой же причине господин граф выглядел гораздо лучше и даже не особенно вымок под устроенным мною незапланированным душем. Хотя его покрытый влажными пятнами камзол явно придется менять по возвращении.
Я хмыкнул, торопливо проверяя свой новый дар, и поднялся с пола.
— Рад за вас, господа. К несчастью, я еще не все ловушки успел запомнить. И еще меньше смог обезвредить. Боюсь, моих сил для этого явно недостаточно.
— Хотите сказать, что пытались это предотвратить? — с подозрением уставился на меня «светлый».
Я скромно потупился. Демон с ним. Пусть считает, что хочет, но врать мне в любом случае не с руки.
— Забавно, — протянул вдруг маг, изучая меня в который уже за сегодняшний день раз. — У вас слегка изменилась аура, молодой человек…
Я напрягся.
— Она стала чуть больше и ярче, хотя ограничительные заклинания по-прежнему на месте…
У меня аж зубы свело от напряжения, а на висках (чтоб это несовершенное тело…!) выступила холодная испарина. Демон! Неужели он что-то заметил?! Или я все-таки был неосторожен?!
— Вы действительно пытались нам помочь? — наконец, с сомнением переспросил «светлый».
Я покаянно опустил голову, добавляя в голос сожаление.
— В меру своих скромных сил, мастер. Но, кажется, у меня не слишком хорошо получилось.
— А почему вы просто не предупредили нас, что впереди ловушка?
— Я… я не успел.
— Ваш дар находится в нерабочем состоянии, — неожиданно построжал маг, заставив меня слегка расслабиться. — И вам следует это накрепко запомнить, барон. Конечно, я понимаю, что какую-то теорию вы уже успели усвоить и, возможно, даже применяли что-то из полученных знаний на практике. Еще лучше понимаю, что порой очень хочется похвастать своими умениями. НО! До поступления больше не делайте никаких попыток обратиться к магии! Это опасно для вашего здоровья. Вы все поняли?!
— Да, мастер, — «виновато» ужался я, пряча довольно блестящие глаза. — Я больше не буду.
Уточнять, что именно «не буду», я, разумеется, не стал. Но на всякий случай скуксился еще больше и поскорее отвернулся.
— Вы способны продолжать обход, барон? — заботливо уточнил его сиятельство, тронув меня за плечо.
— Да, конечно.
— Я… благодарен вам за проявленную заботу, — неуверенно продолжил граф, почувствовав, как я напрягся. — Но вынужден присоединиться к просьбе мастера Лиуроя и просить вас больше не пытаться использовать магию. Как ваш официальный опекун, я не могу позволить…
— Я все понял, — сделав страдальческую физиономию, я понизил голос до шепота. — Честное слово, я больше не стану вас спасать, особенно если спасение потребует обращения к дару, господин граф. Вы это
