перекувыркнувшись несколько раз, исчезла, зарывшись в песок.
Второй квадроцикл был осторожнее. Он постоянно менял курс, бил короткими очередями, и было делом времени — когда его пули достигнут цели.
Мариска уперлась в пол и отчаянно сжала рукоятки пулемета. Квадроцикл вылетел из-за дюны, седок на долю секунды потерял управление, машину повело, и она выпустила длинную очередь, чувствуя, что попала. Над ухом рявкал «Василиск» Фрэда, посылавшего пулю за пулей.
Ободряюще похлопав девушку по плечу, Фрэд нырнул в люк. Нужно было сделать кое-что еще.
Платформа целиком сосредоточился на управлении тяжелой машиной, которая стремительно приближалась к дымчато-черному, словно выплавленному из темного стекла, проходу, ведущему в сумасшедший мир, на многие километры протянувшийся под плоскостью.
На первый взгляд, в них не было ничего особо странного. Во всяком случае, настолько дикого и чужеродного, как в Цирке Медуз нижней метановой плоскости или Хохочущем Аду джунглей из жидкого металла, на поверхности которого время от времени появлялись человеческие лица с распяленными в беззвучном хохоте ртами.
Просто гигантские залы, заполненные приземистыми колоннами из черного стекла, соединенные такими же грандиозными коридорами с низкими, нависающими над гладким полом потолками.
Сюда приходили, соблюдая режим радиомолчания, двигаясь осторожно, хоронясь малейшего шума. Симботы оставляли в экспедиционных лагерях и шли в сапогах на специально усиленных звукоизолирующими материалами подошвах. Те, кто осторожничал, собирали восьмигранные кристаллы «ангельских голосов», которые можно было найти относительно недалеко от входов. Они вырастали из колонн и бесшумно падали на пол в темноте подземелий. Падали и начинали петь. Тихо, печально, невыносимо прекрасно.
Отчаянные смельчаки блуждали в подземельях, слушая пение кристаллов и шепот привидений, скользивших по залам и коридорам, и, если не сходили с ума, возвращались с тонкими черными палочками «дымчатого сна», за которые на черном рынке платили столько, что можно было сделать хорошее состояние за пару удачных ходок. Но сделать их удавалось единицам.
— Сергей, давай, двигай наверх, смени девочку.
Платформа моментально исчез, и уже через несколько минут в его кресло плюхнулась зареванная Мариска. Фред, не отводя взгляда от визоров, потрепал ее по руке:
— Молодец, девонька, всех нас спасла. Спасибо тебе.
Мариска шмыгнула носом:
— А Анита где? Мартин?
— С ними все хорошо, они на связь вышли — все в порядке, нагонят, — бодро отрапортовал Папенька, надеясь, что девчонка не услышит в его голосе фальши. Сам себе он казался неимоверно наигранным.
Он до сих пор не мог отдышаться после схватки с квадроциклами и не верил, что остался не только жив, но и цел. Боги явно были на их стороне. А еще — новичкам везет, подумал он. А вот Киму не повезло — он почувствовал, как дернулась щека, но сейчас было не до оплакивания друзей.
Фрэд не знал, каким богам поклоняется Мартин, если вообще занимается этим, но сейчас он беззвучно молил всех известных ему обитателей высших миров, чтобы они дали ему удачу. Будет удача у него — и его девочка, его Анита вернется целой и невредимой. Он не знал, почему так думает, но уверенность была непоколебимой.
«Боги, помогите Мартину защитить мою девочку», — взмолился он снова и прибавил скорость, одновременно переводя все системы транспа в ночной режим. «Толстый Эдвин» подпрыгнул на песчаном холме и исчез в черном зеве Шепчущего Подземелья.
Закусив нижнюю губу, Фрэд выписывал виртуозные пируэты, лавируя между колоннами. Вокруг поднимались потревоженные вторжением привидения — темные дымчатые полотнища, расплетались, словно очнувшиеся ото сна кобры, готовые напасть на незваного пришельца.
Карту подземелий на главный экран — и лететь по приборам. Нестись в безумной надежде опередить всех и вся и уцелеть в надвигающемся со всех сторон безумии, поющем голосами безжалостных ангелов.
Впереди проход — и «Эдвин» по плавной дуге, проходя в миллиметре от колонн, ушел в него за несколько секунд до того, как в Подземелье, ревя двигателями, ворвался тяжелый транспорт Илова.
Фрэд сотни раз представлял, как он встретится с Синеглазкой в последний раз. Это должно было произойти один на один. Он должен был посмотреть ему в глаза. Увидеть его страх. Увидеть понимание того, что происходящее — неотвратимо и нет больше могущественных заказчиков, готовых прикрыть, нет купленных полицейских и судов на дальних планетах, где решение определяет кошелек.
Он должен был сделать это сам и только сам. Не впутывая посторонних и не рискуя невинными. Он должен был получить свою месть и насладиться ею.
Вместо этого Фрэд несся по гигантской подземной автостраде, лавируя между черными колоннами, каждая из которых была концентрированным безумием и сокровищницей тайн чуждых вселенных.
Застонал наверху Сергей, и Фрэд на долю секунды оторвал взгляд от главного экрана — глянул на маленький монитор огневого поста.
Платформа сидел, раскачиваясь в «гнезде», и взгляд его был прикован к чему-то невидимому. А прямо перед ним колыхалось полотнище «привидения», поглощавшего его память и рассудок.
— Говори с ним! — рявкнул Папенька Мариске и ткнул в кнопку микрофона.
— Что? Что ему говорить?
— Все равно что! Нужно, чтобы он тебя слышал!
И Мариска отчаянно закричала:
— Платформа, миленький! Останься. Здесь останься. Мы тут! Мы тебя ждем!
Дальше Фрэд не слушал. Неважно, что она кричала. Нужно было, чтобы он сконцентрировался на чем-то важном. А девчонка для него была важна.
Транспорт Илова сокращал расстояние. Его водитель был настоящим асом, он умудрялся протискивать огромную тушу транспорта там, где, казалось, невозможно пройти пешему в симботе. Но транспорт — проходил.
Фрэд увеличил фрагмент карты. Впереди еще один большой зал, а за ним — аппендикс, выходящий почти к самой поверхности. Если верить карте, там крутой подъем, который заканчивается песчаной пробкой. Это если верить карте.
Приходилось — ресурсов для долгих игр не было, колонны вокруг уже тихонько гудели, вибрировали, наливаясь невозможным черным светом, готовые лопнуть и выплеснуть ослепительную тьму в мир.
Фрэд знал, что последует за этим. Хвала богам, он видел последствия лишь в записи, но и этого хватило. Он не хотел превращаться в черную статую, вплавленную в озеро черной субстанции, — постепенно стекленеющей, поглощающей жертву, играющей с ее разумом в кошмарные ментальные игры. Это видели впавшие от ужаса в ступор товарищи тех, кто остался внизу, — у нескольких бедолаг системы передачи данных работали до последнего момента.
— Направо! Направо! — ударил по ушам крик Мариски, и Фрэд, не раздумывая, вывернул рычаги управления.
Тяжелая машина плавно пошла по дуге, Папенька тихонько шипел сквозь зубы, наблюдая, как борт проплывает на волосок от хрустальной колонны, внутри которой бились черные щупальца. В наушнике что-то тихо шептал Платформа. Шептал, и хорошо.
Казалось, прошла вечность, а борт все проползал и проползал мимо колонны. А сзади, не сумев вписаться в поворот, влетал в аппендикс, который высматривал поначалу Фрэд, тяжелый транспортер Синеглазки.
Водитель отчаянно пытался затормозить, не задев при этом колонны, массивную корму машины водило из стороны в сторону, и Фрэд понял, что это единственный их шанс.
— Огонь! — рявкнул он во всю мочь, и Платформа отреагировал, не задумываясь.
Он лупил из пулемета, выпуская весь короб. По колоннам, мимо которых уползал в боковой тоннель транспортер врага, по корме транспортера, по его тракам, он заливал металлом пространство, надеясь, что
