Он поставил бесенка на пол и посмотрел на Ладу.
— Ты тоже на меня сердиться станешь?
Девушка странно посмотрела на него, потом сделал шаг и прижалась к нему.
— Надо бы, да не могу, соскучилась, переволновалась, хоть и знала, что с тобой все хорошо.
— Кто это пришел? — в прихожую вошла невысокая женщина с приятными чертами лица. Было в ней что-то такое, что сразу вызвало доверие — может быть морщинки на лбу или в уголках глаза, которые бывают только у хороших людей. Еще она очень походила на Ладу, у нее был тот же овал лица, светлые русые волосы и нос. — У нас гости?
— Мама, это Вадим, я тебе о нем рассказывала, — Лада оторвалась от него, поцеловав в небритую щетку. — И он голоден, его надо накормить. А это моя мама, ее зовут Людмила Петровна.
— Еды у нас немного, но я что-нибудь придумаю.
— На надо ничего придумывать, — улыбнулся Крот и, вежливо поклонившись, подал тяжелую сумку. — Здесь продукты, внизу свежее мясо, его можно быстро приготовить.
— Откуда такое богатство?
— Оказывается, в городе все еще работают магазины, — он улыбнулся. — Только торгуют они с заднего хода, и цены в них в два раза выше, чем обычно, но это же сейчас неважно, правда?
— Правда, Вадим, — женщина улыбнулась. — Лада редко меня знакомит со своими ухажерами, если быть точной, то вы первый, и вы мне понравились. Будьте как дома, возможно вам нужно принять ванну, так не стесняйтесь. К сожалению, переодеться вам будет не во что, мужской одежды в этом доме не водится.
Людмила Петровна ушла, а Крот посмотрел на себя критическим взглядом и понял, что выглядит далеко не лучшим образом. Камуфляж был весь в грязи, которая застыла на нем черной коркой. Потаскали его изрядно, да еще под землей полазил, в ангаре с химией, до сих пор от него кислым душком отдает…
— Извини, — вздохнул Вадим. — Я, действительно, очень грязный, так получилось.
— Это ты пытаешься оправдаться?
— Вроде того…
— Так бесполезно.
Тут Крот услышал тихое верещанье и увидел Машу, одетую в грязный полиэтиленовый пакет с яркой рекламой колготок. Видимо, это был последний писк, потому что анчутка от неожиданности брякнулся на пол с тихим стуком. Шишимора довольная произведенным эффектом, презрительно фыркнула и снова ушла в комнату.
— Да, Прошка, похоже, нам с тобой следует помыться, — задумчиво проговорил Вадим. — А то барышни на нас как-то неправильно смотрят.
— Иди, мойся, — Лада чмокнула его в щечку. — Ванная дальше по коридору. Одежду свою оставь здесь, вместе с ботинками.
— Всю?!
— Трусы можешь оставить, — улыбнулась девушка. — А то боюсь, маме плохо станет, когда она тебя увидит во все твоей мужской красе.
Лада ушла, а Вадим начал раздеваться, когда он остался только в футболке и трусах, в дверях снова появилась Маша, на этот раз была одета в серый детский плащ, убедившись, что на нее обратили внимания, она, снова презрительно фыркнув, ушла.
— Маша?.. — спросил задумчиво анчутка.
— Маша, — с тяжелым вздохом подтвердил Крот. — Пошли мыться.
— Мыться?..
— Ты не знаешь, что это такое? — спросил Вадим. — Не бойся, это вроде как под дождиком…
— Дождик?..
— Идем, покажу.
Ванная нашлась сразу за поворотом, вода в ней уже была налита и клубилась паром. Вадим залез в нее и закрыл глаза. Он уже и забыл, какое это блаженство горячая вода. Впрочем, оценить это можно только тогда, когда долго был этого лишен. Грязи на нем оказалось достаточно, чтобы вода стала серой. Анчутка восторга от ванны не высказал, залез на стиральную машинку и поглядывал на него оттуда с каким-то странным выражением, должно быть считал, что Крот сбрендил и теперь пытается утопиться. Впрочем, у бесенка было и другое занятие — ему приходилось оценивать наряды Маши. Примерно каждые пять минут та открывала дверь ванной комнаты и заходила внутрь каждый раз в новом одеянье, а потом презрительно фыркнув, исчезала.
Когда у нее кончились платья и пакеты, она стал приходить завернутая в газеты и яркие обложки журналов, судя по обалдевшему виду бесенка, тот уже не понимал, что происходит, и только вздрагивал от страха, каждый раз слыша презрительное фырканье направленное в его сторону.
— Не тушуйся ты, — посоветовал Вадим, вылезая из ванной и выпуская воду. Он нашел бритву и занялся уничтожением выросшей растительности на лице. — Сейчас мы тебя помоем, найдем тебе какой- нибудь особо вонючий пакет из-под мусора и станешь ты у нас парень хоть куда. Еще посмотрим, кто на кого презрительней будет фыркать.
— Маша?..
— Маша, — засмеялся Крот и включил душ. — Она родная.
Вымыть бесенка оказалось не просто, он никак не мог понять, для чего это нужно. Пришлось рассказывать про ласковый теплый дождик, про то, что девушкам нравятся чистые мужчины, а не те, что носятся целый день в пыли и грязи, ловя крыс. Особенно анчутку испугало мыло и пена, которая от него образовалась. С грехом пополам Вадиму все-таки удалось отмыть серую шерстку и высушить полотенцем.
Когда грязь сошла, анчутка оказался симпатичным маленьким зверьком с лукавыми желтыми глазками, маленькими рожками и небольшими копытцами. Настоящий чертенок. Теперь Кроту стало понятно, почему в русских народных сказках чертей не боялись, над ними посмеивались, с ними шутили, но не пугались. Совсем другое дело в зарубежных сказаниях: то ли там черти жили другие, то ли европейцы не могли найти общий язык с бесенятами, то ли в самом характере западного человека было заложено уничтожение всего, что им могло помешать жить. Это русские предпочитали со всеми договариваться, европейцы просто уничтожали всех и вся.
— Ну что я скажу, — промолвил Вадим, разглядывая анчутку. — А ты и на самом деле парень симпатичный, если тебя приодеть, то будешь совсем жених.
— Жених?..
— Типа того, — Крот натянул на себя футболку и трусы, грязный камуфляж засунул в стиральную машинку, включил ее, потом, немного стесняясь, вышел из ванны. Бесенок бежал за ним. — Маша невеста, а ты жених. Во что же мне тебя одеть?
— Вадим? — услышал он голос Лады из кухни. — Ты по-прежнему хочешь кушать?
— Еще как! — отозвался он. — Даже еще больше чем раньше.
— Тогда иди сюда.
— Во что же… — взгляд Вадима упал на красочный полиэтиленовый пакет, на котором был нарисован бравый вояка, в нем он положил в сумку яблоки. Похоже, мать Лады фрукты забрала, а пакет оставила у двери. — Кажется, нашел.
Он прорезал у пакета дырки в боку, чтобы анчутка мог протиснуть в них руки, потом сделал отверстие для головы, обрезал ручки, чтобы бесенок мог ходить свободно и натянул на него.
— Как тебе это?
Анчутка сделал несколько шагов, осваиваясь, потом подошел к зеркалу, приподнялся на цыпочках, вскинул руки вверх и довольно ухмыльнулся.
— Надо понимать — понравилось? — ухмыльнулся Вадим. Сам он на себя смотрел в зеркало без удовольствия: пропахшая потом футболка, такие же трусы. Нет, не в таком виде надо знакомиться с будущей тещей. Но что поделаешь, если все остальное еще хуже? Он вздохнул. — Пошли, может, нас все- таки накормят чем-нибудь?
