— Всех знаю, — ответил Борис. — А что за нечисть?
— Разнообразная, есть даже трехголовый Горыныч, и само собой василиски, сколопендры, наги.
— Настоящие наги? — спросил Бобер. — Или их отродья?
— И отродья и настоящие тоже, даже одна нагиня есть, — поморщился от неприятных воспоминаний Вадим. — Извини, там много кого валяется, времени рассмотреть не было.
— На озере опасно? — Борис был деловит, видимо, уже обдумывал, как лучше все проделать. — Живые твари еще там есть?
— Уже нет, — сказал Крот. — Думаю, все сейчас гонятся за нами, так что там должно быть спокойно, но на легкую прогулку не стоит рассчитывать.
— Понял, — голос Бобра стал озабоченным. — Так получается, мне целая колонна потребуется?
— И с прикрытием.
— Ну это понятно, — Борис чем-то там пощелкал. — Ладно, дело выгодное, что-нибудь придумаю. Сейчас, это проще чем раньше, за городом ведется наблюдение со спутника, поэтому как только замечается движение нечисти, кого нужно сразу предупреждают. Кстати, как себя чувствует Волк? Почему сам не звонит?
— Плохо зверю, — вздохнул Вадим. — Лежит, не шевелится, какая-то тварюга в него ядом плюнула, пока я другим делом занят был.
— Выживет? — спросил Бобер. — Врач требуется?
— С ним Ворон, так что, думаю, все будет хорошо, — Крот вздохнул. — А у твоих врачей имеется противоядие от яда василиска?
— Нет, над этим пока еще работают, — признался Борис. — Но небольшие подвижки есть, умереть отравленному не дадут, погрузят в искусственную кому. Ладно, разберусь с нечистью, отзвонюсь. Только ты аккуратнее, Харон на тебя по-прежнему злится, так что лучше ему на глаза не попадайся.
— Да, совсем забыл, — произнес Вадим. — Харон тоже там на озере, так что ты его подбери.
— В каком он состоянии, — поинтересовался Бобер. — Надеюсь, он жив?
— Похоже что так, только совсем плох, — усмехнулся Крот. — Извини, хотелось бы еще поболтать, но дела у меня важные и срочные. Удачи!
— И тебе, охотник, удачи, она тебе больше нужна, — усмехнулся Борис. — Не теряйся, будь на связи.
Вадим залез в бронетранспортер, Ворон сидел на сиденье и мрачно смотрел в бойницу.
— Что-то случилось? — спросил Крот. — С Ладой?!
— Со всеми плохо, даже с твоими бесенятами, — вздохнул волхв. — Езжай ко мне на завод и как можно быстрее, а то умрут все.
— Волка надо в кузню, — возразил Крот. — Я ему обещал, что туда доставлю его, если снова помирать вздумает.
— Тогда едем к кузнице, — согласился волхв. — В Волчьем логове тихо и спокойно, правда, травок моих нет, которые понадобятся, зато аптека рядом.
Вадим переключил скорости и погнал машину вперед, он выжимал из машины все, что мог. Бронетранспортер ехал, накренившись на одну сторону, он скрипел, дребезжал, выл и издавал много других противных звуков. Сразу возникало ощущение, что еще немного, и он развалится, но военная техника была надежной и проверенной, поэтому хоть скрипела, жалобно стонала, но упорно двигалась вперед.
Чувствовал себя Крот скверно, особенно когда смотрел на Ладу, которая лежала без сознания и тяжело дышала. Когда ей стало совсем плохо, Ворон сел рядом, хмурясь и задумчиво кусая губы, стал водить руками над телом, после этого лицо у девушки чуть порозовело, правда, ненадолго.
В город они въехали по главному проспекту, который был по ночному времени пуст, заставы стояли на каждом перекрестке, но увидев БТР, просто освобождали проезд, не интересуясь, кто и куда едет.
Остановились возле кузницы и начали перетаскивать полумертвые тела в кузню. Волхв всех укладывал на алюминиевом столе, только Волка позволил отнести в его секретную комнату. Там Вадим положил тело на очерченный краской силуэт на полу, вложил в руки серебряный волчий оберег, посидел пару минут, похлопал друга по плечу и вернулся в кузню. Волхв колдовал над девушкой, но Лада все больше бледнела, губы синели, а дыхание становилось совсем незаметным.
— Что происходит, волхв? — спросил Вадим. — Что не получается?
— Плохо дело, — покачал головой Ворон. — У девушки не только ребра сломаны и селезенка отбита, ей еще внутрь попал яд, именно он ее убивает, а я ничего сделать не могу. Его удалить нужно, а как это сделать, если он уже распространился по крови и по всем внутренним органам? Если бы она была оборотнем, то перевернулась бы, и организм очистился, а человеческое тело так не может. Я сейчас пойду в аптеку, куплю физраствор и кое-какие лекарства, но предупреждаю, вряд ли это поможет, только оттянет неизбежное.
— Неизбежное… что? — спросил Крот.
— Смерть, — колдун помрачнел. — Прости, но я не знаю, что еще можно сделать. Иногда даже у меня не удается кого-то спасти. Люди умирают, это естественно.
— Естественно! — Вадим посмотрел недоуменным взглядом на колдуна. — Ей чуть больше двадцати, она и не жила еще, что в ее смерти естественного?
— Извини…
Волхв вышел, а ошарашенный Крот сел на стоял рядом с девушкой. Ее дыхание становилось все более незаметным.
— Больная… — проверещала Маша, она подползла к нему и легла на руки. Видно было, что чувствует себя мара плохо, возможно, тоже умирала. — Уходит…
— Куда уходит? — не понял Вадим.
— Далеко… — ответила Маша. — Не вернется…
У Крота защемило сердце, ему стало трудно дышать, а на глаза навернулись слезы. Без Лады он не представлял себе дальнейшую жизнь. Зачем ему этот мир, если нет ее? И почему все, кого он любит, умирают? Что он делает не так? Почему не может защитить? Как он будет жить без них? А без Лады его сердце разорвется от боли. И это правильно — стоит ли жить в темноте, если света нет? Стоит ли жить без счастья, любви и радости? Без ее рук, губ и голоса?..
Он закусил губу, и боль привела его в себя. Оберег нагрелся, словно напоминая о себе. Вадим тяжело вздохнул, потом еще раз.
Если никто вылечить ее не может, он должен попробовать сам. Волка он когда-то оживил, правда, ему помогал анчутка. Он посмотрел на Прошку, тот, увидев его взгляд, подполз к нему ближе. Двигался он плохо и верещал от боли. На его помощь вряд ли стоило рассчитывать. Значит, и его маленьких друзей тоже надо лечить…
Крот взял девушку на руки, отнес ее в кабинет, уложил на пол, предварительно постелив одеяло и бросив подушку. Потом принес обоих бесенят и положил рядом два маленьких худеньких дрожащих тельца. Прошка, когда его коснулся оберег, слабо проверещал:
— Солнышко…
— Солнышко, — печально улыбнулся Вадим. — Оно тебя согреет.
— Тепло… — глаза бесенка закрылись. — Хорошо…
Крот положил оберег на тело Лады, тяжело вздохнул, закрыл глаза и стал молиться. Он сам не знал, кому адресует свою мольбу — богу, дьяволу или кому-то неизвестному, но такому же могущественному. Он плакал, и прижимал оберег к мягкой теплой груди, надеясь на чудо. За стеной ворочался Волк, то рычал, то стонал, то скреб пол когтями.
Камешек под руками нагревался все сильнее, потом стал испускать мягкий сиреневый свет. Вадим увидел своим новым зрением тело Лады: слабеющее сердце, двигающуюся неровными толчками кровь, сломанные кости и сиреневое сияние над всем этим. Потом почувствовал, как в нем просыпается какое-то новое знание, именно оно заставило протянуть руки.
Под его мгновенно разогревшимися ладонями начала сгущаться кровь, закрывая порванные сосуды, из тела стала исчезать муть яда, распадаясь, ребра выпрямились, трещины закрылись, а сердце забилось быстро и уверенно. Сколько это продолжалось, он не знал, но когда закончил и убрал руки, то долго не решался открыть глаза, боясь, что ему все привиделось, и Лада уже умерла, а он лежит возле хладного
