всяческой возможности к сопротивлению. Со мной он ведь поступил примерно так же.
— Но теперь твоя песенка спета, — продолжал радоваться безумец. — Сначала я сожгу заживо Стефана, затем поджарю на медленном огне тебя. Ну а потом пусть загорится весь дом! Эта обитель греха и разврата!
Я машинально отметила, что Элмера он не назвал в числе прочих. Возможно, не счел заслуживающим упоминания, но скорее, моего клиента просто тут не было. Вероятно, оставлен под арестом или же до сих пор объясняет коллегам, с чего вдруг устроил столь красочный ночной штурм банка.
— Ну-с, красавчик, — между тем промурлыкал Арнольд с плохо скрываемым садистским вожделением. — Примемся за тебя. Сначала исправим тебе внешность…
Я мысленно призвала на голову безумца, ослепленного жаждой мщения, все кары Иракши. Нет, я могу понять его боль и обиду. Конечно, приятного мало — с вершины жизни вдруг оказаться на самом дне. Но с какой стати он решил выместить свою злобу на ни в чем не повинном человеке? Ведь Стефан-то точно был не в курсе махинаций своего отца. Если этот обман вообще имел место быть. Все-таки сдается мне, что Арнольда кто-то использовал в собственных целях, умело натравив несчастного спившегося мужчину на Крагена.
В гостиной между тем послышался неприятный треск пробуждающихся чар, и я отбросила посторонние мысли. Надлежало действовать, причем действовать немедленно! Будь Стефан хоть трижды мошенником и четырежды ловеласом, западающим на любую мало-мальски симпатичную девицу, но я не могла просто стоять в стороне и терпеливо ожидать, когда его убьют. Тем более у меня нет к нему особых счетов. Единственная интимная сцена между нами произошла при взаимном согласии сторон и привела, что называется, к взаимному удовлетворению.
Подумав так, я мрачно усмехнулась и привычно потянулась к своей силе. Кончики пальцев грозно засветились темно-лиловым, показывая, что парализующее заклинание готово сорваться с них в любой момент. Естественно, я не собиралась убивать Арнольда. Лишь обезвредить и обездвижить. Дальше пусть разбираются специалисты магического департамента.
Я с усилием отлепилась от стены, к которой все это время прижималась. И одним прыжком ворвалась в гостиную, миновав арку.
Правда, это стремительное движение далось мне нелегко. По-моему, я изрядно переоценила свои возможности, не оправившись в должной мере от удара по голове. Так или иначе, но лишь неимоверным усилием воли мне удалось остаться по эту грань реальности, не рухнув самым позорным образом у ног преступника в обморок.
— Ты?! — Не могу сказать, чего больше было в голосе Арнольда — удивления или обиженного негодования, когда он обернулся ко мне.
Я скользнула взглядом по двум фигурам, сидящим на диване перед ним. Не знаю, то ли в комнате действительно было слишком мало света из-за плотно задвинутых гардин, то ли у меня в очередной раз потемнело перед глазами, но я никак не могла рассмотреть лица мужчин, хотя осознавала, что это наверняка Стефан и Краген. Правда, почему-то странно притихшие и окаменевшие. Словно…
Словно куклы. Прищурилась, пытаясь рассмотреть их ауры на наличие внедренных чар, но, увы, и в этом потерпела неудачу. Передо мной на самом деле находились два манекена. Удивительно точные подобия людей, но не люди. И я не понимала, почему Арнольд этого не видит.
— Как тебе удалось освободиться? — продолжал изумляться тот. Запнулся на мгновение и тут же с презрением выдохнул: — Впрочем, не отвечай, не стоит! Ты сама выбрала себе судьбу. Не захотела умереть в тиши подвала, значит, погибнешь здесь, в яростном огне. Для хекстянки это должно быть честью!
— Одна лишь беда. — Я слабо усмехнулась. — Я не собираюсь умирать. По крайней мере, не здесь и не таким образом.
Лицо Арнольда исказила мучительная гримаса гнева. Он не стал тратить время на пустые споры, видимо, решив, что облегчил душу передо мной заранее, в подвале его бывшего дома. Резко вскинул руку — и в унисон я подняла свою, готовая послать в полет приготовленные заранее чары.
Но этого не потребовалось. В следующее мгновение Арнольд вдруг захрипел, роняя на грудь красноватую от крови обильную слюну, которая пузырящимися клочьями свисала с его губ. Скрюченной рукой схватился за грудь и рухнул спиной назад, не сделав ни малейшей попытки каким-либо образом смягчить свое падение. Раздался неприятный гулкий звук — это его голова коснулась пола, — после чего он еще несколько раз дернулся и замер, неестественно выпрямившись.
Все произошло так быстро, что я не успела что-либо предпринять. Просто стояла и смотрела, широко раскрыв от удивления глаза. Затем, когда недолгие конвульсии Арнольда закончились, подошла ближе, присела на корточки и нерешительно простерла над его лицом руку, пытаясь понять, что, собственно, случилось.
А еще через долю секунды меня откинуло назад. Нет, это не было нападением. Просто между мной и мертвым телом Арнольда вдруг упала непроницаемая стена вроде энергетического щита. От неожиданности я отпрянула, не удержала равновесия и в свою очередь совершила кувырок спиной назад, растянувшись на полу. Падение вышло мягким, но я вскрикнула в полный голос от боли, когда приложилась свежей шишкой о ковер.
— Назад! — запоздало рявкнул совершенно незнакомый мужской голос.
Выполнять приказ было бессмысленно, поскольку я и без того была уже на достаточном расстоянии от погибшего на моих глазах Арнольда. Лежала, не в силах даже пошевелиться от острого приступа головной боли, и тихонечко мычала, сгорая от жалости к себе.
Огромная гостиная внезапно наполнилась людьми в черной униформе магического департамента. Кто-то суетился около Арнольда, словно не понимая, что ему уже нельзя помочь. А затем и около меня опустился на корточки мужчина лет тридцати-сорока с серыми проницательными глазами и привлекательными ямочками на щеках.
«Наверное, у него очаровательная улыбка», — отстраненно подумала я. Все-таки, видать, я сильно ударилась головой, раз в нее лезли неподобающие ситуации думы.
В любом случае незнакомец сейчас и не думал улыбаться. Он смотрел на меня так строго и неприветливо, что я испугалась: уж не думают ли меня обвинить в смерти Арнольда?
— Как я понимаю, Доминика Альмион? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Луциус Киас, дознаватель магического департамента. Мне поручено разобраться в том безобразии, которое здесь происходит.
Я не выдержала и нервно хихикнула: в таком случае бедняге можно только посочувствовать. Боюсь, на данный момент это невыполнимая задача. Я сама уже запуталась во всех этих смертях, подозреваемых и мотивах преступления.
Луциусу, по всей видимости, моя реакция на его слова не понравилась. Суровая вертикальная морщина прорезала его переносицу, а затем он вдруг ловко оттянул мне нижнее веко правого глаза. Это произошло так быстро, что я не успела даже возмутиться таким самоуправством.
— Да у вас сотрясение, — констатировал он. Встал и хмуро заключил, глядя на меня сверху вниз: — В таком случае займусь вами позже, после того как целители приведут вас в норму.
Если честно, больше всего это напоминало плохо завуалированную угрозу, уж больно ледяным тоном было сказано. Но в кои-то веки мне было абсолютно все равно. Сейчас я хотела просто лежать и ждать, когда же хоть немного утихнет пламя, бушующее в моей голове.
Я не собиралась засыпать или терять сознание. Просто моргнула — да так и осталась в благословенной темноте, где не было боли.
Я лежала в больничной палате и отчаянно страдала от безделья. Пришла в себя я уже около суток назад. Но за это время никто не соизволил навестить меня. И если раньше я боялась нового допроса, опасаясь неловким словом разрушить свою легенду и подвести клиента, то сейчас мечтала хоть о каком- нибудь посетителе. Неизвестность убивала меня. Я не имела ни малейшего понятия о том, где Элмер и Стефан, что с ними, очнулась ли Оливия и какой была ее история. Не говоря уж о том, как сильно мне хотелось услышать, из-за чего погиб Арнольд.
При воспоминаниях о последних минутах жалкого безумца я невольно вздрогнула. Задумчиво потерла ладонь, которой все-таки успела прикоснуться к его ауре перед самой гибелью. Да, конечно, в тот момент я
