— Как смотришь на то, если я тебе помогу?
— Положительно. — Хилари повернулась и нырнула. Голубой цветок выпал из волос и остался на поверхности. Хилари снова вынырнула, убирая с лица мокрые волосы.
Выдавив шампунь на ладонь, Трой размахнулся и кинул флакон на берег. Не сводя глаз с ее лица, он стал наносить шампунь ей на голову, чувствуя, как каждое прикосновение затрагивает в нем какую-то тайную струну.
— Как дела у твоей сестры?
— Как обычно, занята. Еще бы! У Клаудии на плечах муж, дети и хозяйство. Они живут в старом фермерском доме родителей. — Хилари со вздохом удовлетворения отдалась во власть ласковых мужских рук. — А где живут твои родители?
— Честно? Не знаю и не хочу знать. Мне все равно. — Трой сосредоточенно продолжал намыливать ей волосы.
Хилари склонила голову набок:
— Извини, если задела какую-то рану.
— Эта рана существует только в твоей голове. Я, как и ты, покинул родительский дом. — Трой встал рядом, напротив солнца, так что его лицо оказалось в тени, и Хилари ничего не могла по нему прочесть. Трой продолжал наносить шампунь ей на волосы, массируя кожу головы.
— Но я поддерживаю связь с матерью.
— Рад за тебя.
— Прости, что затронула эту тему, — мягко сказала Хилари, но, не удержавшись, добавила: — А мне тебя жаль.
— Не стоит меня жалеть. — Трой провел мыльной рукой по ее плечам, рукам. Его возбуждение росло, как и желание стянуть с Хилари купальник и исследовать ее тело сантиметр за сантиметром. — Мои родители прекрасно себе поживают, находя утешение в друзьях, раз оба их сына не принесли им ничего, кроме огромного разочарования.
— Ты богат. Являешься владельцем успешной компании. Ты сам построил свою жизнь. — Хилари сделала попытку повернуться к нему, но Трой остановил ее и развернул к себе спиной. — Они должны гордиться таким сыном.
Голос Хилари пресекся, но говорить и думать о чем-нибудь, кроме Троя, когда он стоял так близко к ней и она чувствовала его руки на своем теле, было просто невозможно.
— Чем бы ни занимался в жизни, я делаю это исключительно в эгоистичных целях, — сказал Трой, вдыхая ставший уже знакомым мятный запах ее волос. — Но по сравнению с Девоном я, конечно, предпочтительнее для родителей.
— Почему он вообще начал принимать наркотики? — с искренним недоумением спросила Хилари.
— Кто знает? — пожал плечами Трой. — В чужую голову не залезешь. К тому же взрослый человек должен нести ответственность за свои поступки.
— Взрослый человек — да, — согласилась Хилари. — Но я имею в виду — когда вы оба были детьми…
Трой и в обычном состоянии не очень-то любил говорить на тему своей семьи, и уж тем более не сейчас, когда его мысли были заняты совсем другим…
Он взял ее за плечо и повернул лицом к себе.
— Что бы нас ни подтолкнуло совершить те поступки, и я и мой брат были достаточно взрослыми, чтобы знать, что хорошо, а что плохо, поэтому нам и нести ответственность.
— А ты был близок с братом? — Хилари взяла его за запястье и слегка сжала руку.
— Периоды ненависти друг к другу сменялись у нас моментами истинной дружбы. Бывало, Девон тайком клал мне в школьную сумку кое-какие «сувениры» — из-за одного того сувенира меня чуть не выгнали из школы. — При воспоминании об этом на губах Троя показалась улыбка, но быстро пропала. — Когда он был в реабилитационном центре, я его навещал. Туда попадали не просто так — обычно употреблению наркотиков что-нибудь способствовало, какие-нибудь проблемы в семье, например физическое насилие или депрессия. Мой брат подсел на наркотики, потому что скучал.
— Но ведь ваша семья была благополучна, вы не были бедны. Если вы не голодали и не бедствовали, вам, должно быть, не хватало чего-нибудь другого. Может, внимания со стороны родителей?
Нет, нужно срочно менять тему, которая могла завести совсем не туда, куда ему хотелось…
Не дождавшись ответа от Троя, Хилари продолжила:
— Если не хочешь мне говорить — не надо. — Она помолчала. — Но мне кажется, каковы бы ни были проблемы в вашей семье, у вас должно было быть что-нибудь хорошее, какие-то светлые моменты. И хотя в прошлом ты совершил противозаконный поступок, сейчас-то живешь в соответствии с законом. Я уверена, ты хороший человек.
Как ни хотелось Трою сменить тему, он был готов потратить на этот разговор еще несколько минут, чтобы не обижать Хилари.
— У нас была няня, — начал он. — Мы даже называли ее мамой.
— Вот видишь! — оживилась Хилари.
— У нее был характер — впрочем, так и должно быть, потому что любая другая няня с нами так долго не продержалась бы. И она была прекрасным психологом — знала, что можно ожидать. Но когда мы вели себя как надо, няня никогда не скупилась на похвалы.
— И как она вас хвалила?
— Ходила с нами на бейсбол, на озеро, помогала нам строить дома на деревьях. Она даже подарила нам пару щенят, чтобы вбить в обоих чувство ответственности, научив нас заботиться о других.
— Каких щенят?
Хилари подвинулась к нему ближе, и Трой почувствовал ее грудь. Что ж, если подобный разговор сблизит их еще больше, то он готов продолжить их беседу.
— Игрушечных, разумеется, — расплылся он в широкой усмешке. — Шучу. Но она пыталась нас научить: главное в человеке не его внешность или статус, а внутренние качества. — Заговорив о своей няне, Трой вдруг понял, как много она ему дала. Он не думал об этом, когда был моложе. — В общем, я выбрал себе помесь бульдога с дворняжкой, а Девон — немецкую овчарку.
Хилари медленно кивнула:
— Понятно. — Улыбка сбежала с ее лица. — Ты говорил, что до военной школы учился в пансионах. А что случилось с собаками? За ними смотрела ваша няня?
Трой на секунду отвел глаза:
— Когда мне было восемь, а Девону десять лет, они ее уволили.
— Потому что настало время идти в школу?
— Потому что они услышали, как мы с братом называем ее мамой. — Трой закрыл глаза и услышал выдох Хилари. — Она взяла собак с собой.
— Сама взяла? Или… или ваши родители настояли на этом?
Трой через силу улыбнулся:
— Ты ведь сказала, чтобы я вспомнил только что-то хорошее, верно? Поэтому давай не будем о грустном, ладно?
Хилари кивнула и опустила глаза. Когда она подняла голову, в них сверкала решимость. Она встала рядом с ним и положила руки ему на грудь. От неожиданности Трой громко выдохнул. Его руки сами собой легли ей на плечи.
— Что ты скажешь, если я попробую добавить в копилку твоих хороших воспоминаний еще парочку?
Глава 9
Сердце у Хилари билось где-то в горле. Она инстинктивно чувствовала — этими подробностями
