Адъютант неслышно выскользнул в приемную.
Барон встал из-за стола. Высокий и сухопарый, он чуть не коснулся бритым затылком низко свисающей с потолка люстры.
Короткий взгляд в большое, занимающее чуть ли не весь простенок зеркало в дорогой раме успокоил барона: в казачьей форме — белой черкеске с серебряными глазырями — он выглядел, как считал не без оснований, внушительней, нежели в генеральском мундире и корниловской фуражке с красной тульей и черным околышем.
Барон парадно откинул голову и уставился на дверь, которая тотчас распахнулась перед двумя англичанами и щеголеватым ротмистром.
«Хорошо, что захватили переводчика. Иначе пришлось бы беседовать на скверном французском», — подумал барон и сделал шаг навстречу делегации.
— Господин полковник Холмэн, личный уполномоченный миссии генерала Бриггса! — кавалергардно, что пришлось по нраву барону, выкрикнул ротмистр. — Представитель русского отделения военно-торгового совета королевства Великобритании сэр Мак-Корди!
Англичане уже имели честь быть представленными главнокомандующему Кавказской армией на банкете, который закончился где-то за полночь и при воспоминании о котором у барона начинало побаливать в висках. Но церемония есть церемония, и Врангель вновь чопорно приветствовал именитых гостей.
Первым в кожаное кресло уселся полковник, второе кресло занял сэр Мак-Корди. Ротмистр остался стоять за спиной Холмэна.
«Субординацию соблюдает! Добрый малый! Молод, правда, но молодость, как говорится, дело проходящее», — подумал барон и вернулся за стол.
Холмэн что-то отрывисто проговорил и кивнул ротмистру, который четко, без запинки перевел:
— Господин полковник еще раз благодарит за теплый прием, который оказан ему и сэру Мак-Корди в Царицыне, и имеет честь передать приветствие от генерала Бриггса. А также высказать всеобщую неподдельную радость по поводу успешного и планомерного выполнения договора командованием вашей доблестной армии.
«Еще бы! — сжал губы барон. — Он доволен! И как может не радоваться этот Бриггс, когда согласно заключенному Деникиным на 15 лет договору от черноморских причалов в Англию чуть ли не ежечасно уходят корабли с нашим хлебом, цементом, рудой?»
— Долг платежом красен, — проговорил Врангель и, увидев замешательство ротмистра, улыбнулся: — Затрудняетесь с переводом?
— Так точно, ваше превосходительство, — смутился ротмистр. — Это не переводимо, так сказать, типично русское идиоматическое выражение!
— Не утруждайтесь, — милостиво позволил Врангель. — Переведите другое: наша армия и правительство единой и неделимой России считают за честь выполнять все пункты договора. В свою очередь мы признательны правительству короля Англии и сенату Соединенных Штатов Америки за неоценимую помощь, в вооружении белого движения. Благодаря оружию Антанты мы одерживаем на полях сражений победу за победой против наших общих врагов — социалистов и большевиков.
Заговорив, барон уже не мог остановиться. И забыв, что ротмистру надо дать возможность перевести, с жаром продолжал:
— Именно здесь, на юге, решается сегодня судьба России! И мы не остановимся ни перед какими жертвами, чтобы водрузить наши овеянные славой знамена над белокаменной первопрестольной Москвой! Однако…
Барон не сознавал, что перед ним лишь трое, к тому же это люди, которых агитировать за лояльность к белому движению — значит, напрасно терять время и силы. Врангель забыл, что находится у себя в кабинете, а не на площади, забитой народом и армией, где все внемлют ему — надежде России, ее освободителю, удостоенному королем Георгом V рыцарского звания и ордена св. Михаила и Георгия.
Боящийся пропустить хоть одно слово главнокомандующего, ротмистр решил робко напомнить о своей трудной миссии:
— Извините, ваше превосходительство, — несмело сказал он и развел руками, давая понять, что гостям скучно дальше слушать генерал-лейтенанта и ничего при этом не понимать.
— Да, да, переводите, милейший, — благосклонно разрешил Врангель и глубоко вздохнул.
В душе он был рад, что ротмистр дает передохнуть и собраться с мыслями. Пусть гости из военной миссии спрашивают, задают вопросы.
Качнувшись в кресле, Холмэн что-то сказал, взглянув сначала на барона, затем на ротмистра.
— Господин полковник имеет честь доложить, что за последнее время настояниями правящей в Великобритании партии консерваторов для деникинской армии отгружено десятки тысяч пар сапог, винтовок, тяжелые танки и пулеметы системы «Кольт».
Выслушав новую тираду полковника, ротмистр добавил:
— К русским портам идут пароходы «Блэк» и «Доше» с очередными военными поставками. Господин Холмэн говорит, что на войну против большевистской чумы уже израсходовано более ста миллионов фунтов стерлингов. И теперь господа советники желали бы знать дальнейшие планы армии русских союзников.
— Планы у нас едины: не позже конца этого года взять Москву, как предусматривает директива Антона Ивановича[2]. «Добровольческая» армия генерала Май-Маевского вступит в столицу, взяв Курск, Орел, Тулу. Донская армия под командованием генерала Сидорина ведет наступление в двух направлениях: Воронеж — Козлов — Рязань и Новый Оскол — Елец — Кашира. Моя же армия совершит фланговый маневр в северо-западном направлении через Пензу, Нижний Новгород, Арзамас и Владимир. Переведите!
Барон залпом осушил стакан воды. Затем уперся руками в край стола и, сощурившись, посмотрел на англичан, словно спрашивал:
«Ну как? Перестанете теперь тыкать нам в нос своей «бескорыстной» помощью?»
Барон оказался прозорливым: гости остались довольными и, как выразился полковник, не сочли возможным дальше отвлекать господина командующего от его служебных обязанностей. Члены военной миссии поблагодарили за сообщенные им ценные сведения, пообещали немедленно уведомить о них свое командование и пригласили барона на церемонию награждения отличившихся в боях на Волге авиаторов королевских воздушных сил Великобритании.
— Я сам лично приколю на грудь героев ордена, — сказал барон и вышел из-за стола, провожая членов миссии.
У двери Врангель тронул за локоть ротмистра.
— Мне знакомо ваше лицо. Но никак не могу припомнить, где встречал вас прежде.
— Имел честь служить под вашим командованием!
— Награды?
— Солдатский «Георгий», ваше превосходительство! — молодцевато, с какой-то мальчишеской удалью, отрапортовал ротмистр.
— Отменно. Хвалю.
Барону по-отцовски было приятно смотреть на переводчика английской военной миссии и слушать его короткие и точные ответы. Глаза Врангеля потеплели, в них растаял недавний холодок.
— Фамилия?
— Синицын, господин генерал!
Англичане были уже за порогом кабинета, а барон все продолжал разговаривать с ротмистром, любовался выправкой и молодостью Синицына.
— Вскоре я жду прибытия американской делегации, представителей Русского отделения военно- торгового совета США и военного министра Штатов мистера Кроуэлла. Буду рад вновь увидеть вас у себя в роли переводчика, ротмистр Синицын!
Фамилию ротмистра барон Врангель произнес нарочито четко, сделав на ней ударение, давая этим Синицыну понять, что постарается не забыть переводчика.
