конфетку с ликером и все равно что в запой пустится. Юля… — Тамара смутилась. — Юля тоже пьет немного.
— Знаю я вас…
В другой раз Тамара бы сказала что-нибудь язвительное, но сейчас промолчала.
— Томик, если можно, оставь мне кусочек пирога, — попросил Ярослав. — Давно ты нас домашними изысками не баловала.
— Завтра такой же испеку, если хочешь.
— Не надо завтра, я сегодня хочу!
Дела у Ярослава на фирме выправились. Мухина еще не поймали, но это дело времени, так в Интерполе сказали. И поделом этому подлецу!
Галина и Юлька появились вместе.
Галка немного похудела с тех пор, как рассталась с Николаем, а Юля вся так и светилась от счастья.
— Моя помощь нужна? — с порога осведомилась она.
— Вроде нет. Ой, рыбу забыла порезать, — вспомнила Тамара. — Через пять минут садимся за стол.
Девичник удался. Даже хмурая Галина стала улыбаться.
По телевизору шла очередная передача. «Без шансов, без комплексов, без трусов» — называла подобные шоу Тамара.
Галина, уставившись на экран, нахмурилась.
— Я вот смотрю на участниц и думаю: они всё знают и ни в чем никогда не сомневаются. Я им почти завидую.
— Почему? — спросила Юлька.
— Потому что мы, люди нашего поколения, в отличие от них сомневаемся во всем.
— Только жить от этого не легче, — заметила Тамара.
— Это точно, — со вздохом подтвердила Галина.
— Ладно, хватит о грустном. — Юлька подмигнула Тамаре. — Лучше послушайте, что я расскажу про бывшую жену Шурика.
— Она за Гильдяева замуж вышла, — пояснила Тамара Галине. — У которого нашли две моих картины.
— Твоих-то две! — хмыкнула Юлька. — У него вся вилла ворованными вещами набита.
— Откуда знаешь?
— Олимпиада в слезах примчалась, сообщила. Хорошо, что она свою судьбу устроила, замуж за нормального парня собралась. А вот матушка…
— Расскажи, — в один голос попросили Тамара и Галка.
— Дело дрянь. Имущество конфисковали, виллу тоже отобрать собираются. Вроде он на чужие деньги ее построил. На господина Гильдяева уголовное дело завели, подписку о невыезде взяли.
— Вот тебе и влиятельный, богатый человек! — воскликнула Галина.
— Был влиятельный, был! От должности его уже отстранили, как только жареным запахло. Сдулся богатый папик, это тоже Олимпиада сказала.
— А сама мадам Гильдяева что?
— Плачется, что мужа затянули в уголовное дело.
— Затянешь их, — скривилась категоричная Галка. — Наворуют, а потом на здоровье жалуются. Как взятки брать, так все здоровы.
— В общем, Гильдяева мечется. Из квартиры Шурика она давно выписалась. Если виллу конфискуют, жить ей будет негде. Придется возвращаться к старикам родителям. А там еще брат с семьей живет.
— Главное, чтобы она к вам не приперлась, — сказала практичная Галина.
— Еще чего! — взвилась Юлька. — Я — законная жена своего мужа, а она кто? Нет уж, хватит с меня интернетовских шлюх и вообще баб, которые пытаются получше устроиться в жизни! На этот раз я буду биться до конца и свое счастье — плохое или хорошее — никому не уступлю. Она Шурику скандал закатила, что вроде мы виноваты, сообщили про картину, разрушили ее счастье.
— А он что?
— Подробностей не рассказывал, но, как поняла, послал бывшую женушку куда подальше. Тоже мне — родственница. Пусть только сунется!
Сейчас тихая уступчивая Юлька опять напоминала разъяренную мегеру, которую однажды видела Тамара.
— Да ладно тебе, — стала она успокаивать подругу.
Застолье прервал телефонный звонок. Это была Лада Козило.
— Тамара, — рыдала она в трубку, — этот негодяй…
— Кто, муж?
— Да при чем здесь муж?! Борис, я говорю про Бориса…
Тамара знала, что он исчез и до сих пор и не объявлялся.
— Что случилось?
— Я наконец нашла его. Он мне столько гадостей наговорил. Я, правда, тоже не молчала. Он в отместку… — По ту сторону опять послышались громкие рыдания.
— Говори, в чем дело? — Тамара уже по-настоящему испугалась.
— К-книгу прислал, — заикалась в истерике Лада.
— Какую книгу? — изумилась Вершинина. Мелькнула мысль, что у банкирши на нервной почве крыша поехала.
— Книгу под названием «Жизнь после шестидесяти». Представляешь?
— Действительно, подлец, — ахнула Вершинина. — Изобретательный садист.
— Я что, действительно выгляжу старухой?
— Не обращай внимания, — посоветовала Тамара.
— Это я-то старуха? Я — баба-яга?!
— Успокойся. Хочешь, приезжай ко мне, — пригласила Тамара.
— Я… я не могу сейчас.
Галка, услышав про страдания Козило, вздохнула.
«До такого даже Николай не додумался бы, а уж он со мной не церемонился. Хотя, — подумала Галка, — лучше бы он мне пять таких книг прислал, чем стащил Сашкины деньги, накопленные на мотоцикл. Стыдно сыну в глаза смотреть».
— Он догадался, что это ты возместила деньги?
— Наверное. Но молчит, меня жалеет.
Проводив гостей, Тамара подошла к злополучной картине. Ее недавно вернули, и она опять заняла свое место на стене в гостиной.
Да, недобрую шутку сыграли «Ирисы, засыпанные снегом» с господином Гильдяевым. И с этим немцем, Гюнтером Шнейдером, тоже.
Вчера звонили из музея. Готовилась выставка западного искусства. Сотрудники интересовались, не может ли она предоставить им рисунки Рембрандта. Тамара сказала, что не против, только все вопросы надо будет согласовывать с ее мужем. Опять в прессе и с экрана телевизора разгорелась дискуссия о вывезенных после войны предметах искусства. Имеем ли мы право… и так далее.
Тамара вздохнула и стала убирать со стола. Почему-то тему возврата поднимали те, кому в общем-то возвращать было нечего. Ее тоже пытались вытянуть на такую передачу, но она отказалась. Что нового она могла сказать? Что до социальной справедливости и построения идеального общества далеко? Так это и без нее известно. Поэтому рисунки гениального художника, доставшиеся ей волею случая, побудут пока у нее.
Телефонный звонок прервал ее размышления. Опять, наверное, рыдающая Лада, решила Тамара.
Это был Сергей.
— Тамара, — торжественно сказал он. — Я — подлец и официально прошу у тебя прощения.
