браслеты наручников больше не сковывали его рук за спиной, существовали только звон в ушах и прекрасная, яркая панорама Тихого океана.
Да. Да!
Он выбрался на поверхность, пробившись через наполовину заваленный выход, прямо к бушующему океану. Ветер, треплющий в эту минуту его волосы, стал самым опьяняющим переживанием его жизни. Оно взволновало Эда даже больше, чем первое убийство, что немало удивило его. Ощущение свободы превосходило все впечатления, полученные им во время прежних, тщательно спланированных и блестяще осуществленных предприятий. Живительный ветер дышал свежестью, и это означало, что Эд одержал победу. После полутора лет в тюрьме он победил. Он вдыхал не мертвящую, тошнотворную атмосферу своей камеры, а настоящий, вольный воздух, наполняющий необозримое пространство. Никто не смеет удерживать Эда против его воли. Его нельзя победить. Он это доказал.
Однако у Эда не было времени, чтобы купаться в эйфории. Едва выйдя на поверхность, он почти сразу же спустился по гравию и песку со скалы к самому урезу воды и побежал на восток, в направлении, противоположном от оставшихся наверху полицейских, которые теперь уже, должно быть, почуяли неладное или даже услышали взрыв на своем наблюдательном пункте у входа в бункер. Эд на ходу содрал с себя одежду, заметив на ткани брызги крови. Кровь не моя, сообразил Эд. Он разделся до трусов и майки и тщательно спрятал сверток с остальной одеждой под кучей валунов. Пусть через несколько часов или дней ее отыщет полиция или ни о чем не подозревающие туристы. Очень скоро, когда Эд достиг скалистого места, его кожу покрывали пот и грязь, но, даже не замедлив бега, чтобы перевести дыхание, он продрался через густые колючие кустарники, царапавшие его обнаженную плоть, напряженно ища следующий важный тайник, который приготовила для него Тюремщица.
Вот он!
Его ожидал рюкзак, как и планировалось, спрятанный в густых зарослях. Низко пригнувшись к земле, Эд настороженно огляделся. Он опасался, что увидит бегущих по песку полицейских, размахивающих оружием, жужжащие над головой вертолеты, поисковые катера, снующие в прибрежных водах. Он почти слышал свое имя, звучащее из мегафона: «Эд Браун, стойте на месте и поднимите руки вверх!» Но он был один. Ни одно живое существо не попалось ему на глаза.
Не в силах сдержать широкую улыбку, Эд открыл рюкзак и надел клетчатые брюки и белую рубашку поло, которые нашел внутри. Пригладил свои рыжеватые волосы и водрузил на голову бейсболку. Сунул в карман ключи от машины и записку с адресом. Все готово.
Оставалась одна последняя деталь, которую нужно было найти, прежде чем пускаться в путь. Эд отыскал клюшки для гольфа, припрятанные в другой группе примятых густых кустов всего в нескольких метрах от него. Он поправил клюшки и отряхнул их от пыли. Все на месте. Он ничего не забыл.
Эд направился в сторону поля для гольфа.
Беззаботно улыбаясь, он шел спокойной походкой. Он все еще потел, но на это никто не обратит внимания. Теперь можно чуть сбавить шаг. Больше нет нужды торопиться. На самом деле сейчас спешка скорее может привлечь к нему ненужное внимание. Нет, он всего лишь один из игроков в гольф, наслаждающийся прекрасным днем у воды. Эд завернул за угол и вступил на край лужайки для гольфа. Он начал медленно, ленивой походкой приближаться к автостоянке на другой стороне холма. Оставалось пройти пять минут тем же курсом, и он достигнет цели. Он так естественно смешался с группой игроков на зеленой лужайке, что никто не обратил на него внимания. Ни один человек не заметил его появления со стороны скал. Он снова стал невидимым, незаметным Эдом Брауном. Он снова жил по собственным правилам, уйдя из зоны видимости радаров. Свободный. Непобедимый.
Эд не оглядывался на вход в туннель, пока благополучно не достиг вершины холма рядом со зданием клуба. Когда он наконец обернулся, то оказался так далеко, что вход в бункер с его железными воротами превратился в неприметное пятнышко у горизонта, фигуры, сгрудившиеся вокруг него, казались не крупнее муравьев. С большого расстояния трудно было разобрать, что там творится, но едва ли теперь это имело значение. Им не придет в голову проверять игроков в гольф. Здесь искать не станут. Полицейские начнут прочесывать туннель, осматривать побережье в поисках лодки, на которой он скрылся. Они не смогут бросить раненых. Наверное, они до сих пор в панике, если только поняли, что существует причина для паники. Услышали ли люди на поверхности взрыв? Возможно, не услышали. И что за кровавую баню оставил он после себя? Понадобится время, чтобы разобраться в кровавом месиве, а к тому времени Эд окажется за много миль отсюда.
Примерно через десять минут, проезжая по Энзак Пэрэйд в помятом «фольксвагене» Тюремщицы, Эд услышал вой сирен. Он невозмутимо съехал на обочину и пропустил несущуюся с бешеной скоростью машину «Скорой помощи». Спустя еще несколько минут по направлению к Национальному парку Ботани- Бэй мимо промчались два сине-белых полицейских автомобиля.
Эд проследил взглядом за тем, как они исчезли в зеркале заднего вида. Он улыбался.
Глава 25
Энди летел к больнице Принца Уэльского, все еще не в силах осознать до конца страшные новости. Он словно онемел, будто наблюдая за своим телом со стороны. Вцепившись в руль, он вел машину практически на автопилоте, изо всех сил стараясь отбросить страх и пугающие предположения, роившиеся в его голове. Эд Браун бежал. Джимми ранен. Подобные факты ошеломляли, выводы напрашивались самые убийственные. Один из наиболее известных серийных убийц Австралии оказался на свободе, ускользнув из-под охраны полиции Нового Южного Уэльса. Побег вызовет публичный скандал, и вполне возможно, что будет назначена еще одна Королевская комиссия. Кое-кто поплатится, если они не смогут быстро поймать Эда Брауна, многие жизни окажутся под угрозой, и в том числе и жизнь Макейди.
«Льюису придется давать объяснения, — подумал Энди. — И подробные, черт возьми, объяснения».
Уличное движение работало против него. Он не проехал и половины пути до больницы, как обнаружил, что попал в мертвую пробку. Не лучшее время, чтобы тренироваться в долготерпении. Его давний напарник и близкий друг Джимми опасно ранен и может умереть на операционном столе, а он в это время сидит в дурацкой уличной пробке, хуже и быть не может. Энди никогда себе этого не простит.
Он включил сирену на полную громкость. Мужчина в соседней машине подпрыгнул от неожиданности, испуганный ее завываниями. Водители и пассажиры вытаращили глаза, но движение не возобновилось. Он высунулся в окно и закричал водителю стоявшей впереди машины:
— Поезжай, двигайся! — Энди со всей силой нажал на кнопку клаксона, чтобы хоть как-то побудить ездоков к более оживленному движению. Не помогло.
Его глаза наполнились слезами, но Энди их не замечал. Он высунулся в окно и заорал:
— Дорогу!
Сирена мигала и завывала. На встречной полосе освободилось место, и Энди, не теряя времени, рванул туда прямо через разделительный бортик, проскрежетав глушителем по бетону. Машины с визгом остановились. Люди разинули рты. Он быстро проехал, ощущая на месте сердца тяжелую глыбу льда. Ему необходимо как можно быстрее добраться до больницы. Он должен узнать, что же там все-таки произошло, как обстоят дела. Он должен увидеть Джимми.
— Вы его близкий родственник? — спросила медсестра.
Энди весь взмок. Его остановили перед столом справок приемного покоя. Сердце в груди тяжело колотилось. Думать не было сил.
— Извините, сэр, вы его близкий родственник? — переспросила медсестра, не получив от него ответа.
Лишившись дара речи от скорби и гнева, Энди махнул перед ней полицейской бляхой и хотел пройти мимо. Она подняла руку, пытаясь его остановить.
— Я старший сержант уголовной полиции Энди Флинн, — заявил он, с трудом связывая слова во фразы. — К вам поступили мои коллеги. Мой напарник Джимми Кассиматис здесь. Мне необходимо срочно
