Это не моя свадьба (но я здесь главная)

— Значит, о своей работе умалчивал? — Она подняла бровь.

— Ну, я ведь о своей тоже не распространялась, — резонно указала я.

— Тебе было что скрывать, моя милая.

— Ох, Рен… — Я закатила глаза, собрала готовые бутоньерки для свадьбы Монтгомери, убрала в коробку, проложила полосками пузырчатой упаковки и добавила цветочные украшения — белые каллы с шелковыми узелками для крепления на канделябрах.

— Я только хочу сказать…

Я вздохнула и занялась любимым делом: предстояло наполнить засахаренными миндальными орешками три сотни мешочков. Мне по душе, когда люди выбирают классику и традиции. Бросив в рот пару орешков, я принялась отсчитывать по дюжине на каждый мешочек.

— Итак, ты собираешься позвонить ему? — осторожно спросила Рената, не поднимая глаз от расшитых монограммами салфеток.

— Да.

— О… — протянула она с явным огорчением.

— Он хороший парень, Рен! — Меня и саму удивила собственная порывистость. — Даже не попытался меня поцеловать! Мог бы попробовать, но не стал.

Рената кивнула.

— Что? — воскликнула я, начиная терять терпение. Неужели так трудно поддержать подругу. Или хотя бы не выражать столь очевидно скептицизм. Неужели так трудно дать человеку почувствовать себя счастливым. В кои-то века встретился мужчина, который не бежит как черт от ладана, узнав, каким бизнесом я занимаюсь. Такое не часто случается.

— Ничего. Просто у меня есть на примете человек, который идеально тебе подходит.

Скорее всего, кто-нибудь из приятелей Пита. Развелся, отряхнулся, расправил крылышки и готов к новым приключениям. Опыт общения с такими ребятами у меня уже был, и я сильно сомневалась, что в этой компании найдется нечто достойное.

— Не сейчас, Рен, — вздохнула я. — Мне он нравится. Ты бы видела, как он радовался, когда засунул цветок мне за ухо. — Я принялась расписывать достоинства Брайана, но на Ренату они не производили ни малейшего впечатления. Она как будто полностью ушла в проверку монограмм на салфеточках и в конце концов обнаружила на одной «Н» вместо «М». Без таких вот ошибок никогда не обходится.

— Привет, — сказала я, когда он снял трубку, услышав уведомление автоответчика, что звоню я.

— Мили!

— Не помешала? — Я всегда начинаю с этого вопроса.

— Вообще-то мне только поступило сообщение на пейджер, так что надо бежать, но я перезвоню тебе вечером… если можно? — Судя по голосу, он и впрямь спешил. Что ж, сама виновата — нечего звонить в рабочее время.

— Конечно, без проблем. — Я проглотила разочарование.

— Отлично! Поговорим потом… рад, что позвонила.

— Я тоже.

— О’кей… потом поболтаем. — И он повесил трубку.

Да, разговор не тот, о котором вспоминают годами и пересказывают внучатам. С другой стороны, как-никак это лишь первая попытка установить контакт. Вечером получится лучше. Я это точно знала. Просто чувствовала.

Мили! Это Брайан. Извини, что так получилось, но у меня действительно был важный вызов. Подумал, что попробую позвонить сейчас — может, у твоих клиентов перерыв на сиесту. Перезвони.

— Брайан, это Мили. Извини, относила кое-что в дом и оставила сотовый в машине. Перезвоню вечером. Буду в девять.

Я положила трубку и посмотрела на Ренату, которая сидела с кислой улыбкой на лице.

— Что?

— Ничего.

— Наконец-то! — Он рассмеялся. — Связались.

— Да. — Я тоже рассмеялась. Стало легче.

— Ты, наверное, по уши в розах и плюще? — пошутил он.

Я поудобнее устроилась на диване — в руке банка диетической «колы», на животе вазочка с минибатончиками «Маундс» из дома Селии.

— Ладно, ладно, хватит о свадьбах.

— Многих парней отпугнула, а?

Я улыбнулась. Ну что тут скажешь?

— Ты же вот не испугался.

— Верно, я не испугался. Это, наверное, примерно то же самое, что и работать в кондитерской. Через какое-то время ловишь себя на том, что сладенького уже как-то не хочется.

Я молчала. Ошеломленная. Обычно я отвечаю любопытным знакомым так: «Это как работа в кондитерской. Со временем замечаешь, что на шоколад уже и смотреть не хочется».

— Да… точно… именно так… — пробормотала я. — А ты чем занимаешься?

— Ну, раз твой секрет раскрылся, придется и мне признаваться. — Он снова рассмеялся. Откуда у меня эта гусиная кожа? — Мой бизнес — маркетинг.

Отлично. Наркоделец.

— Маркетинг?

— Ну, точнее, брендинг. Когда какая-нибудь знаменитость подписывает индоссамент, моя обязанность заключается в том, чтобы он покрасовался с тем или иным продуктом. Честно говоря, ужасно скучная штука.

— Нет, звучит заманчиво. — Я развернула батончик — без шоколада не обойтись. Какая досада, у нас так много общего, а поговорить откровенно нельзя. Конфиденциальность. И еще полная уверенность в том, что ищейки Селии и Кика прослушивают мой телефон.

Поговорили о другом. Как прошел его отдых на Гавайях. Что случилось с «львицами» на пляже. Оттуда плавно перешли к другой теме. Обсудили план пообедать вместе. Завтра вечером.

— Я думал о тебе всю неделю, Мили. Есть в тебе что-то такое…

— В тебе тоже есть что-то такое. — Странное дело, влечение. В кровь выбрасываются гормоны, и вот уже самые затертые фразы звучат чудными стихами.

Мы попрощались, пожелав друг другу спокойной ночи, и я даже протанцевала по комнате — в футболке, трусиках, протершихся носках и с «хвостиком», — с замиранием предвкушая электрошок от первого поцелуя. Уже скоро. Завтра вечером.

Глава 11

Часы показывали 8:59. Я опаздывала на свидание с Брайаном. На высоких каблуках и в черном платье с запахом я неслась по улице к модному, недавно открывшемуся французскому ресторану «Уэст». Я не из тех женщин, которые, сознавая свою собственную важность и значимость, считают обязательным заставить мужчину ждать. Может быть, отстаю от времени.

А вот он, как выяснилось, не считал зазорным опоздать. Немного.

Так или иначе его на месте не было. Я села на стул у стойки и заказала джин с тоником. Вина у Селии и Кика было выпито столько, что вспоминать вкус «пино» мне уже не хотелось.

— Спасибо, — поблагодарила я барменшу, невысокую женщину с ярко-оранжевыми волосами и