далеко. Он хотел просто ее напугать, чтобы отвести от себя подозрения, но едва она оказалась в его объятиях, он словно обезумел, забыв обо всем на свете.
Да, это влечение было очень, очень опасно. Китти вновь пробудила страшную память о прошлом, от которой он столько лет стремился избавиться, — как будто вновь открылась старая, давно зажившая рана. К тому же от Китти, всегда отличавшейся сообразительностью, становилось все труднее скрывать свое настоящее имя. Да, Макс понимал, что играет с огнем, что ему надо бежать, спрятаться от нее, и все же не удержался, предложив ей посоревноваться в борьбе за рубин. Поразительная беспечность! Нельзя даже сказать, что это было неосторожно — это было глупо. Нет, Китти нельзя недооценивать.
— Она красивая? — прервал его размышления голос Нагара.
— Кто?
— Китти, кто ж еще!
— Наверное, — пожал он плечами и отвернулся, вспоминая потрясение, которое испытал от первой встречи с ней.
— Неудивительно, — улыбнулся Нагар, — она была очень хорошенькой девочкой, и такой смышленой! Тебе с ней нужно держать ухо востро. Хоть в ее жилах течет наша кровь, теперь она англичанка до мозга костей. К тому же она дочь своего отца. Никогда и ни при каких обстоятельствах не открывай ей правды о себе, потому что у каждого из нас есть уязвимое место. Для тебя это — твое прошлое. Ты меня понял? — властным тоном спросил он, заметив, что Макс никак не реагирует на его слова.
— Понял, учитель, не стоит повторять.
Окинув Макса проницательным взглядом и отметив про себя его несколько замкнутый, отрешенный вид, Нагар уже мягче добавил:
— Все мы люди, сынок, и я догадываюсь, как сильно тебя влечет к этой девушке. Вам с ней понятно то, чего другим постичь не дано, ведь когда-то вы были очень близки друг другу. Искушению восстановить эту близость трудно сопротивляться.
Да, Нагар был настоящим учителем. Он видел своего ученика насквозь, чем иногда вызывал у того досаду.
— Не беспокойтесь за меня, — ответил Макс. — Я посвятил свою жизнь борьбе за наше общее дело и не предам его, несмотря ни на какие искушения. Я никогда не забуду, кто я и что должен сделать. Я не подведу!
— Верю, сынок, ты и впрямь ни разу меня не подводил. Помнишь, чему учили древние раджпутские гуру? Что человек может управлять не только своим телом, но и чувствами. Если будешь держать чувства в узде, то обязательно добьешься успеха.
— Я помню, учитель.
— Теперь к делу. Что представляет собой Каррингтон?
— Хороший профессионал, умен, проницателен.
— Насколько проницателен?
— Не настолько, чтобы догадаться, кто я на самом деле.
— Очень хорошо, постарайся и дальше держать его в неведении, хотя это не просто — у него кругом шпионы. Кстати, его информация подтвердилась: «Кровь Индии» действительно у махараны.
— Могу я рассчитывать на вашу помощь? — спросил Макс.
— Да, мы делаем все возможное, чтобы помочь тебе. Подготовка идет полным ходом, но деталей я пока не знаю. В Удайпуре к тебе подойдет наш человек и передаст нужную информацию. Кстати, нам очень повезло, что подруга Китти замужем за политическим агентом Великобритании в Удайпуре — лучшего прикрытия нельзя и придумать. Представь, какую реакцию вызвало бы появление двух европейцев в таком закрытом княжестве: вас бы сразу записали в шпионы. Кстати, это правда, что наша девочка умеет летать на воздушной машине?
— Правда, и, надо сказать, летает она отлично.
— Прекрасно! Есть сведения, что махарана интересуется такими машинами.
Макс сразу оценил важность этого сообщения.
— Пожалуйста, поподробней, — попросил он.
И двое мужчин принялись увлеченно обсуждать детали.
Наконец Макс взглянул на карманные часы и спохватился:
— Уже поздно, учитель, я пойду, пока меня не хватились. Мне кажется, Китти что-то подозревает.
Оба встали. Нагар взял руки Макса в свои и крепко сжал.
— Не стоит повторять, как это важно для нас, — сказал он. — Ты знаешь: рубин нужен нам как воздух.
— Знаю, учитель.
— Ты должен добыть его любой ценой, любой, слышишь?
Макс посмотрел в глаза человека, который так много для него значил, и ответил:
— Я не подведу, учитель.
Потрясенная Китти побрела к отелю. Подумать только, она оказалась права — Макс Авели на самом деле Кэмерон Флеминг!
То, что она увидела на Сикар-Лэйн, положило конец всем сомнениям. Тайная встреча Авели с Нагаром могла иметь только одно объяснение. Теперь Китти стало понятно многое. Поэтому их с Максом влекло друг к другу, поэтому он так много знал о ее прошлой жизни. Поразительное знание раджпутских боевых искусств тоже теперь не вызывало удивления. Да, Макс — это Кэмерон, хотя она собственными глазами видела, как его застрелили.
Господи, Кэмерон жив! Но как он спасся? И почему у него не осталось шрама? Каким образом он превратился в итальянского графа? Зачем скрывается от тех, кто его любит, — от брата, от отца?
Китти вспомнила свою первую встречу с Максом на приеме во французском посольстве. Они танцевали, когда к ним подошел Чарльз. Сколько печали было во взгляде Макса, когда он узнал брата! Но он спрятал свои чувства под маской светского хлыща и постарался поскорее уйти. Какая безумная идея могло помешать ему открыться родному человеку?
Почему он отказывается признать очевидное? Почему не сказал правды ей, Китти?
Ответ напрашивался сам собой: когда свои бросили его в пустыне, посчитав мертвым, он остался с чужими и стал одним из них. Макс и Нагар наверняка связаны с националистами, которые хотят завладеть рубином для своих целей.
Это чрезвычайно осложняло задачу Китти — теперь ей придется не только похитить рубин и вовремя передать его английским властям, чтобы спасти жизнь отца, но и противостоять вражескому лазутчику в собственном лагере, и не просто лазутчику, а другу детства, которого она считала своей первой любовью.
Как быть? Самое разумное — рассказать все Каррингтону. Но ведь она в долгу перед Кэмероном. Нет, прежде чем выдать его властям, она просто обязана разобраться, что толкнуло его на предательство. Если он связался с индийскими националистами, его обвинят в государственной измене. Тогда помилование полковника Фонтэйна обернется смертным приговором Кэмерону Флемингу.
Китти вернулась в отель совершенно измотанной и физически, и морально: блестящее подтверждение ее догадки оказалось слишком сильным ударом по нервам. Не без труда одолев высокие ступени парадного входа, она спросила у швейцара, где можно немного посидеть и выпить чашку чая. Тот посоветовал подняться на второй этаж в «Палм-Корт». Последовав его совету, она оказалась в длинной узкой комнате, тянущейся вдоль всего фасада здания. Отсюда открывался потрясающий вид на город; наверное, поэтому мебель — маленькие столики и широкие плетеные кресла — была расставлена таким образом, чтобы постояльцы могли наслаждаться панорамой Бомбея во всей ее красе. Если не считать скучающего служащего в белой крахмальной униформе и какой-то женщины у окна, комната пустовала.
Китти уже собиралась сесть за один из столиков, но, бросив взгляд на одинокую посетительницу, остановилась и пригляделась повнимательнее. Женщина стояла лицом к окну, был виден только тонкий профиль, однако что-то в ее хрупкой изящной фигуре показалось Китти странно знакомым. Посетительница
