Вообще, вера в абсолютную цивилизованность и непогрешимость Европы была сильно преувеличена. За прошлый год его багаж, пожалуй, только в России ни разу не потеряли и не повредили. Совпадение, конечно, потому что по поводу своей исторической родины Марк тоже отнюдь не питал особых иллюзий. Но и желания стенать по поводу ужасов пребывания в России тоже не испытывал. Но стоявшая за ним женщина никак не унималась. Она начала сокрушаться еще в самолете. Правда, по-русски, так что понять ее могли разве что Марк и ее собственная дочь, сидевшая в соседнем кресле. Немцы же видели, что фрау явно скандалит, но причинами ее дурного настроения предпочитали не интересоваться. А фрау явно относилась к тем эмигрантам, которые, получив новый паспорт, не уставали всем рассказывать, насколько зеленее и мягче трава у порога ее немецкого дома.
Марку было одинаково неплохо и в России, и в Германии. Что же до чувств к родному дому, то с этим всегда были сложности. С тех пор как он закончил университет и начал работать, большую часть времени он проводил в разъездах. Но если говорят, что дом там, где твоя семья, то его дом, пожалуй, все же в Германии…
Воспоминание о недавних событиях накатило, как волна, и заставило его вздрогнуть. Теперь уже нигде нет у него дома, если следовать этой логике. Подсознание очень хотело бы игнорировать этот факт, но Марк заставлял себя помнить. Нельзя убегать от проблем, надо принимать их – и привыкать.
– Молодой человек, с вами все в порядке? – Дама, разочаровавшаяся в России буквально до кончиков плохо прокрашенных волос, обратилась к нему по-немецки. Похоже, она так и не догадалась, что перед ней, в некотором смысле слова, стоит соотечественник. Да и мало кто догадался бы. Марку не раз с насмешкой говорили, что внешне он – «истинный ариец». Правда, говорили такие же эмигранты, как и он сам. Немцы над подобными вещами не смеялись.
А «чистокровного» немца он и правда по-своему напоминал. Высокий, плечистый, светловолосый и голубоглазый, со светлой кожей, которая, к счастью, на солнце загорала, а не сгорала.
– Если б ты не в России родился, я, честное слово, твою матушку кой в чем заподозрил бы, – бубнил порою отец.
Мать на упреки не отвечала. Вместо этого она предпочитала бросить в спутника жизни первым предметом, что под руку подвернется. Правда, мужа она все-таки жалела и, если швыряла в него что-то тяжелое, осознанно промахивалась.
– Со мной все в порядке, – заверил Марк соседку по самолету. Тоже по-немецки – ему не хотелось лишних расспросов и пояснений.
Наконец на конвейере появилась его сумка – совсем небольшая по сравнению с замотанными в целлофан чемоданами немцев. Ловко подхватив ее с движущейся ленты, Марк направился к выходу. Дочь ворчливой дамы проводила его тоскливым взглядом.
У ворот собралась внушительная толпа – похоже, прибывали сразу несколько рейсов. Толпы Марк не боялся. Его вообще сложно было заставить нервничать после всего, что уже с ним бывало!
На этот раз встреча прошла образцово, словно бы в упрек критиковавшей Россию даме. Марк почти сразу заметил табличку со своим именем. Ее держал мужчина средних лет, в строгом костюме. Шофер, не иначе. У всех шоферов мира одинаковые выражения лиц… по крайней мере так Марку казалось.
– Добрый день, – к встречавшему он уверенно обратился по-русски. – Думаю, ждете вы именно меня.
Шофер и бровью не повел:
– Добро пожаловать в Россию! Как прошел полет?
Он не скрывал, что ему плевать на «качество» полета, да и видеть иностранца на территории Российской Федерации он не то чтобы не рад – ему просто все равно. Как и Марку.
– Полет прошел нормально, обед был вполне терпимым, а стюардессы – прекрасными. Куда едем сначала? В отель или сразу на встречу?
– Одновременно. Людмила Аркадьевна выразила желание лично встретить вас. Она ждет в машине.
А вот это уже неожиданно! Руководители компаний предпочитали беседовать в кабинетах, в ресторанах, но уж никак не в машинах! Хотя… а что тут такого? В принципе, после общения с ней по телефону у Марка сложилось неплохое впечатление о Людмиле Рыбиной. Поэтому и данный ее поступок он воспринял достаточно спокойно. Им еще немало времени предстоит работать вместе. По сути, проект только начался.
Водитель проводил его к машине – поблескивающему шоколадными боками «Мерседесу». В обитом кремовой кожей салоне его ждала хозяйка компании, с которой ему предстояло вести переговоры.
Марк видел ее фотографии в Интернете, поэтому узнал без труда. Людмила была женщиной средних лет, всем своим видом воплощавшая смысл слова «ухоженная». Чувствовалось, что средств у нее хватает и тратит она их не на блестящие побрякушки или ботокс, а на грамотный уход за собой. Выглядела она лет на сорок, хотя Марк подозревал, что ей хорошо за пятьдесят – на это указывал целый ряд фактов ее биографии.
– Добрый день. – Людмила улыбнулась ему спокойно и даже – в некоторой степени – искренне. – Рада, что наша встреча произошла так быстро. Я, правда, имела на сей счет другие планы, а получилось вот так. Мне нужно было проводить в аэропорт одного человека, а ваш самолет как раз прилетел.
– Мне приятно, что наша встреча состоялась раньше оговоренного срока, – отозвался Марк, осторожно пожимая протянутую руку. Приветствие выглядело чисто мужским жестом, и все же он успел привыкнуть к тому, что многим женщинам оно нравится. – Надеюсь, я не заставил вас ждать?
– Нисколько. Хотя у нас не было договоренности именно на это время, вы потрясающе пунктуальны. Я решила, что первую беседу можно провести в пути, чтобы у вас было больше времени на отдых. – Вот за это Марк был ей очень признателен! Он и в Германию-то после очередной командировки только-только вернулся, поспал часа два от силы. Но ему не привыкать: и сутки без сна случалось проводить, и – живой же! – Надеюсь, все пройдет хорошо, – продолжила она. – Не хотелось бы слишком затягивать. Как вы думаете, до Нового года мы успеем все оформить?
– Точно сказать не могу.
– Точно я и не прошу, хотя бы навскидку.
Что ж, навскидку – это не так уж и сложно. Он уже достаточно давно работал в этой сфере, чтобы научиться строить прогнозы.
К компании, с которой Людмила собиралась вести дела, Марк имел отдаленное отношение – в штате сотрудников он не числился. Он выступал так называемым переговорщиком – посредником, которому предстояло не только наладить деловое сотрудничество, но и оформить все документально. К нему обычно обращались фирмы, желавшие начать работу в другой стране. Он находил на рынке данной страны подходящих партнеров и обеспечивал первый контакт.
Многим казалось, что это слишком просто – особенно за такие деньги, которые ему платили! Однако большинство его конкурентов долго подобной деятельности не выдерживали, а Марк работал уже больше семи лет.
– Должно получиться, – уверенно сообщил он. – Немецкой стороне нравится, как вы ведете дела. Никаких скандалов с вашим агентством связано не было, а это уже много, если учитывать профиль вашей работы.
– Скандалов и не должно быть. Я знаю, чего все боятся, особенно когда речь заходит о России. Мы этим не занимаемся.
– Я знаю. Как правило, если чем-то таким люди занимаются, след всегда остается. Как его ни прячь, пара-другая историй все равно всплывет на поверхность. Ваша репутация чиста. Сделка вообще могла бы пройти идеально, но… есть один нюанс.
– Я подозревала, что так и будет, – покачала головой женщина. – Без нюансов почему-то никогда не обходится. И в чем он заключается в данном случае? Вопрос цены?
– Как ни странно, нет, финансовая составляющая тут ни при чем. На мой взгляд, это глупость полнейшая, но другая сторона относится к этому вопросу весьма серьезно, так что придется с ней считаться.
– И что же это такое?
– Один из директоров вычитал статью о серии убийств, произошедших в городе за последний год.
