знает!»
Не так, конечно, он мне сказал, а более складно. Я добросовестно пытался до Ники дозвониться, потом пришел, чтобы предупредить, но она не захотела со мной разговаривать.
Воцарилась тишина.
– Похоже на русскую народную сказку? – сказал Колька. – Стас, ты не сочиняешь?
– Он не сочиняет, – ответила я.
– Так все же, Ника, куда ты ездила? – спросила Таня Незванова.
– Он вам сказал правду – я попала… в очень плохое место. Но выкарабкалась, как и в прошлый раз. А вот о подробностях не буду! Сами видите, что бывает, когда друзья, которым ты веришь, знают о тебе лишнее.
Эпилог
Со Стасом я не общалась около месяца, а потом простила. В конце концов, от судьбы не уйдешь. И он, похоже, поумнел, старается держать дистанцию, и теперь наша компания вновь в полном сборе.
А через месяц, на весенних каникулах, я решила снова посетить монастырь. Мне там обрадовались. Я узнала, что Марина все же решилась и уехала в город, забрав с собой маленькую Любку. Ну и правильно. Но я, собственно, ехала, чтобы навестить отшельницу. Однако ее келья, куда прежде вход был воспрещен, теперь стояла пустая и открытая настежь. В ней слабо пахло полевыми цветами, хотя никаких цветов там не было, да и быть не могло в такую пору. На вопрос, где же теперь затворница, обитательницы монастыря не отвечали, только опускали глаза.
Тогда я пошла к Евдокии.
– А где… где сейчас матушка Никандра, затворница? – ох и непривычно было называть своим именем другого человека!
– Идем, – чинно кивнула она. Мы вышли в монастырский двор и прошли в самый дальний его угол, где я увидела небольшое монастырское кладбище. Евдокия подвела меня к одной могиле, на которой стоял простой деревянный крест и табличка с надписью, на которой мне бросилось в глаза мое имя. То есть не мое, а моей тезки – матушки Никандры. Могильный холмик был покрыт иссохшей полевой травой, из-под которой уже пробивались молодые ростки. Но среди них был уже вполне взрослый кустик белых полевых цветов, названия которых я не знала.
Проследив за моим взглядом, Евдокия кивнула:
– Здесь всегда цветут полевые цветы. Частично нашими стараниями, а частично…
Она не договорила.
И тут я обратила внимание на табличку. Она была лаконичной: просто имя и дата смерти. Как же так? Ну ладно, фамилии могли не спросить, даты рождения не знать, но дата смерти…
Моя тезка, женщина по имени Никандра, умерла не вчера и не неделю назад. Судя по дате, это печальное событие произошло пятнадцать лет назад, через два дня после моего рождения!
Может, ошиблись с надписью? Но могила не выглядит свежей!
Ошеломленная, я повернулась к Евдокии.
– Не хотела она уходить, пока не передаст дара, – прошептала та. – Даже мертвая стерегла границы. Ну, чего пугаешься? Тебе с кем страшнее было – с ней или с теми, кто магическим путем продлевал свою жизнь?
Вопрос был, разумеется, риторическим.
Огненный змей
Глава 1
В деревне у бабушки
За окном сгущался вечер, огонь бойко потрескивал в печи, отбрасывая вокруг пляшущие тени. Бабушка уже спала, и мы вшестером собрались вокруг стола, освещенного старой керосинкой.
Наш с Никой первый вечер в селе ознаменовался небольшим «концом света» – буйный февральский ветер где-то в неизвестном месте опять оборвал провода, и все село осталось без электричества. Причем, насколько я помнила, такие поломки здесь ремонтировали далеко не сразу.
Меня зовут Таня Незванова, а Ника Черная – моя подружка и одноклассница. Мы вообще-то городские жительницы. Но в этом году нашу школу порадовали дополнительными зимними каникулами, то есть карантином посреди февраля, и отпустили нас гулять на целых три недели.
Первую из этих недель я бездарно лентяйничала, а Ника куда-то исчезла. Да, именно так. Мы с друзьями накануне собрались на вечеринку у нашего друга Стаса. Ника там поссорилась со Стасом, ушла с вечеринки и на следующий день исчезла, никому ничего не сказав. Ее мама заявила тогда, что Ника уехала в далекий монастырь плести кружева, а Стас с чего-то взял, что ее похитили, и сильно сокрушался по этому поводу.
А она вернулась дней через пять и первым делом расквасила Стасу физиономию – я так и не поняла, за что. А нам сказала, что ездила в деревню к бабушке, хотя прежде твердила, что у нее нет никаких бабушек. Да еще добавила, что и про монастырь, и про похищение тоже правда.
Словом, история там вышла какая-то непонятная, в подробности Ника вдаваться не пожелала, она вообще скрытный человек[2].
Такая вот у меня подружка.
Мне тогда стало завидно. Вот как неординарные люди свободное время проводят! Не то что я – то у телека, то в Интернете.
И я решила тоже съездить в село к бабушке. Просто раньше я время от времени думала об этом, собиралась, откладывала на потом, а тут сразу приняла решение.
Мама с папой, как я понимаю, втайне были рады немного отдохнуть в тишине и покое, но боялись отпускать пятнадцатилетнюю дочурку одну в такую далекую дорогу. Целых полдня они думали, решали, но когда Ника Черная неожиданно вызвалась ехать со мной, родители облегченно вздохнули и согласились. Они хорошо знали Нику.
Надо сказать, подруга она замечательная, хоть и немного странная.
Она всегда серьезна, даже мрачновата, сторонится увеселительных мероприятий, болтать не любит, но если ты крепко влипнешь, особенно это касается разной чертовщины, – обращайся к Нике Черной. Бросит все и поможет.
В чем и я, и мои родители прошедшей осенью успели убедиться. Мы с ней тогда так крепко влипли, что имели все шансы не вернуться живыми домой. И… в общем, я благодарна Нике за то, что мы все же вернулись. Просто она здорово разбирается во всяких мистических тонкостях и в придачу у нее есть древний амулет, способный предупредить об опасности. А еще Ника на борьбу ходит и кому угодно может врезать… Короче, мама с папой облегченно вздохнули и отпустили меня с глаз долой.
А я была рада такой компании.
Итак, сегодня в полдень мы с Никой вышли из поезда на глухом полустанке с гордым названием «Тысяча-какой-то-там километр», затерянном в бескрайних просторах Запорожской области. Никакого жилья поблизости не наблюдалось – только степь да перелески с жалкими остатками мокрого снега. Нас уже дожидался старенький, нещадно битый временем грузовичок, каких уже в городе не встретишь. А вот водитель оказался молодым симпатичным парнем, я его узнала – это был бабушкин сосед Петро Глушенко, мы с ним когда-то учились в сельской школе, я в первом классе, он в пятом.
Он тоже узнал меня сразу. Подошел и сказал простодушно:
– Ну ты и выросла, Таня… Красива стала!
Я помнила Петра веселым, добродушным мальчишкой, он еще любил катать нас, первоклашек, по школьному коридору, усадив к себе за спину. Теперь он вытянулся, возмужал и выглядел не по годам серьезным. Даже волосы слегка поменяли цвет, став из белесых светло-русыми, а еще теперь он имел небольшие светлые усы.
– Ласка?во просимо[3] у такси! – с галантным жестом предложил он.
Ехали мы долго, степь сменялась лесом и наоборот, село находилось далеко от станции и вообще от населенных пунктов. Въехали мы со стороны степи, а дальше, сразу за селом, начинался огромный лес.
