Переночевав на урочище Узун-кол, мы сделали небольшой переход по каменистой равнине, прорезанной мелкими, еще более каменистыми оврагами, миновали селение Копа и разбили палатки для ночлега. Это селение, расположенное при входе в горное ущелье, имеет до 50 маленьких домиков, сложенных из камней, и несколько пещерных жилищ. Летом в нем проживает до 300 рабочих, занятых добычей золота, а зимой число обитателей селения сокращается наполовину. Вся окрестная равнина, соседние долины, ущелья и в особенности прорезающие их сухие русла усеяны шахтами глубиною до 10 сажен, пробитыми в конгломе-ратовых толщах. За недостатком воды золото на этом прииске извлекается посредством провеивания. Вынутые из шахты куски конгломерата и мягкую землю сначала разрыхляют, потом выбирают из нее щебень и гальку. Остальные же минеральные частицы провеивают во время ветров, подбрасывая их кверху в больших деревянных чашах над разостланными на земле тканями или войлоками. Ветер уносит все легкие частицы, а гравий, дресва и крупный песок с крупинками золота частью остаются в чашах, частью падают на разостланные под ними ткани. Эти остатки осторожно разгребают и выбирают из них крупинки золота величиною от булавочной головки до горошины, а иногда и крупнее. Если вынутая из шахт земля сыра, то ее предварительно сушат и потом уже провеивают.
В Копа проживало в то время 12 китайцев и несколько богатых туземцев, занимавшихся исключительно продажей приисковым рабочим всего необходимого и покупкой золота, которого ежедневно добывалось всего от 40 до 80 золотников. Наши торговцы, проживающие в Керии, посещают также по временам этот прииск, привозя туда на продажу русские товары и скупая часть золота. На деньги оно продавалось очень дорого — по 4 руб. 50 коп. золотник. Скупщики выменивали его на товар, сбывая этот последний по двойным ценам и более, а потому им золотник обходился не дороже 2 рублей {169}.
Местность вокруг Копа, усеянная повсюду камнем, совершение пустынна. В этом унылом селении и в его окрестностях ничего не растет, и воды в протекающей через него маленькой речке едва хватает для обитателей. Хлеб, овощи и все вообще продовольственные продукты доставляются на прииск из Керии, Нии и Черчена, откуда пригоняют также и овец для пищи. Лес привозят зимой на вьюках с низовьев реки Мольджа по дороге, направляющейся вверх по этой реке и выходящей потом на подгорный тракт немного восточнее места переправы через нее.
Мы прибыли в селение Копа вскоре после случившегося там сильного наводнения. С 13-го по 20 июля в соседних горах Куньлуня шли дожди, от которых протекающая через него маленькая речка в короткое время сильно разлилась, снесла базар и разрушила много хижин. Следы произведенного ею опустошения были еще свежи, и многие из жителей селения разыскивали свое имущество, унесенное водой.
Из Копа экспедиция следовала около 6 верст вдоль подножья широкого и плоского северо-восточного отрога Куньлуня, прорезанного многими ущельями. Дорога пролегает по местности, усеянной почти сплошь крупными камнями, и вьется между шахтами, окруженными земляными валиками. Ночью на этом пространстве очень легко сбиться с пути и попасть в шахту.
Выбравшись из области шахт, мы шли по волнистой местности, усеянной тоже камнями, и пересекли сначала несколько неглубоких балок, а потом множество малых оврагов; затем, миновав горный мыс помянутого отрога, экспедиция следовала по весьма плоской и каменистой местности, изрезанной повсюду мелкими рытвинами, и наконец спустилась в широкую долину реки Мит — левого притока Кара-му-рана. Вся эта плоская долина, простирающаяся до 8 верст в ширину, сплошь покрыта кругляками и галькой, нанесенными рекой во время разливов из соседних гор Куньлуня. Вынос такой огромной массы каменных обломков, устилающих буквально всю долину реки Мит, обусловливается, по всей вероятности, сильным расчленением гор Куньлуня в области верхнего течения названной реки и присутствием в них множества скалистых ущелий.
Река Мит по выходе из гор разделяется в своей плоской каменистой долине на многие рукава, то сливающиеся друг с другом, то разъединяющиеся. Среди этой долины, между двумя рукавами реки, возвышается небольшой конгломера-товый островок, покрытый мягкой, наносной землей, и на нем, благодаря присутствию плодородной почвы, поселились белолозник, чегеран, мирикария и полынь. На этом островке, называемом Отры-ёл и представляющем единственный оазис мертвой, каменистой долины реки Мит, мы расположились на ночлег. В долину часто забегали из соседних песков антилопы на водопой и, утолив жажду, поспешно удалялись на северо-запад, в песчаную пустыню, в которой, вероятно, находили для себя достаточно подножного корма.
С островка Отры-ёл мы шли версты 4 по каменистой долине реки Мит, потом поднялись на узкую, вроде косы, высоту, выдающуюся на север от подошвы Куньлуня, и тотчас же спустились с нее в балку речки Хашаклык — правого притока реки Мит, изливающегося в нее верстах в 5 ниже дороги. Из этой балки караван поднялся на совершенно плоскую дресвяную высоту и следовал по ней верст 5 до реки Кара-муран. После утомительного пути от самого селения Копа по необычайно каменистой, мертвой и унылой местности движение по этой мягкой равнине было настоящим отдыхом. По сторонам дороги паслись стада антилоп, развлекавших нас своими грациозными движениями. В числе их было немало молодых, резвившихся около своих матерей и заигрывавших со сверстницами.
Перейдя многоводную реку Кара-муран, текущую в широкой конгломератовой балке, экспедиция разбила лагерь на возвышенной террасе правого берега этой балки. К реке часто приходили на водопой стада антилоп, живущих во множестве в окрестной стране, несмотря на ее скудную растительность. Весьма вероятно, что их привязывает к ней отсутствие поселений и редкое посещение ее людьми.
Река Кара-муран, по свидетельству туземцев, подобно Бостан-тограку, получает начало на южном склоне Куньлуня и, пройдя немного с востока на запад по Тибетскому нагорью, прорезает этот окраинный хребет и спускается в Кашгарскую котловину [119]. Кара-муран, как и Мольджа, в малую воду иссякает верстах в 40 от гор в песчаной пустыне Кызылкум-буглук. В половодье же эта река пробивается через пески, поворачивает круто на запад, потом на северо-за-пад и, разливаясь очень широко в своем нижнем течении, пересекает черченскую дорогу, от которой течет еще верст 100 в северо-западном направлении. Верстах в 30 к северо-за-паду от переправы на нашем пути Кара-муран принимает слева приток Мит. Истоки этой реки находятся также на южном склоне Куньлуня, а по ущелью ее пролегает тропа, ведущая на Тибетское нагорье и доступная только для одиночных всадников да легко нагруженных ослов. В горах Куньлуня река Мит собирает в себя очень много притоков, доставляющих ей большую массу воды в период разлития.
К востоку от реки Кара-муран дорога на протяжении 12 верст пролегает по высокой дресвяной плоскости, не имеющей ни малейших неровностей. Далее равнина медленно склоняется в восточном направлении, и на ней появляются полосы плоских песчаных бугров, нанесенных ветрами из соседней пустыни. По этой наклонной плоскости мы спустились к балке с сухим руслом, занесенной во многих местах песком. От балки дорога постепенно поднимается по дресвяной же равнине в песчаные бугры, поросшие густыми кустами белолозника, и следует по ним около 6 верст. Перейдя пески, экспедиция пересекла глубокую балку маленькой речки и направилась сначала вверх по правому берегу этой балки, потом мы повернули от нее на юго-восток, пересекли несколько глубоких лощин и вышли к маленькому селению таглыков — Салкынчи, около которого разбили палатки для ночлега.
Бедное селение Салкынчи, состоящее из нескольких хижин, расположено у самого подножья Куньлуня, при выходе из него маленькой речки. Во время нашего посещения в нем проживало лишь несколько таглыков, наблюдавших за пашнями, а все остальные его обитатели кочевали со стадами в соседних горах. Они пасут овец, принадлежащих тоже богатым жителям Керии, и проводят с ними все лето на Куньлуне. Около селения расположены небольшие поля, орошаемые арыками и засеваемые ячменем — единственным хлебным растением, возделываемым в нижних долинах Куньлуня и на его высоком предгорье, близ подножья. Окрестности селения были покрыты в то время хорошей растительностью: злаком чием и луговыми травами в лощинах, а на возвышенных местах — полынью и другими кормовыми растениями.
Всю станцию в 15 верст от селения Салкынчи до селения Ачан мы шли по высокому предгорью Куньлуня, возле самого подножья хребта, пересекая беспрестанно узкие и глубокие лощины, поросшие хорошей травой. Эта дорога очень затруднительна, а потому караваны с тяжелыми вьюками проходят станцию между Ачаном и Салкынчи кружным путем, пролегающим по нижележащей равнине, на которой лощины встречаются реже и притом далеко не такие глубокие. Предгорье Куньлуня, поднимающееся
