свалилась.
– У каждого из нас свой путь, но цель одна – познание мира. И как истина познается в споре, так и жизнь познается в сражении. Ты стоишь у истоков своего пути, но наделен огромной силой. Даже сокровища Кимри доступны тебе, ибо ты – их истинный хозяин.
– Как же вы все утомили своей иносказательностью! Неужели нельзя объяснить все проще? Пошел, взял, нажал нужную кнопку – результат такой-то.
– В этом и беда ваша, потомки. Вы подгоняете мир под свои нужды, совершенно не интересуясь его желаниями и возможностями. Живете, как малые неразумные дети, которым в качестве игрушки дали копье Лугха. Любое знание требует времени на усвоение и осознание. Даже учеников первой ступени мы готовили двадцать лет.
– Нет у меня двадцати лет. И двух нет. Вообще нет времени. Земле жить осталось не больше года.
– Время – лишь одно из великого множества измерений. Его нити сложны, но для тебя они будут доступны и понятны. У тебя много, очень много времени, идущий.
– Не хочешь ли ты сказать, что я в состоянии управлять потоком времени, и наша с тобой встреча – это не яркий сон, а реальное перемещение в далекое прошлое?
– Ты задал сразу два вопроса. Отвечу на второй. Ты не в прошлом. Твое тело, как и прежде, находится на могильном холме. Но твой дух погружается в глубины памяти, которая сейчас находится в хаотическом состоянии, включив защитный механизм от перегрузки. Я уже говорил, что глоток из котла Дагда был слишком велик для тебя.
– Ничего я не глотал, и ты об этом знаешь. Но как в таком случае я могу извлекать из глубин памяти материальные предметы, например Бич?
– Если ты имеешь в виду жезл силы, которым ты размахиваешь, как свинопас плеткой, то он был создан тобой в энергетической матрице Вселенной и существует во всех измерениях. Ты просто извлек его в своем времени. Будь осторожен, это хоть и личное, но очень грозное оружие.
– Так что ты там говорил насчет нитей времени? Ответь на простой вопрос, друид. Могу ли я вернуться в свое время, к себе домой?
– Можешь, путник, можешь. Но только после того, как обуздаешь себя и усвоишь хоть толику переданных тебе знаний, прикоснешься своим необузданным и нетерпеливым разумом к мудрости камня Фала.
Стас сидел на бетонной плите, покоящей под собой останки хозяев гостеприимного дома, а ниже, истошно зовя его, надрывали голосовые связки Саша с Надей. Порывы ветра за это время переросли в небольшой ураган, приправленный зарядами ледяного дождя, и только сейчас Стас почувствовал, что его одежда насквозь промокла. Обняв перепуганных девчонок, тоже изрядно продрогших и замерзших, направился к гостеприимно светящемуся дому.
Здесь все с нетерпением его ждали. В просторной гостиной с высокими пятиметровыми потолками был накрыт праздничный стол. На его сервировку пошла лучшая посуда из дорогих сервизов и изрядная доля продовольственных запасов. В открытой топке камина весело трещали дубовые поленья. Отопительный котел, еще в прошлое пребывание переключенный Стасом на работу от электричества, уже достаточно хорошо прогрел просторные помещения. Его боевая дружина в ожидании хозяина неплохо разогрелась аперитивами и пребывала в радужном настроении, упиваясь комфортом, теплом и безопасностью.
– Я предлагаю поднять бокалы, господа, и выпить за эту землю, приютившую нас, согревшую и пусть хоть на время давшую иллюзию мирной жизни. А еще за Землю, породившую и взрастившую нас. За ту Землю, которая сейчас корчится в агонии, пытаясь из последних сил защитить своих детей.
– Стас, что нас всех ждет?
– Ты, Оксана, имеешь в виду ближайшую или дальнюю перспективу?
– И то, и другое, Стас, – Оксана подняла на него грустные глаза.
– Завтра займетесь расселением. В поселке достаточно добротных домов, оборудованных автономными источниками питания. Приведение их в рабочее состояние ложится на Виктора. Как будете селиться – ваше личное дело, но я бы советовал размещаться группами. Мобильнее, экономнее, да и веселее будет. Если будут встречаться покойники в помещениях, просьба поступить с ними по христианским обычаям, они того достойны. В ближайшей перспективе необходимо организовать похоронную команду и для нашей же безопасности утилизировать в поселке все трупы.
– В поселке и в лесу полно собак, они опасны? – подала голос Анжела.
– Наличие здесь крупной стаи собак было основной причиной выбора места дислокации. Они для вас неопасны. Они – друзья и ваша защита, по крайней мере, в радиусе трех-четырех километров от поселка.
– А дальше-то что? Ну, обустроимся здесь в относительной безопасности, и что будем делать? Ждать конца света?
– Может, и так, Александр Сергеевич. Но, как справедливо заметил один мой знакомый друид, будущее не предопределено. А вот зима наступит очень скоро, и это будет холодная арктическая зима. Пережить ее очень непросто и здесь, а в городских руинах – просто невозможно.
– Мы все умрем? – упавшим голосом спросила подруга Гришки.
– Катя, девяносто процентов населения Земли уже умерло. Нам дан шанс. Не знаю, кем и зачем, но точно знаю одно: человек умирает только тогда, когда перестает бороться за свою жизнь.
– Я вообще предлагаю отменить все запреты. Особенно морального толка. И жить, наслаждаясь всеми прелестями, ну, или хотя бы теми, которые есть в нашем распоряжении, – эту глубокомысленную тираду выдал уже слегка захмелевший Гаврош, поглядывая масляными глазками на Аленку, подругу Пушкина.
– Мой юный озабоченный друг, создается ощущение, что ваша недолгая, но яркая жизнь целиком состояла из морально-этических запретов. Оксана Олеговна, я вас нижайше попрошу взять под свою опеку это переполненное тестостероном дитя развалин. Но разумное зерно в сентенциях малолетнего Казановы все-таки имеется. Мы проделали нелегкий путь сюда не для того, чтобы предаваться размышлениям о бренности бытия. Давайте веселиться и отдыхать. А дела отложим на завтра.
– Подумаешь, аксакалы отыскались. Настоящего мужика не по седине определяют, а по размеру… – глубокую философскую мысль Гавроша прервала увесистая и звонкая затрещина, выданная тяжелой рукой женщины-атлета.
Но обстановку это несколько разрядило. И благодаря Гришке и его длинному языку разговор плавно перетек на более легкие и иногда даже весьма фривольные темы. Надя не замедлила шепнуть Стасу на ухо, что они включили сауну, и им с Сашкой очень хочется, чтобы он их попарил. Он посмотрел на Сашу, и та тихонько кивнула.
Да какая, собственно, разница? Может, устами младенца действительно глаголет истина. Еще вовсе неизвестно, удастся ли обуздать эти самые нити времени и вернуться в свой привычный мир. А в этом мире, балансирующем на грани безумия, двум близким существам хочется мужской ласки. Вправе ли он им отказывать? Не стоило, конечно, лукавить хотя бы перед самим собой. Ему хотелось того же.
Виктор настроил мощный домашний кинотеатр, и из дорогой акустики полились звуки музыки, не знакомой Стасу, но особо не изменившейся за пропущенные два года как по стилю исполнения, так и по смысловой нагрузке. Молодежь собралась танцевать, и они незаметно ускользнули в цокольный этаж, где располагался небольшой бассейн и неплохая сауна с парилкой обшитой липовой доской.
– Саша, может, ты снимешь с моей руки шину и эту гору бинтов? Я думаю, в парилке они мне будут доставлять некоторые неудобства.
– Главное, чтобы удобно было все остальное, а мы постараемся тебе в этом помочь. Правда, Сашка? – слова Нади не расходились с делом, и она быстро избавилась от кожаной косухи.
С кожаными обтягивающими штанишками она рассталась не так легко, но так же изящно, превратив этот процесс в некое подобие легкого стриптиза. Стас невольно залюбовался фигурой девушки, обладавшей, кроме незаурядных физических данных, еще и отточенной модельными агентствами способностью подать эти данные в лучшем свете. Встав на цыпочки и вскинув вверх руки в каком-то изящном балетном па, Надя совершила два медленных оборота вокруг оси, позволяя Стасу полюбоваться
