форменное самоубийство. Но работа по замещению руководителей ведущих отраслей и ведомств исподволь все же велась. И в какой-то момент вопрос встал настолько остро, что пришлось-таки решать окончательно: принимать бразды правления в свои руки в полной мере или пробовать и дальше усидеть одновременно на двух стульях.
– А кое-кому из прежней команды все это, разумеется, не понравилось? – догадался Антон. Не то чтобы слова Бремберга стали для него таким уж откровением, но все же, все же…
– Правильно понимаете! Ну да ладно, данный вопрос мы пока оставим. Я позволил себе вкратце упомянуть об этом лишь для того, чтобы вы поняли – дело, которым вам предстоит заниматься, является не только совершенно секретным, но и проходит по самому высокому уровню государственной важности! Отсюда следуют два момента. Первый: в случае успешного завершения поисков вас ждет не только внушительный карьерный рост – два просвета на погонах, «Владимир», должность замначальника управления и прочая внешняя мишура, но и благосклонность весьма влиятельных персон, о чем многие лишь несбыточно мечтают на протяжении всей жизни.
– Кажется, я догадываюсь о характере второго момента, – угрюмо произнес Антон, не спеша впадать в эйфорию от далекого и совершенно пока не очевидного поощрения. Да и слишком многословное описание возможных благодеяний как-то настораживало.
– Приятно убедиться, что я не ошибся в выборе кандидатуры, – усмехнулся полковник. – Да, вы правы, капитан, в случае неудачи нам не погрозят пальчиком и не скажут «ай-ай-ай». Нас попросту уничтожат. И вас, и меня. Поверьте, на кону стоит слишком уж многое!
Каланина бросило в жар. Он, естественно, понимал, что чины и ордена даются не абы как, но
– Если я правильно понял, то из Вихрова удалось что-то вытянуть по интересующему нас делу? – Антон решительно отбросил все сомнения и ринулся вперед, словно в омут со всего разбега. В конце концов, Бремберг прав – обратной дороги для него уже не было. Так стоит ли попусту терять время, оплакивая свою нелегкую судьбу?
– Вихров на допросе показал, что они со Звонаревым очутились на базе «Ярославля» незадолго до начала штурма. Там их дороги разошлись: его собирались отправить обратно в Новограев, а капитан- лейтенанта забрал с собою полковник Гарутин, командир бригады. Больше они не виделись.
– С телами погибших хорошо работали? Идентификация всех останков была произведена? Я могу увидеть данные экспертизы?
– Да, конечно, – полковник протянул Каланину несколько информкристаллов. – Здесь вы найдете все необходимое, плюс результаты допросов нескольких уцелевших сотрудников техперсонала базы. Что-нибудь по-настоящему важное от них узнать не удалось, но кое-какие детали, возможно, окажутся для вас полезными. К сожалению, никого из офицеров бригады, находившихся тогда на Лазарусе, взять живым не получилось. Там вообще мало кого мы смогли захватить.
– А что, на других планетах тоже никто из высших чинов «ярославичей» не попал к вам в руки?
– Так, мелочовка! – пренебрежительно отмахнулся Бремберг. – Да к тому же план операции, на нашу с вами беду, не предусматривал каких-то особых усилий по захвату спецназовцев живьем. Их просто уничтожали везде, где это возможно было сделать. Слыхали, поди, как на астероиде у Фарскэйпа их базу разносили? Целая эскадра два часа главным калибром долбила без передышки, а любой камешек крупнее кошки истребители неделю по всему сектору уничтожали.
– Да, не поленились, – нейтральным тоном отозвался Каланин. – А нам теперь предстоит серьезно поломать голову. Скажите, а возможные связи Гарутина на Лазарусе здесь прослежены? – Антон вопросительно глянул на врученные ему кристаллы. Бремберг поморщился, будто раскусил лимон.
– Кто их знал, связи эти! «Ярославль» всегда оставался государством в государстве и подчинялся чуть ли не самому Императору. Напрямую. Ну, может, не самому, конечно, но уж начальнику Генерального штаба точно. А он, как вы, наверное, догадываетесь, в такие мелочи, как агентурная работа своего подчиненного, лезть и не собирался. В документах же никто о таких вещах ничего не пишет – в лучшем случае приводится какое-нибудь вымышленное имя, и все. Поди догадайся, что это за «Кир» или какой-нибудь «Ц-12»?
Правда, по характеру деятельности бригады и полученным нами оперативным планам можно с большой долей вероятности определить источники информации, благодаря которым велись все эти разработки. Сейчас, к слову, наши лучшие аналитики вовсю работают над этим вопросом, и я обязательно ознакомлю вас с результатами их труда, как только они появятся.
Словом, начинайте работать, капитан! Комнату для вас здесь неподалеку уже подготовили, вся необходимая аппаратура там имеется. Знакомьтесь со всеми материалами, готовьте свои соображения по плану работы – и сразу ко мне!
– А мое руководство…
– Оно в курсе! Вы временно откомандированы в наше распоряжение, все формальности улажены. Так что на этот счет не беспокойтесь. Да, если что-то понадобится, то обращайтесь к моему секретарю – она поможет.
Что ж, Каланину оставалось лишь подчиниться сложившимся обстоятельствам.
Выделенный кабинет Антону понравился. Небольшой, уютный, на столе из светлого пластика внушительный ряд всевозможной техники – от компьютера до голопроектора, возле стены кожаный диванчик, рядом подставка с кофейным аппаратом.
Каланин положил кристаллы на стол, снял китель, небрежно бросил его на спинку стула и с наслаждением потянулся. Несмотря на всю эргономичность кресла в кабинете полковника, спина все равно немного затекла.
Прошелся по комнате, сделал себе кофе, не спеша выпил и, подойдя к окну, наконец-то закурил. В кабинете Бремберга Антон не заметил ни одной пепельницы, а спрашивать не решился.
Работать не хотелось совершенно, но капитан был твердо уверен – раз уж оказался втянутым в интригу могущественных сил, то валять ваньку не удастся – все одно придется пахать по-черному. И потому, мученически вздохнув, он вооружился электронным планшетом, сел поближе к экрану рекордера и решительно запустил воспроизведение первого информа.
На экране вновь возникли кадры того самого боя, когда Вихров гонял транспорты. Ну не смог Антон удержаться и, несмотря на объяснения Бремберга, решил сам увидеть все собственными глазами. Может, настрой какой-то дополнительный ему вдруг потребовался, чтобы включиться в работу по-настоящему? Бог его знает!
Вновь перед ним предстали уже знакомые пейзажи, вновь закладывал немыслимые финты «ястребок», выходя на дистанцию атаки. Неповоротливые туши транспортов метались под прицельным огнем, пытаясь спастись, но пушечные очереди снова и снова рвали их борта, и тогда вниз, в голубую воду, летели маленькие черные точки – те самые пехотинцы, которые должны были штурмовать базу «ярославичей». И было их много. Очень.
Вихров действительно был асом. Он выжимал из своего истребителя все, что только можно, и еще чуточку. Любой его маневр был выверен, а каждый выстрел точен. На этом фоне истребители сопровождения, ввязавшиеся с ним в воздушный бой, выглядели бледно. Они постоянно опаздывали. Причем безнадежно. Даже самые элементарные приемы длились и длились, в то время как «ястребок» Вихрова, казалось, прыгал из одной точки пространства в другую, опережая соперника. Стрелки сходили с ума, пытаясь зацепить его машину, но всякий раз промахивались и с ужасом обнаруживали висящий у себя на хвосте перехватчик, выходящий в атаку.
Особенно поразил Каланина один эпизод. Два истребителя решили взять Вихрова в клещи, но тот немыслимым финтом вырвался, промчавшись над самой водой и, взмыв вверх, тут же располосовал брюхо транспорта. А его преследователи, отважившиеся проделать тот же трюк, столкнулись друг с другом и превратились в облако огня.
Антон пытался представить себе, что чувствовал сидящий в кабине истребителя лейтенант Вихров. Пытался – и не мог. В голове просто не укладывалось, как можно было с такой небрежной простотой уничтожать своих товарищей?! Тех, кого он еще буквально вчера прикрывал, рискуя собственной жизнью.
Ну да! Да! Они тоже шли не на прогулку! Ну и что?! Кто сказал, что пилоту и его друзьям грозила
