использовал для своих нужд гигантские залы, скрытые под водой и отгороженные от любопытных глаз довольно специфическими и весьма действенными охранными системами. Как выяснил из прилагавшегося отчета Антон, при попытке вскрыть чужую сторожевую программу погибли несколько военных инженеров.
Логично было бы предположить, что ушедший от погони «Дельфин» двигался как раз отсюда. И на борту его находилось нечто настолько важное, что «ярославичи» без колебания пустили в ход новейшее секретное оружие, чтобы прорвать кольцо окружения.
Естественно, следующим шагом в рассуждениях Каланина стало предположение, что розыск капитан- лейтенанта Звонарева связан как раз с этим таинственным грузом. Но каким образом оказался замешан во всю эту историю, за версту мерзко пахнущую самой что ни на есть высокой политикой, рядовой офицер космофлота? Ах да, его семья! Стоп!
– Скажите, – обратился Антон к полковнику, – а что с матерью Звонарева? Насколько я понял из материалов дела, незадолго до начала событий ее арестовали вместе с мужем. Владимир Звонарев был расстрелян, а его супругу недавно освободили.
– Пустой номер, – равнодушно отозвался Бремберг. – Мы, конечно, приглядываем за ней, но вряд ли сынок решится навестить ее сейчас – он же не самоубийца. Одно дело – влезть в дом нотариуса в поисках какой-то позарез необходимой для дела информации, и совсем другое – проявить непростительную слабость и пойти на смертельный риск ради мимолетной встречи с мамашей.
– Ну, не знаю, – задумчиво протянул капитан. – А вот еще вопрос: зачем Звонареву, при допущении, что это был он, лезть к нотариусу, если ему и его сообщникам удалось вывезти все ценное с базы тсиан?
– Ключ доступа, – уверенно заявил Бремберг. – Это первое, что сразу приходит в голову. Вывезти-то вывезли, а вот воспользоваться, судя по всему, не могут.
– Да, возможно, – согласился Антон, задумчиво разглядывая висящий на стене портрет Императора. – Если только «Дельфин» и его пассажиры действительно были теми самыми людьми, которые посещали базу тсиан, а не оказались в том районе случайно. Кстати, а экспертизу по «Схимнику» уже провели? Удалось проследить его движение от завода до последнего владельца?
Полковник недовольно поморщился.
– Там полная ерунда, – нехотя проговорил он, – этот АСК числился в списке безвозвратно утраченного в результате исчезновения транспорта «Амелия» военного имущества. Случилось это в сентябре позапрошлого года. То дело давно закрыли, списав на банальную катастрофу, которые происходят время от времени, а тут на тебе – всплыл этот проклятый комплекс!
Каланин присвистнул. Странности наслаивались одна на другую буквально на глазах, все больше и больше запутывая это и без того непростое дело.
– Кстати, очень хорошо, что наш разговор затронул эту тему. – Бремберг покопался в своих записях, проверил что-то. – Отправляйтесь сейчас в порт, найдите там начальника службы безопасности компании «Интертранс», – именно ей принадлежал пропавший транспорт, – и попробуйте покопаться в той истории. Люди уже предупреждены, вас ждут. Заберитесь в их базы данных, расспросите операторов – ну, не мне вас учить. Шансов отыскать что-то стоящее, конечно, немного, но… чем черт не шутит?
К сожалению, пресловутый черт сегодня явно не был настроен на шутки. Антон посетил с десяток разнообразных кабинетов, два часа просидел в архивах компании, пообщался со всеми людьми, которые хоть краешком оказались причастны к той давнишней истории и не находились на данный момент в рейсах, отпусках, госпиталях и кладбищах. Но все безрезультатно.
Выяснилось, правда, одно странное обстоятельство: незадолго до рейса у компании возникли серьезные проблемы с профсоюзом, и по его требованию руководству «Интертранса» пришлось заменить часть экипажа «Амелии». Но делать из этого какие-то выводы пока было сложно – не хватало более подробной информации. В частности, никто из опрошенных Антоном так и не смог вразумительно объяснить, с чего вдруг так разошелся тогда профсоюз. Сами же лидеры тред-юнионов с ответами на эти вопросы не спешили, ссылаясь на профилактические работы на серверах и обещая предоставить все затребованные данные позднее.
Уставший и изрядно проголодавшийся Каланин сбросил все более-менее интересные данные на адрес полковника и направился в один из многочисленных ресторанчиков, приютившихся тут и там по всей огромной территории порта. Он справедливо рассудил, что на голодный желудок много не наработаешь, и решил немедленно исправить ситуацию. Оккупировав уютный столик в самом дальнем углу зала, капитан едва дождался, когда принесут его заказ, и жадно набросился на еду.
Всецело увлеченный тушенной в пиве говядиной, Антон заметил незнакомца, только когда тот по- хозяйски расположился на стуле напротив него.
– А что, другого места не нашлось? – Каланин даже не пытался скрыть неприязнь и хоть как-то замаскировать раздражение. В самом деле, какого хрена нужно лезть за чужой столик, если в зале полным-полно свободных.
Мужчина, столь бесцеремонно нарушивший его одиночество, едва заметно усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Увы! За другими столиками нет капитана Каланина.
Антон мигом насторожился, отложил вилку и быстро окинул взглядом зал, оценивая обстановку.
Два молоденьких флотских лейтенанта торжественно чокаются высокими пивными бокалами; изваянием застыл за стойкой усатый бармен; разудалая компания каких-то работяг, по виду, должно быть брокеры невысокого ранга, весело отмечают удачную сделку; медленно бредет по проходу между столиками старик в потрепанном мундире без погон; трое крепких ребят в строгих серых костюмах вроде бы скучают, но на самом деле настороженно зыркают по сторонам… Ага, вот оно!
– С каких это пор Картель стали интересовать следователи военной прокуратуры? – как можно более небрежно осведомился капитан, откидываясь на спинку стула и чуть-чуть отодвигаясь при этом от стола. Ровно настолько, чтобы в случае заварухи можно было бы без помех прыгнуть в сторону. При этом свое единственное оружие – нож – Каланин, словно невзначай, перехватил поудобнее. Разумеется, Антон не надеялся, что в случае чего ему удастся продемонстрировать умения и навыки крутого космического рейнджера – все же специфика его службы не предполагала каких-то особых, выдающихся знаний в области умерщвления людей с помощью подручных средств, но и изображать из себя жертвенного барашка он также не собирался.
– Ну вот, – искренне расстроился незнакомец, – так я и знал. Стоит обратиться к кому-нибудь даже по самому пустяковому вопросу, и тебя сразу же начинают подозревать в чем-то незаконном! Да успокойтесь вы, Антон Александрович, положите ножик на место – я не собираюсь нападать на вас!
– Ваши ребятки придерживаются той же точки зрения? – Каланин показал взглядом на троицу за соседним столом. Незнакомец с недоумением оглянулся на них так, будто только что заметил их присутствие, и вполне правдоподобно рассмеялся:
– Рассмешили, право слово! Откуда у них своя точка зрения? В данном случае они являются моим приложением, а я, как уже сказал ранее, настроен к вам вполне лояльно… По крайней мере пока!.. Так вот, о чем мы? Ах, да! Вы удивились, с чего вдруг упомянутая выше структура заинтересовалась вами. Отвечаю. Это может показаться обидным, но вы совсем не та фигура, которая способна вызвать хоть малейшее любопытство серьезных людей, уж простите великодушно!.. Но вот то, чем вы сейчас занимаетесь…
– И чем же я таким «занимаюсь»? – Каланин поймал себя на мысли, что ему стало по-настоящему интересно. Но посланник Картеля со скукой разглядывал какую-то незначительную деталь интерьера за его спиной и не спешил с пояснениями. – Понятно. Боитесь, что я могу записать наш разговор и привлечь вас к ответственности? – сообразил капитан. – Что ж, ваше право. Позвольте тогда в качестве ответа посоветовать «серьезным людям», – Антон старательно
– Правда?! Я потрясен! – Незнакомец скорчил испуганную физиономию, но тут же мелко-мелко рассмеялся. – Вы опять меня развеселили, капитан! В цирке выступать не пробовали? Могу походатайствовать. Ну да ладно, отставим шутки в сторону! Просто возьмите себе на заметку: необдуманные телодвижения могут привести к самым разным, хм,
