себя в распоряжении новую технику! В одной лишь кампании по высадке на Тавааре русский Флот понес тяжелейшие потери, пострадав, в частности, от убийственного огня орбитальных платформ и мобильных крепостей. А если бы они могли накрыть их издалека? Вопрос…
Ну да ладно, чего уж сейчас-то сожалеть об утраченных возможностях. Перед Звонаревым стояла более насущная проблема: подчинить себе боевую часть «незабудки». А с учетом вновь открывшихся обстоятельств эта задача получала, пожалуй, ранг первоочередной – возможный противник приобрел конкретные, а не гипотетические черты. Это капитан-лейтенанту и объявили, предложив усилить старания и пообещав предоставить любую возможную в их положении помощь.
Определенные подвижки появились лишь на второй неделе круглосуточной изматывающей работы на пределе сил. Специалистам удалось добиться некоторого взаимопонимания между искусственными интеллектами двух рас. Впрочем, по поводу компьютеров тсиан никто до конца не мог знать точно, как же они устроены на самом деле. Но, по большому счету, Звонарева этот момент волновал не слишком сильно. Самое главное, что он мог теперь отдавать приказы «незабудке» и получать от нее вполне приемлемую обратную связь.
Капитан-лейтенант, окунувшийся в привычную атмосферу, сразу ощутил себя в родной стихии. Теперь, когда по его приказу чудовищные орудия и ракетные установки были готовы обрушить на врага настоящий шквал огня, Егор разом стряхнул с себя все прежние сомнения и страхи. «Поглядим, кто кого! – думал он, лежа в управляющем кресле-ложементе, созерцая милую глазу картину огромного арсенала «незабудки» и прогоняя через тестовые режимы все доступные системы вооружения. – Нынче мы не беззащитные овечки, а скорее, волки в овечьих шкурах. Ну да ничего, придет черед – сбросим эти шкурки, и вот тогда…» Дальше, правда, четкого плана у него не имелось, но, собственно, каплей никогда и не стремился забивать себе голову такими проблемами. Для этого имеется начальство.
Испытать в действии, насколько «незабудка» – ее назвали «Палладой» – готова слушаться новых хозяев, решили завтра. Гарутин приказал шугануть назойливых преследователей. Полковник дал ясно понять, что для выполнения их будущих планов лишние свидетели совсем ни к чему. И хотя механики клятвенно обещали ему вывести двигатели «незабудки» на полную мощность и тогда можно было бы просто удрать, воспользовавшись своим превосходством в скорости, Гарутин жаждал вернуть кое-какие должки своим врагам уже сейчас.
Звонарев волновался только за ракетные установки – катастрофически не хватало специалистов для пусковых команд. «Незабудка», судя по всему, вполне обходилась и без них, а вот людям нынче понадобился весь ее богатейший арсенал. Пришлось даже спешно обучать слонявшихся по кораблю без дела «ярославичей», но насколько они восприняли эту науку, мог показать только настоящий боеконтакт. Удалось, правда, провести несколько пробных стрельб, замаскировав достигнутый контроль над боевой частью под автоматический расстрел «незабудкой» весьма кстати подвернувшегося на ее пути старого транспорта. Его, по-видимому, бросили из-за какой-то серьезной неисправности, а мусорщики не успели прибрать. Но, в принципе, каплей надеялся, что все неизбежные в их положении шероховатости удастся сгладить за счет поистине фантастической мощности искусственного мозга «Паллады», дополненной энтузиазмом экипажа.
…И все же Егору отчего-то не спалось… Точно такие же чувства обуревали его давным-давно, когда совсем зеленым лейтенантиком он ступил на борт «Московита» и готовился к своему первому боевому походу. Боже, словно все это было в другой жизни! А может… так оно и есть?!
– В компанию примешь? – неожиданно возникший возле его стола Каланин отвлек Звонарева от тягостных размышлений.
– Ты-то чего не спишь? – ворчливо спросил Егор. – Когда я уходил, храпел вовсю.
Следователь негромко рассмеялся и без приглашения уселся на стуле напротив. Он велел дежурному принести еще один стакан и вскоре деловито плеснул в него из бутылки Егора, налив примерно на треть.
– Выпьем?
– Давай! – Капитан-лейтенант решительно опустошил содержимое своего стакана. Хорошо! На душе заметно потеплело. В голове приятно зашумело, а мир вокруг уже не казался столь непонятным и оттого немного враждебным. Даже интерьер зала, созданный неизвестно когда руками представителей иной расы, не вызывал теперь чувства инородности. Наоборот, крохотные огоньки, пробегавшие время от времени по растущему из пола кристаллу, оказывали гипнотически расслабляющее действие.
– Скажи, Егор, – Каланин чуть наклонился к нему и говорил тихо и доверительно, – мы что, собираемся с кем-то немножко подраться? Нет, если это секрет, то отвечать не надо!
Звонарев весело ухмыльнулся.
– Вот именно, немножко! Но не волнуйся, это будет недолго. «Паллада» размолотит любого противника. А там, глядишь, и другие бегемотики подмогнут.
– Бегемотики?!
– Ну да, это Гарутин в свое время так «незабудки» назвал. А что, прикольно, по-моему! Ладно, что-то я разболтался, лучше спать пойду. – Звонарев тяжело поднялся из-за стола. – А ты, если хочешь, приходи ко мне завтра – увидишь все собственными глазами.
– Это было бы здорово. – Каланин благодарно улыбнулся.
– Да что там здоровского-то? – Егор помрачнел. – Если бы «демократов» надо было мочить, а так… – Капитан-лейтенант покачнулся, но удержался на ногах и, чуть заметно покачиваясь, пошел к выходу. Думать о предстоящем бое не хотелось. Все, что зависело лично от него, он уже сделал, так зачем забивать себе голову ненужными мыслями? «Делай, что должно, и пусть будет, что будет» – так гласила старая народная мудрость[13], и Звонарев вполне разделял эту точку зрения.
2
По роду своей предыдущей деятельности Антону не часто доводилось наблюдать жизнь огромного корабля изнутри, с точки зрения члена команды. Обычно следователь выступал в роли пассажира, довольствующегося созерцанием грузовых отсеков и только, а сейчас… Звонарев не обманул – Каланина действительно допустили в боевой пост и подключили к внутренней сети «Паллады». Правда, с возможностью только наблюдать, ни во что не вмешиваясь, но и это поразило следователя до глубины души.
Черная громада открытого космоса, расцвеченная близкими и далекими звездами, обнимавшая несущуюся по ее невообразимым просторам ничтожную пылинку корабля, повергала в священный трепет. Благодаря сенсорам, услужливо транслирующим полученную ими информацию напрямую в мозг, Антон словно бы сам мчался через пространство, сливаясь с «Палладой» в единое целое. Он и был сейчас «Палладой»! Каланин, словно свое, ощущал биение сердца-двигателя, обрабатывал бесчисленное множество операций мозгом-компьютером, жадно обшаривал окружающее пространство глазами- сканерами. Внутреннее «я» маленького человечка растворялось среди бурных потоков энергии, клокочущих внутри исполинского корпуса корабля.
Тихий, еле различимый шепоток пробился в сознание Антона, вырывая его из сладкого плена. Каланин едва не застонал от разочарования, досадуя на неожиданную помеху, мешающую созерцанию мира. С большим трудом ему удалось сконцентрироваться на послании. Кто-то неведомый, кого он воспринимал «органами чувств» корабля как одного из главных хозяев, имеющих право командовать, приказывал готовиться к бою.
Враги! Как же он мог забыть о них?! Россыпь едва заметных звездочек далеко позади, вспыхнувших вдруг тревожным багровым светом. Зоркие «глаза» мгновенно приближают их, дают возможность познакомиться поближе, оценить степень их опасности.
«Миротворец», «Зевс», снова «Миротворец»… Перечисление про себя названий, которые тут же оформляются в более привычные, раскрывающие их подлинную суть данные: количество орудий, пусковых установок, наличие на борту истребителей, дальность поражения и прочая, прочая…
«Мозг» тщательно анализирует полученные сведения, вырабатывает единственно верный план действия, доводя его до совершенства. Долгие, томительные минуты-часы-годы раздумий, сжатые в доли мгновений для операторов БИЦа, и вот уже «Паллада» решительно начинает первый маневр, выходя на боевой курс. Подобно хорошо обученному жеребцу, рванувшемуся в гущу сражения, она повинуется едва
