Весь западный мир истерически обсуждал этот брак: неужели Советы захватят все наследство Онассиса, всю его нефтетанкерную империю?
В советских газетах об этой свадьбе не появилось ни строчки.
1 августа 1978 года Кристина и Сергей расписались в Грибоедовском Дворце бракосочетаний. Присутствовали родственники Сергея и несколько его друзей. Со стороны невесты не было никого. Кристина была одета в обычное, очень скромное и легкое платье, розовое, в мелкий лиловый цветочек. Сергей — в нарядный полосатый костюм.
Медовый месяц молодожены провели на озере Байкал.
Поначалу Сергей и Кристина поселились в маленькой московской квартирке его матери. Кристина хотела иметь собственную квартиру в Москве. Согласно бытующей легенде, московские чиновники предложили им такой вариант: рядом с квартирой поэта Валентина Сорокина пустует двухкомнатная, и если поэту предложить другую квартиру, то Каузовым-Онассисам можно будет выделить объединенную пятикомнатную квартиру. Однако Сорокин переезжать не хотел… И якобы когда Кристине надоела эта маята, она просто сняла свое кольца, серьги и колье и сложила горкой на столе перед чиновником, от которого все зависело. Сорокина выселили насильно. Но было ли так на самом деле — неизвестно. Возможно, вся эта история относится к разряду городских легенд, сочиненных из-за того, что уж слишком мало было информации о супружестве Каузова и Онассис, а поговорить на московских кухнях о них хотелось… Хоть в прессе и не писали, а ведь все, все знали! И Владимир Высоцкий в шутливой песне отметил, что «воспитали мы, без ложной скромности, наследника Онассиса у нас!».
Жили Кристина и Сергей в бывшем Безбожном, а ныне Протопоповском переулке.
Но советская экзотика быстро опостылела избалованной миллионерше. Она уехала. Сергей метался между СССР — и женой, легко менявшей города и страны и со скуки способной внезапно принять решение переехать из Парижа в Рио, а из Рио — в Монако. Жили в гостиницах. Сначала это казалось красиво и романтично. Кристина говорила, что хочет детей. Но дети не получились, и за полтора года Сергею тоже опостылело такое странное супружество.
Развод прошел безболезненно. На прощание Кристина подарила Сергею два танкера и квартиру в Лондоне.
За время супружества Кристина Онассис перевела в фонд КПСС больше пятисот тысяч долларов.
После развода с Сергеем Кристина мучилась одиночеством и неприкаянностью. Как и ее мать, она увлеклась наркотиками. Ее пытался спасти старый друг — Тьерри Руссель. Правда, он не любил Кристину, только жалел. У него была возлюбленная: шведка Габи Ландханге. Но Кристина всегда получала, что хотела, а она захотела замуж за заботливого Тьерри… Она излечилась от наркомании, родила дочь Афину. Только вот Тьерри по-прежнему любил не ее, а Габи. И жизнь Кристины Онассис по-прежнему была пустой и скучной. Кристина снова увлеклась наркотиками: теперь уже таблетками — успокоительными и антидепрессантами. Она скончалась от отравления снотворным 19 ноября 1988 года.
Что касается Сергея Каузова, то он еще в советские времена переехал в Англию, забрав с собой маму. Работал в принадлежавшей империи Онассис фирме «Interoceanic factore agency Inc.». Через несколько лет после развода с Кристиной «одноглазый коммунист» женился еще на одной иностранке: на англичанке Алисон Харкес, бывшей любовнице министра обороны Великобритании. Алисон родила ему дочь. Видно, было в нем что-то особенное, что-то неотразимое для женщин… Сейчас Каузов проживает в Швейцарии и является самым богатым бизнесменом из числа бывших сотрудников КГБ.
Хуссейн Иорданский и Лайза Халлаби
1978 год
Какой обычно выглядит свадьба монарха? Как пышный праздник — для жениха и невесты, для их семей, для их стран. В конце концов, на то они и монархи, и их личная жизнь не совсем личная. А вот свадьбу короля Иордании Хуссейна и Лайзы Халлаби назовут «самой простой королевской свадьбой». Она и была простой, скромный праздник, из тех, о которых говорят — в кругу семьи. Однако когда рассматриваешь фотографии со светящейся от счастья невестой и не менее счастливым женихом, то понимаешь — такие улыбки стоят всех церемоний, банкетов и фейерверков в мире. Дело ведь не в них…
Будущая королева, Лайза Наджеб Халлаби, наполовину шведка, наполовину сирийка, родилась в США. И если не знать о её смешанном происхождении, то догадаться о ближневосточной крови сложно — светлые глаза, светлые волосы. На своих фотографиях в молодости Лайза кажется воплощением девушки 70-х — обаятельной, улыбчивой, раскованной, спортивной, из тех, что успевают и учиться в университете, и путешествовать, и… словом, многое. Да так оно, в сущности, и было. «Я хотела отправиться открывать мир», — скажет она впоследствии.
Именно эта открытость, любопытство и интерес к происхождению своей семьи и приведут Лайзу на Ближний Восток. Она работала в Иране, а её отец, Наджеб Халлаби, как раз занимался авиационными линиями в Иордании, и однажды, когда дочь собралась в США, предложил ей ехать через Иорданию и встретиться там. В местном аэропорту должна была состояться официальная церемония в честь прибытия первого «Боинга 747», и Лайза попала на этот приём вместе с отцом. Так в 1976 году она впервые встретилась со своим будущем мужем, ещё не зная этого, — король Иордании Хуссейн, который очень интересовался авиацией, тоже был на этом приёме, со своей тогдашней супругой, королевой Алиёй.
Лайзе настолько понравилась Иордания, что она осталась работать там вместе с отцом в качестве архитектора Иорданских королевских авиалиний. А в апреле 1978 года король Хуссейн, к тому времени потерявший супругу в авиакатастрофе и нередко видевшийся с Лайзой в деловой обстановке, пригласил её на ланч. С этого дня всё и началось… Этот ланч растянулся не на час и не на два — на пять. Они разговорились, король познакомил её со своими детьми…
Они начали встречаться постоянно — беседовали, беседовали и снова беседовали… Как вспоминала она потом, король был совой, ложился поздно, и порой их разговоры завершались за полночь, она мчалась к себе, а в шесть утра уже нужно было вставать и идти на работу. Но расстаться раньше было трудно. Хуссейн познакомил её с Иорданией, страной, которую Лайза и так уже полюбила, а теперь узнала ещё ближе. Очень быстро стало понятно, что их тянет друг к другу; однако предложение руки и сердца всё равно стало для Лайзы неожиданностью. «Принимая решение, я изводила себя две недели, пытаясь понять — раз он считает меня подходящим выбором для себя и своей страны, должна ли я сомневаться в правильности этого? Все его предыдущие жёны тоже не родились в Иордании, но не ополчится ли на него арабский мир, если он женится на мне? Будет ли иметь значение то, что я родом из США? И подхожу ли я ему? Я жила независимой жизнью, путешествовала по разным странам. По характеру я была свободной. Хватит ли у меня самодисциплины, чтобы стать хорошей женой короля?»
Однако она решилась. Ради этой любви, ради этого человека она отказалась от своего гражданства, оставила работу, приняла ислам и изменила имя — с тех пор Лайзу зовут Нур Аль-Хуссейн (Свет Хуссейна). Но для неё это было не жертвой, а, скорее, возвращением в мир её дедов.
Всё произошло быстро, так быстро, что потом она вспоминала — даже приданое подготовить не успели! Но она и так вступала в новый мир, а королю Хуссейну оно не было нужно. Ему было сорок один год, в прошлом — два развода и вдовство, в настоящем — девушка, которую он любит, любовь к которой для него, как он признавался, «всё», и которая может сделать его счастливым. Нельзя терять ни минуты!
И 15 июня 1978 года в Аммане, во дворце матери короля, состоялась скромная свадьба, на которой присутствовали родители будущей королевы, её брат и сестра, мать короля и его дети. Короткая, несколько минут, церемония, и Хуссейн с Нур стали мужем и женой. Согласно мусульманской традиции, невеста на церемонии не присутствует… Но на свою собственную свадьбу не прийти Нур всё-таки не могла (пусть потом многие и укоряли её в нарушении традиции). Белое платье от Кристиана Диора — не пышное, не торжественное, а свободное, без всякой вычурности (мода конца 70-х!), распущенные волосы, простая длинная белая фата, отсутствие косметики… От двадцатипятилетней Нур веяло радостью и свежестью.
