трёхмерном мире, а не у себя дома? И подумав над этим, я решила подождать
своего друга, «вися» над городом, произнося мысленно, правда, в очень
расстроенных чувствах и в опасениях, что могу больше никогда (не дай, Бог!)
его не увидеть:
– Май! Ты прости меня, пожалуйста, если я, ударив тебя, причинила какой-
либо вред, или просто обидела своими страхами и исчезновением. Жду тебя с
нетерпением…
Уж не знаю точно, сколько я так его прождала, но мне показалось, что очень
долго. Хотя, полагаю, в реальности прошло, может, минуты 2-3, но я была уже в
отчаянии, окончательно успев почему-то решить, что Май на меня злится или
обижен. Как только я сформулировала эту мысль окончательно, то подумала:
– Ну, пожалуйста, прости меня! Я же не хотела причинить тебе какую-либо
боль – ни физическую, ни душевную. У нас же с тобой ещё столько планов,
чтобы помочь людям Земли!.. Ну вернись, прошу тебя, – не для себя прошу, а
для других…
Как только я закончила мысленно произносить эту фразу, то почувствовала,
что меня кто-то взял за руку, и, резко повернувшись, увидела у себя за спиной
улыбающегося Мая. Наверное, я даже покраснела, осознав, что мой «большой»
(в смысле – и по росту, и не только) друг всё это время, пока я ждала его,
загружая сама себя мучительными сомнениями, находился за моей спиной. А
ещё мне стало очень неприятно и стыдно от осознания того, что я «допустила»
мысль о том, будто мой небесный друг способен обидеться… Но, посмотрев в
его «смеющиеся глаза», я ощутила такое чувство благодарности и любви,
исходящие от него, что чуть не разревелась. И спросила (мысленно конечно!):
– За что ты меня благодаришь? Я же испугалась тебя, ударила и сбежала…
– Ну, во-первых, ты не могла знать, что в твоей комнате был я – так что твоя
реакция абсолютно нормальна, а посему и прощать тебя не за что!
Знали бы вы, с каким облегчением я вздохнула после этих его слов! А Май
продолжил, тоже вздохнув:
– Во-вторых, я сам обязан был просчитать такую твою реакцию и
сказать тебе хотя бы: «Савастика!». «Сюрпризик», называется, устроил… Только
напугал тебя зазря.
– Да что ты?! Всё, что ни делается – всё к лучшему! – облегчённо
улыбаясь, успокаивала я своего друга.
– Что верно – то верно! И ты позже поймёшь, что в этой вашей поговорке
очень много истины – в смысле того, что из любой ситуации необходимо
извлекать полезные для развития Души уроки. А вот благодарность моя к
тебе не на пустом месте родилась, а после твоих слов о том, что «у нас было
248
очень много планов, чтобы помочь людям Земли». Испугавшись, что больше
никогда меня не увидишь – ты не стала просить о моём возвращении для себя.
Ты просила меня простить тебя, чтобы мы вместе могли помогать другим
людям! Вот это – поверь – очень дорогого стоит. Причём, абсолютно во всех
мирах и во все времена… И хоть многие на Земле пытались об этом говорить –
сейчас их слов никто уже и не помнит, – вздохнул Май.
