он никак не ожидал, что тётя Аня, «взвившись» с колен, подскочит к нему,
угрожая «мелким» кулачком:
– Да какие гадости?! Какие такие гадости я делала? Я всю жизнь для детей
старалась, думала внуков дождусь. И нечего меня оскорблять, не зная моей
жизни!
Тётя Аня аж гордо «вскинула» подбородок, закипая от гнева. Что, если
честно, выглядело очень комично! Представьте себе высоченного, уверенного в
себе красавца Мая, и безсильно прыгающую вокруг него маленькую и
«кругленькую» соседку в рваной «ночнушке» и с «папильотками» на голове. Но
моему другу, судя по выражению его лица, было уже совсем не весело. Он
внимательно посмотрел с высоты своего роста на застывшую на мгновение под
его «холодным» взглядом тётю Аню, и спросил:
257
– Какие такие гадости вы творили? А вы не помните?
– Что мне помнить-то, если я их не делала! – снова перешла на крик моя
соседка. – Детьми клянусь!
Меня аж «передёрнуло» от этих её слов, потому что, насколько я могла
«судить» о тёте Ане по своим впечатлениям и по рассказам родителей, она была,
в общем-то, весьма склочная и злая особа, которая никак не могла «ужиться»
с двумя невестками (хотя одна жила вообще не с ней!), и ни в какую не хотела
«отпускать» от себя двоих взрослых сыновей. Да и ругалась тётя Аня со всеми
подряд – по поводу и без повода, поэтому её все в нашем доме побаивались и не
любили.
Май, само собой, «прочитал» мои мысли и, ни слова не говоря, нажал одну
их кнопок на своём браслете, после чего «стена» напротив кресел стала менять
свои очертания и прозрачность, превращаясь в большой экран. Когда мои глаза
привыкли к этой «метаморфозе» с нашим «шаром-кораблём», я увидела на
экране тётю Аню, сидящую за столом в мрачной и тёмной комнате напротив
какой-то пожилой женщины. Вскоре я поняла, что моя соседка разговаривает со
старой цыганкой. Волосы на моей голове «встали дыбом», когда я «въехала» в
их разговор. Цыганка спросила у моей соседки (которая тогда была ещё гораздо
моложе):
– Я не поняла – вы готовы заплатить довольно большие деньги за то, чтобы
ваши сыновья любили и слушались только вас, а не своих будущих избранниц?
Вы понимаете, что лишаете своих детей счастья?!
– Да что ты, старая, понимаешь? Я – их счастье! Кто их ещё сможет любить
так, как я?! Кто, скажи мне? – «наехала» на цыганку «молодая» тётя Аня.
– Не любовь это, а ревность и собственничество! А «спать» вы тоже с
сыновьями будете?! – не сдавалась цыганка, видимо, насмотревшись за долгую
жизнь на таких мамаш, считающих, что они «любят» своих детей.
– «Спят» они пусть хоть со всеми подряд – это меня не волнует! А вот
любить они обязаны только меня! Я на них жизнь свою и молодость
«положила»! Одна их растила ведь… – чуть не заплакала от жалости к себе
«экранная» тётя Аня.
– А дети вас просили об этих жертвах?! – всё «не унималась» старая
цыганка, ничуть не поддавшись на слезливое нытьё клиентки.
– Что ты понимаешь, старая? – скривила губы в презрительной усмешке моя
